Хлоя Нейл - Кровавые игры

Лакшми кивнула Этану, улыбаясь, как будто была рада, что он получил правильный ответ.

— Я вернусь в Лондон с баллами, и получу баллы европейских кандидатов. Три лучших кандидата будут внесены в список, и Дома начнут голосовать. То есть, — добавила она, — Дома без кандидатов начнут голосовать.

— Тесты не будут легкими, — продолжила Лакшми, переводя взгляд между ними. — Они и не должны быть. Они должны измерить вашу силу, сосредоточенность, вашу способность вести вампиров сквозь испытания. Бессмертие вампиров ГС находится в руках мужчины или женщины, избранных для того, чтобы вести их. Это немалая ответственность, и легких испытаний быть не может.

Лучше чувствовать я себя не стала от того, что должно было произойти здесь сегодня — или того факта, что мы с Этаном были не вместе в этом.

— Есть вопросы?

Николь и Этан покачали головами.

— В таком случае, возможно вам стоит отдохнуть несколько минут перед тем, как я пройдусь по приготовлениям с вашими Вторыми.

— Мы с Николь подождем в приемной, — сказал Этан, жестом указывая на дверь в конце актового зала.

Лакшми кивнула.

— Тренировочный зал в пять часов. — Без слов Малик сопроводил Лакшми обратно к двери, Беннетт последовал за ними.

Этан и Николь посмотрели друг на друга. Какие бы эмоции они не прятали ради своих вампиров или ради Лакшми, сейчас они вынырнули на поверхность. Их глаза потемнели, и на мгновение они оба стали похожи на вампиров, какими в действительности были… на тьму, которая жила в них обоих.

Актовый зал был немного, но приятно обставлен. Здесь была пара небольших белых диванов, расположенных у стены с зеркалами с голыми лампочками, где — когда-то давно — я ожидала, будучи Послушницей, Посвящения в Дом Кадогана.

Николь обошла комнату, прежде чем опустилась на диван. Она села на один конец, скрестив ноги, скрестив руки на груди.

Этан сел напротив нее. Мы с Сарой остались на ногах.

— Твой Дом милый, — произнесла Николь. — Фотографии не воздают ему должное.

— Если это твой первый залп, Николь, тогда не впечатляет.

— Ты думаешь, мы соперники, Этан, но это не так.

Этан выглядел лишь слегка заинтересованным.

— А разве не так?

— Мы вампиры, которые хотят улучшить участь нашего вида. Сделать их полноценными и интегрированными членами общества, в которое они оказались брошены. Я бы сказала, что это делает нас союзниками.

Этан не казался впечатленным этим аргументом.

— Это ты так говоришь, но это не я посылал мужчину, чтобы тот напал на тебя. Чтобы стрелял в твоих вампиров.

На минуту воцарилась тишина, а когда Николь заговорила, она была непримирима.

— Как я уже сказала, это не было попыткой убить тебя — в противном случае, это была бы очень неаккуратная попытка. — Она скользнула своим взглядом по мне. — Я думала, возможно, те, кто ближе всего к тебе, убедят тебя отступить.

— Эти самые близкие мне люди понимают меня и то, что мной двигает. И они понимают, что вампиры Кадогана не отступают просто потому, что мы напуганы.

Это без сомнения разозлило ее. Выражение ее лица этого не продемонстрировало, но магия вылилась в комнату с такой силой, что я инстинктивно потянулась к своей катане. Сара сделала то же самое и удивление в ее глазах было равно моему. Я переместила свой вес, готовая двигаться в случае, если Николь или Сара пошевелятся, видя, что и Сара сделала то же самое. Мы обе были как на иголках, на случай если физическое испытание начнется раньше.

В своем шантаже Николь использовала их взаимное прошлое как оружие. Но Этан не боялся сражаться в ответ, со страхом, гневом, раздражением, сдерживаемыми и терзавшими его несколько дней. Вот за что он держался. За гнев из- за ее предательства; угроз, шантажа, вызова. Из того, что я узнала, они оба были жертвами, добычей монстра. Может быть, в этом был корень его настоящего гнева и раздражения — не просто то, что она угрожала раскрыть его прошлое, но что именно она была той, кто угрожал ему.

Они были когортой, товарищами, вампирами, которые пережили эту травму. Он верил, что они были на одной стороне. Не друзья, возможно, но определенно не враги. А затем, для того, чтобы поддержать свои претензии на ГС, она попробовала пойти насильственным путем, чтобы отговорить его принимать брошенную перчатку. Она предала его вдвойне.

Но если все дело было в этом, почему не рассказать мне? Почему не объяснить мне свои чувства? Не было в этом ничего, против чего я стала бы возражать.

— Женщина приходит к пониманию вещей на протяжении столетий ее существования, — сказала Николь. — Она учится видеть перспективу. Бальтазар, да, был монстром. Но он дал мне бессмертие для определенной цели. И я намерена выжать из него максимум пользы.

— Угрожая мне? Бросая мне вызов?

— Беря то, что принадлежит мне, и на что у тебя нет права претендовать. — Ее глаза сузились в щелки, и она наклонилась вперед, пузырь магии передвинулся с ней, как иголочные уколы на коже.

— Я выжидала свое время, Этан. Работала, чтобы построить свое собственное королевство. Я шла на сделку с монстрами — вампирскими и человеческими — и людьми, которые относились ко мне так, будто я собака, поскольку мне не повезло родиться с кожей оттенка потемнее, чем у них. Я была Второй, ожидая своей очереди. Я следовала правилам.

Брови Этана приподнялись.

— А я нет?

— Ты ушел из ГС. Ваш Дом убил двух членов ГС. Дариус был в порядке до его роковой поездки в Чикаго, где ты позволил серийному убийце загнать его. А затем у тебя хватило смелости бросить ему вызов? Требовать, чтобы он отдал свою должность тебе?

Она упустила несколько деталей — тот факт, что эти самые члены ГС были убиты в целях самообороны, что они стали управлять Домом, что Дариус приехал в Чикаго, чтобы закрыть нас и лишить нас всех активов, и что мы покинули ГС из-за их собственных плохих поступков. Она опустила и тот факт, что мы спасли Дариуса от Майкла Донована, что мы только что раскрыли заговор, когда его контролировали, чтобы он украл деньги у ГС.

Но когда вы выстраиваете против нас голые факты — как вампиры, которые не знают или не хотят знать, контекст был примерно таким — то сложно спорить с ее точкой зрения.

— Как ты хорошо осведомлена, твоя история неполная, — заметил Этан. — И от нее также несет твоим собственным малодушием. Где была ты, когда Дариусом манипулировали? Где было твое внимание?

— Я была занята своими делами и делами моего Дома.

— Точно, — проговорил Этан. — И это своего рода близорукое отношение, из-за которого мы и оказались в той ситуации, в которой находимся сейчас. — Он склонил к ней голову, нацепив свое аналитическое выражение лица, просчитывая ее. — Все это в сторону, мне любопытно, Николь. Что конкретно ты хочешь, чтобы я сделал?