Хлоя Нейл - Дикий голод

Он сидел за своим столом, нахмурившись глядя на что-то на гладком стекле экрана, расположенного перед ним. На нем был идеально подогнанный черный смокинг, волосы были завязаны на затылке.

— Работаешь допоздна?

Он улыбнулся, но не отводил взгляда от экрана.

— Просто заканчиваю проект, — ответил он, а потом провел пальцем по стеклу и посмотрел на меня. — Разве ты не прекрасна?

Он встал, подошел и поцеловал меня в лоб.

— Моя умная, добрая и красивая девочка.

Он любит это говорить, повторял это годами, и всегда ставил «красивую» последней. Независимо от того, правда это или нет, он говорил мне, что это наименее важное из трех.

— Ты умная, — говорил он. — Ты должна быть доброй. И если будешь доброй, то всегда будешь прекрасной.

— Спасибо. Дом выглядит великолепно. Люк проделал отличную работу по подготовке.

Люк был Капитаном охраны Дома, но его повысили, когда Малик стал Мастером собственного Дома. Келли заняла место Люка.

Папа усмехнулся.

— У него необычайно легкая рука по части украшений. А Келли проделала отличную работу на его поприще безопасности.

— Как думаешь, сегодня будут проблемы?

— Не знаю. Офис Омбудсмена так не считает.

— А ты как считаешь?

На его лице появился хитрый взгляд.

— Я считаю, что решение проблем — их работа, и доверяю им вести расследование. А вместе с тем, внутри и снаружи Дома у нас размещены охранники.

— Я видела. — Я окинула комнату взглядом и посмотрела на памятные подарки, которые он решил держать на виду. Некоторые стояли на блестящих, белых подвесных полках под защитным стеклом. — Ты когда-нибудь по этому скучал?

— Скучал по чему? — спросил он.

— По приключениям.

Он улыбнулся и сунул руки в карманы.

— Это не всегда были приключения. Чаще всего это было нечто ужасающее, вынуждающее или приводящее в ярость. Тяжело быть врагом, Элиза. Это выматывает.

— А теперь вы уже не такие враги?

— Правильнее будет сказать, что мы не лезли в ситуации, в которых могли бы причинить вред — даже косвенно — этому городу. И, что важнее, мы нашли другое приключение. — Он улыбнулся мне. — Но не менее ужасающее… или приводящее в ярость.

— Это ваш переход в испытания и превратности родительства?

Он выгнул золотистую бровь, излюбленный прием моего отца. Он им спугнул пару моих бойфрендов-людей.

— Меньше испытаний, чем превратностей, но да. Мы хотели быть родителями и хотели уберечь тебя. Мы пытались это сделать.

Он посмотрел на меня, размышляя.

— Ты задумывалась над тем, чем бы хотела заняться после Парижа?

— Как раз обдумываю это, — уверила его я.

— Дом всегда принимает на работу, — сказал он со знающей улыбкой. — И у тебя есть связи с Мастером.

— Никакой протекции родне. Мы уже об этом говорили. Я сама прокладываю себе дорогу.

Он подошел ко мне и взял за руку.

— Я не думал, что смогу тобой гордиться, но потом увидел, как ты сражаешься у Эйфелевой Башни за тех, кто этого не может. Вот кто ты, Элиза. Тебе просто нужно понять, что ты хочешь с этим делать.

— Я не помешаю?

Мы оглянулись и увидели в дверях Малика Вашингтона, в безупречном темно-синем костюме, в карман которого был всунут полосатый платок. У него темная кожа, бритая голова и бледно-зеленые глаза.

— Дядя Малик!

Мы пошли друг другу навстречу, встретившись посередине.

— Поздравляю с образованием Дома! — сказала я, когда мы обнялись. — И прости, что не смогла приехать на прием.

Он улыбнулся.

— Спасибо. Мы благодарны за открытку и макарони. Они были просто превосходны.

«Хотя бы тут с подарком угадала».

— В Париже макарони делают превосходно. Как жизнь в качестве Мастера?

— Как-то стало больше бумаг. Вампиры и бюрократия — странные союзники.

— Папа всегда так говорит. Как тетя Алия?

— Хорошо. Занята своим делом.

— Она всегда работает, — сказала я с улыбкой, которую он вернул.

— Она передает тебе привет и надеется, что мы сможем встретиться, прежде чем ты снова уедешь.

— Было бы здорово, если бы ты помог держать фейри и вампиров в узде.

— Мы делаем все возможное, — искренне ответил он. — Как у тебя дела? Как Париж?

— У меня все хорошо, а Париж прекрасен. — Я указала на потолок. — Я давненько не была наверху, поэтому зашла в апартаменты.

— Должно быть, очень странно навещать комнату своего детства.

— Это было… странно, — было все, в чем я призналась.

Поскольку я столкнулась со своими старыми монстрами, пришло время встретиться с новыми. Оставив папу и дядю Малика разговаривать, и оставив на хранение свою катану в кабинете папы, я прошла по главному коридору Дома через столовую — в которой никого не было, учитывая застолье на лужайке — и вышла на кирпичное патио, которое полумесяцем тянется вдоль задней части Дома.

Вазы с белыми цветами наполняли воздух ароматом, и, несмотря на обилие магии наряду с этим, эта смесь заглушала гул меча моей мамы, поэтому я не собиралась жаловаться.

Вампиры и другие сверхъестественные прогуливались по траве и возле длинных фуршетных столов, установленных в нескольких десятках метров от дуба, ветви которого почти касались земли.

Я увидела, как Сери и Марион разговаривают со Скоттом Греем и Морганом Гриером, двумя другими Мастерами Чикаго, и они смеялись, глядя в экран, который протягивал Скотт.

«Наверное, видео со щенками. Даже вампиры любят видео со щенками».

Убедившись, что они живы и здоровы, я начала искать официанта с шампанским, которого видела ранее. Я заслужила небольшой отдых.

И, повернувшись, лицом к лицу встретилась в волком, хоть и в человеческом обличье.

Позади меня стоял Коннор в черном смокинге, который подчеркивал его каждую твердую и гладкую мышцу и, казалось, заставлял его голубые глаза светиться. Одна темная прядка закрутилась у него на лбу, а челюсть затеняла однодневная щетина. Каким-то образом он выглядел еще опаснее. Еще порочнее.

Пожалуй, это довольно хорошо подходило его спутнице. Рядом с ним стояла Табби, и сегодня ослепительная в золотом платье с блестками, глубоким V-образным вырезом и длинными рукавами, на ее сногсшибательном лице и точеных скулах отражался отблесками свет.

— Привет, — произнес Коннор.

— Привет. — Я перевела взгляд на его девушку. — И привет.

— Негодница, это Табби.

— Привет, — произнесла Табби, запустив пальцы в волосы Коннора, но это выглядело скорее как жест раздражения, чем соблазнения. А ее лицо выражало полнейшую скуку.

— Приятно познакомиться. Твоя магия на приеме была впечатляющей.

— Просто часть того, что мы делаем. — Она опустила руку и уперла ее в бедро. — Я хочу что-нибудь выпить. А ты? — спросила она, глядя на Коннора.