Валерия Чернованова - Невеста Стального принца

Оказалось, что нет, не Филиппа. Просто одна из участниц охоты. Он даже не знал ее имени, хоть лицо показалось смутно знакомым.

Когда девушка, испуганно вскрикнув, попыталась от него отстраниться, хальдаг быстро проговорил:

— Я тебя не обижу, — и сбросил с плеч плащ.

Укутал в него продрогшую наину, прошептал короткое заклинание, которое в одно мгновение помогло ей согреться, а заодно сделал так, чтобы ее не могли учуять дикие звери.

— Продолжай идти по этой тропе, никуда с нее не сходи и скоро выйдешь к гробнице.

— Спасибо, мой лорд, — дрожащим голосом прошептала девушка и, не оглядываясь, припустила по едва различимой в снегу тропке.

Мэдок вернулся в седло, пришпорил лошадь, мгновенно переходя в галоп. Вскоре ему повезло повстречать Марлен. Храбрая леди ле Фэй выбрала для себя оружие, правда, едва удерживала меч в руках, по большей части просто тащила его по земле, оставляя на снегу глубокий рваный шрам. Но не плакала и даже почти не дрожала, стойко держалась.

— Марлен!

Укутав бледную, с побелевшими губами наину в камзол, де Горт точно так же согрел ее магией и усадил в седло.

— Нужно было выбирать карту, — ругала себя леди ле Фэй. — Как же глупо я поступила! Харрасу уж точно не нужна такая безмозглая королева!

— Ты отлично справилась. — Мэдок невольно улыбнулся, в который раз убеждаясь, что Марлен хорошая девушка и, возможно, ей куда больше пошла бы роль его супруги, чем взбалмошной Паулине.

Каким же он был глупцом, что раньше не замечал, что из себя на самом деле представляет девица де Морсан. Увлекся ее красотой, ослеп… Идиот.

— Я так и не нашла гробницу его величества, — расстроенно вздохнула наина.

— Вместе ее найдем, — приободрил девушку де Горт.

Еще спустя четверть часа обнаружилась Винсенсия. К счастью, та выбрала для себя теплую одежду, в противном случае вряд ли ее согрела бы сорочка Мэдока. Наина была напугана, но старалась не подавать виду. Храбрилась из последних сил, а осознав, что ее нашли, радостно взвизгнула:

— Ваше всемогущество! — Делая вид, что уже готова потерять сознание от переполнивших ее чувств, леди Тиссон рухнула в его объятия.

— Ты в порядке? — Герцогу не сразу удалось оторвать ее от себя.

Наверное, проще было сразиться со стаей диких вырлаков, чем отцепить от себя не в меру ретивую девицу. С горем пополам одержав победу в этой нелегкой битве, хальдаг усадил ее в седло позади Марлен и снова, на миг прикрыв глаза, попытался понять, где сейчас находится Морок. А обнаружив вейра, не сдержавшись, яростно выругался.

— Что-то случилось? — донесся до него встревоженный голос одной из невест, он даже не понял которой.

— Скар отвезет вас к гробнице, — напряженно проговорил де Горт, хватая коня под уздцы и произнося короткое заклинание, которое должно было направить животное к месту захоронения Элдерта Сумасшедшего.

— А разве вы с нами не поедете? — взволнованно выдохнула Винсенсия.

Но Мэдок ей не ответил. Отпустил повод, и конь, коротко всхрапнув, сразу пустился в галоп. Хальдаг же поспешил в другую сторону, думая только об одном: что он должен, обязан успеть! Пока Филиппа и Паулина на себе не почувствовали, что самые опасные хищники не те, которые обитают в Зачарованном лесу, а те, которые сегодня устроили в нем охоту.

— Ну что же вы стоите, глаза выпучив?! — завопила с дерева Паулина. — Спасайтесь! Скорее бегите!

На вопль наины шварра отреагировала очень недовольным и весьма грозным кваканьем, от которого у меня затряслись поджилки и стали один за другим рваться нервы-паутинки. Последняя паутинка лопнула, когда эта жирная туша, раззявив пасть, вывалила наружу свой длиннющий язык и тот, расстелившись по воздуху красной ковровой дорожкой (почти как на церемонии вручения Оскара), с легкостью, словно какой-то сучок, переломил толстую ветку, успешно оседланную первой невестой.

Де Морсан с визгом и криками полетела вниз, мы с Одель тоже вскрикнули от неожиданности. После чего наина номер три накинула на плечи волшебный плащ и мимикрировала под ближайшее дерево.

— Одель, она все равно может тебя учуять, — на всякий случай предупредила я, а в ответ получила очередное утробное «ква».

Вспомнив о моем существовании, шварра повернулась ко мне своей уродливой мордой, а к Паулине, соответственно, своей не менее уродливой задницей или как это место у жаб называется.

Я попятилась, быстро-быстро, и скользнула лихорадочным взглядом по карте, надеясь понять, куда нам бежать. Еще не хватало угодить в какие-нибудь зачарованные топи и утонуть в них или стать чьим-нибудь протеиновым кормом. Увы, рисунок на карте отпечатался в сознании как нечто размытое и абстрактное, потому что буквально через секунду это бессовестное насекомоядное (ну или наиноядное — вполне возможно, я это скоро узнаю) нагло слямзило у меня карту. Просто взяло и бесстыже ее слизало вместе с недочитанной книгой.

Не жаба, а выдра.

Ладони обожгло болью, словно по ним прошлись розгой, и я в негодовании закричала:

— Совсем страх потеряла?!

— Ква, — схомячив мой «любовный роман», заявила шварра и стала бодро так приближаться, переваливаясь с лапы на лапу.

— Поль, ты жива? — отступая, позвала я. — Одель?

Тишина.

Скорее всего, леди Ротьер уже давно отсюда смылась. Что стало с Паулиной, надеюсь, скоро выясню. Она ведь, кажется, высоко забралась… Проклятье!

Я боялась развернуться спиной к шварре, чтобы убежать, потому что понимала: этой прожорливой твари ничего не стоит сделать со мной то же самое, что только что сделала с картой, другими словами, сожрать меня с потрохами. Боялась, а еще просто не могла отвести от нее взгляд… Смотрела словно загипнотизированная, медленно отступая.

— По-о-оль…

В ответ молчание.

Черт.

Напряжение концентрировалось в каждой клетке моего тела. Напряжение, страх и, как ни странно, злость. Не знаю почему, но, вместо того чтобы окончательно поддаться панике, я злилась, и с каждой секундой этого чувства во мне становилось все больше. Оно захлестывало, выбивало из головы все мысли. Выдернув из-за пояса кинжал, я крепче сжала рукоять. Вряд ли он мне поможет: это как угрожать зубочисткой Морсу, но сдаваться без боя я не собиралась.

Эта тварь сожрала мою карту! Самое ценное, что у меня было в этом мире. Карту, ради которой я пожертвовала теплой одеждой, умирала от холода… Терпела! Наверняка заболела. И все ради чего? Чтобы подкормить местную жирность? Ну то есть живность. Впрочем, в данном случае это одно и то же.

Злость полыхнула с новой силой, обожгла жилы, огнем прокатилась по телу, въелась в каждую мою клетку. Перед глазами на миг потемнело, а потом картинка окружающего мира снова стала четкой и яркой. Настолько яркой, что все вокруг казалось почти ненастоящим. Обострились звуки, раскрылись малейшие запахи.