Хлоя Нейл - Дикий голод

Я окинула помещение взглядом, подсчитывая.

— Нет, ну в самом деле, перевес десять к одному — это не очень хорошо, но я готова притормозить, дать вам шанс на победу.

Коннор шагнул вперед и взял меня за руку чуть выше локтя. И прежде чем я успела возразить, потащил меня через всю комнату к двери на другом конце, а потом оглянулся на оборотней.

— Если услышите крики, игнорируйте их.

А потом он закрыл дверь.

Мы стояли в гараже с серыми полами в крапинку и высокими потолками, стены были покрыты старыми знаками «Триумфа» [39] Мотоциклы Triumph — (от лат. Triumph Motorcycles, Триумф) — старейший и одновременно самый молодой мотобренд Великобритании, основанный в 1902 году и вторично возобновивший свою деятельность в 1991 году. Выпускаемые мотоциклы Triumph: классические, круизеры, родстеры, туристические, туристические эндуро, спортивные и ретро-модели. и «Харлея» [40] Harley-Davidson Motor Company (по-русски Харли-Дэвидсон, NYSE: HOG, раньше известная как HDI) — американский производитель мотоциклов и сертифицированный поставщик продукции военного назначения для Вооружённых сил США (с 1982 года), базирующийся в городе Милуоки, штат Висконсин, с производственными мощностями в других регионах США и за пределами страны. Компания производит и продаёт тяжёлые мотоциклы, предназначенные для езды по шоссе. . В одном углу стоял масл-кар [41] Muscle cars (с англ. — «мускулистые автомобили», от англ. muscle, — «масэл», «масл» — «мышцы», «мускулы») — класс автомобилей, существовавший в США в середине 1960-х — середине 1970-х годов. , и то тут, то там было припарковано несколько мотоциклов, в том числе и крутой низкий байк матово-черного цвета с серыми вставками.

Я махнула рукой на закрытую дверь.

— Что все это было?

— Небольшое представление для Миранды. Она одна из охотников.

— На место твоего отца? — Будучи сыном Апекса, Коннор — наиболее вероятный кандидат на лидерство в стае, когда Габриэль решит передать бразды правления, но это не гарантирует ему место. Тем не менее, я не предавала особого значения его конкурентам.

Коннор кивнул.

— Она любит распоряжаться. Она кугуар, родом из семьи, которая против смешения видов.

«Это объясняет необычную магию».

— Она далеко не очаровашка.

— Они очень долго жили обособленно. Миранда и ее братья — первые, кто переехал в Чикаго и участвуют в деятельности Стаи.

— И как ты относишься к конкуренции?

— Стая будет делать то, что будет делать Стая. — Он скрестил руки на груди. — Звучит бредово, но это правда. Неважно, насколько сильный, умный, храбрый и толковый альфа. Важно то, что говорит Стая. Миранда и такие, как она, хотят показать себя, а есть и другие, кто хочет поддержать кандидата выпивкой, женщинами и музыкой. Это путь Стаи. Отчасти дедовщина, отчасти лизание задницы, отчасти обещание грядущего.

— Ах ты бедненький.

— Я люблю женщин и музыку, но не тогда, когда они чувствуют себя обязанными, или когда стараются доказать свою правоту, или когда пытаются уязвить. Я не играю в такие игры. — Он указал на матовый черный байк в другом конце гаража. — Не возражаешь? Я пытаюсь закончить с карбюратором.

— Вперед, — ответила я, подходя ближе. — Она великолепна.

Я не любительница мотоциклов, пару раз ездила с Райли, и оба раза он пытался меня напугать. Но этот безошибочно привлекал. Он выглядел мощным. Впечатляющим. Опасным. Это была тень, созданная для мужчины, который может двигаться в темноте так же легко, как и при свете.

— Это Тельма, — сказал Коннор позади меня.

— Не может быть, — произнесла я и прищурившись поглядела на нее. Тельма — это подарок на его шестнадцатилетие — груда ржавых останков «Харлея», разложенных на синем брезенте. И он был в восторге.

— Может, — ответил он тоном гламурной девицы. — Я работаю над ней последние четыре года.

— У тебя была куча работы. — Я провела кончиками пальцев по стеганому черному сидению, кожа была очень мягкой. — Похоже, она почти готова.

— Почти, — произнес он и поглядел на меня. — Что тебя привело?

Я села на стоящий поблизости хромированный табурет, покрытый красной кожей. Коннор взял кусок металла со стойки, расположенной вдоль стены, и начал протирать его тряпкой.

— Я хотела поговорить с тобой о переговорах.

Его брови приподнялись.

— Ты теперь обеспечиваешь охрану Дома Кадогана?

— Нет, — ответила я. — Я работаю на Дом Дюма.

Его взгляд взлетел вверх.

— Ты что?

— Обязательный год службы. Европейские вампиры год служат своим Домам.

— Ты не член европейского Дома.

— Нет. Но Дюма приютил меня, пока я училась, поэтому я возвращаю долг.

Он мгновение наблюдал за мной, нахмурив брови.

— Ты добровольно вызвалась служить целый год? Это на тебя не похоже, негодница.

«Я не позволю ему вывести себя».

— Я уже давно тебе говорила, что я не избалованная.

— Говорила, — произнес Коннор с озорной улыбкой. — Но это первый раз, когда у тебя есть доказательства, чтобы это подтвердить.

— Да ты шутник.

— Вот и дамочки так говорят.

Я закатила глаза.

— Предполагается, что оборотни ощущают пульсацию сверхъестественного сообщества. Есть какой-нибудь гул относительно фейри? Ропот о том, что они задумали?

— Возрастающие проблемы фейри? — спросил он. — А разве это не у тебя степень по социологии?

Я была удивлена, что он знает, и была польщена больше, чем ожидала.

— Ты следил за моей научной деятельностью, щеночек?

— Фильтруй слова, негодница, — ответил он, нахмурившись на какую-то грязь, до которой не смог добраться. — Я не слышал ничего конкретного, потому что у нас политика непричастности. Но кое-какой гул был.

— Какой?

— Несчастье. — Он отвинтил еще одну часть, протер ее полотенцем и прикрутил обратно. — Страх из-за того, что их магия исчезает, и они бессильны это остановить. Страх, что все закончится тем, что было раньше — что они застрянут в башне.

Это совпадало с предположениями Юена.

— И что, по-твоему, они планируют с этим делать? Основываясь на том, как мало ты знаешь из-за этой политики непричастности?

Он ухмыльнулся моему сухому тону.

— Ты не такая забавная, какой была до того, как уехала.

— Останусь при своем мнении. Ответь на вопрос.

— Но такая же властная, — сказал он. — И я сказал тебе — это лишь гул. Ощущения. Я ничего не знаю о планах. Если бы мы знали, мы бы сообщили твоему отцу, прежде чем все началось.

— Что насчет Руадана?

Он поднял голову.

— А что насчет него?

— Он кажется… эксцентричным.

Коннор не ответил, лишь спокойно встретил мой взгляд, ожидая, что я скажу больше.

— Он подошел ко мне на приеме, после парада.

— Он подошел к тебе? К кровопускательнице? — На этот раз он не был саркастичен, но, кажется, искренне удивился.