Хлоя Нейл - Дикий голод

— Знаю.

— Теперь мне проще относиться к тому, что я рос человеком, — сказал Тео. — Я думал, что домашние задания, аниме, бейсбол и баскетбол, поездки в «Чэлленджер Комикс» за новыми выпусками скучные. Пожалуй, у меня было простое детство.

— Я бы не сказал, что человеком быть легко, — произнес Коннор. — Смертность, болезни, хулиганы. Будучи супером, ты не запариваешься об этих вещах, по крайней мере, какое-то время. Кроме тех случаев, когда это усложняет жизнь.

Я застыла, потрясенная возможностью того, что он скажет это вслух, расскажет о моем монстре, которого он видел.

Но он даже не посмотрел на меня. Лишь задел меня своим плечом. Этот жест был таким легким, таким непринужденным, что я засомневалась, сделал ли он это специально — подтверждая то, что он почувствовал магию, которая сопровождала мой страх — или же случайно.

— Ну, если ты не Элиза Салливан.

Я обернулась. Вампир позади меня был красив, с волнистыми светло-русыми волосами, которые почти доходили ему до плеч и были заправлены за уши. Высокий и мускулистый, с широкими плечами и узкой талией. На нем был светло-серый костюм и белая рубашка на пуговицах, а галстук он не надел.

— С возвращением в Чикаго, Элиза, — сказал он и поцеловал меня в щеку.

У него британский акцент, а зовут его… как-то на «Д». «Даррен? Дэвид?»

— Дэйн, — произнес он. — Дом Грея.

Я всех представила, закончив Коннором.

— Разумеется. — Дэйн улыбнулся. — Принц волков.

— Не совсем, — произнес он. Он сделал глоток пива, наблюдая за мной поверх ободка. — Откуда вы друг друга знаете?

— Мы познакомились еще до того, как я улетела в Париж, — ответила я.

— Ты меня ранишь, Элиза, — сказал Дэйн с ухмылкой, положив руку на сердце. — Мы ужинали незадолго до ее отъезда.

Всплыло воспоминание, или что-то такое. Был ужин, который я не очень хорошо помню. Мне понравился его акцент и его сарказм, а все остальное размыто. Я была сосредоточена на Париже и не особо интересовалась построением отношений с вампиром, который на вид был моего возраста, а на самом деле старше на десятилетия.

— Как тебе Париж? — спросил он.

— Дыра-дырой.

Коннор усмехнулся. Улыбка Дэйна была немного натянутой.

— Он красивый и необычный, — ответила я.

— Походит на Чикаго, — сказал Дэйн, а потом посмотрел на Коннора. — Я так понимаю, Стая скоро нас покидает. Возвращается на Аляску, да?

— Некоторые из нас, — ответил Коннор.

— Разумеется. Жаль уходить сейчас, когда начинается самое интересное.

— Интересное? — спросил Коннор.

— После стольких лет мира, я имею в виду. Фейри врываются на мирные переговоры. Террор в Европе. — Он посмотрел на меня. — Есть много видео твоего героизма у Эйфелевой Башни. Ты хорошо справилась. Это было впечатляюще.

Внезапная вспышка интереса в его глазах, это более глубокое звучание его голоса, не принесли ему очков, на которые он, вероятно, надеялся. Я не пыталась играть в героя. Я вообще не играла, также, как и вампиры, которые напали.

— Это было необходимо.

Дэйн, кажется, удивился, что я не попалась на удочку, не была польщена его одобрением. А Коннору мой ответ, кажется, понравился.

Словно ища выход из положения, Дэйн помахал кому-то на другой стороне двора.

— Что ж, мне нужно идти. Рад был тебя видеть, Лиз.

Он сжал мою руку, натолкнув меня на мысль, что меня понизили после поцелуя в щеку, и ушел.

— Похоже, меня только что отшили.

— Невелика потеря, — произнесла Петра. — Кажется, он придурок.

— Не думаю, что он придурок. Он просто… вампир.

Коннор что-то проворчал в знак согласия, и я не уверена, что это было лестно.

— А что насчет той вампирши? — спросил он, указывая своей бутылкой на Сери. Она стояла на лужайке рядом с бассейном, ее полукругом окружили сверхъестественные, наблюдая за тем, как она позирует подобно модели старой рекламы «Вога» . Она стояла, выставив ногу вперед, уперев руки в стройные бедра, расправив плечи.

— Тщеславная или неуверенная в себе? — спросил Коннор.

— Ни то, ни другое, — ответила я с улыбкой. — Ей просто очень нравится это платье. — По причинам, которые мне все еще не ясны.

— Может, тебе стоит подтолкнуть Дэйна в ее сторону, — предложила Петра.

— Нет, спасибо. Я не сводница, — ответила я. Да мне и не нужно было, поскольку Дэйн подошел к ней и галантно поклонился, после чего прижался губами к ее руке, отчего на ее лице появилась сияющая улыбка.

— Проблема решена, — пробормотал Коннор и сделал глоток пива.

— Прошло четыре года, а твои шутки не стали лучше. Тебе нужно было практиковаться.

— У меня с шутками все нормально. Но мне приходится работать с тем, что дают.

Я закатила глаза, а Петра с Тео переглянулись.

— Что? — спросил Коннор, прищурившись.

— Ничего, — ответила Петра, а потом чокнулась со мной своим бокалом. — За сверхъестественных и друзей.

Разбилось стекло. На секунду я испугалась, что приложила слишком много силы и разбила наши бокалы с шампанским. Но звук донесся откуда-то извне.

— Убери от меня свои лапы. — По всему двору разнесся высокий и злой голос вампира.

Я оглянулась. Томас, вампир, который согласился с фейри во время открытия мирных переговоров, столкнулся с Райли в нескольких метрах от нас. И в глазах Томаса была ненависть.

— Тебе лучше отойти, вамп, — сказал Райли. Его лицо было спокойным, но в глазах был тот же жар, что и у Томаса, магия золотом вихрилась в его радужках.

Мы добрались до потасовки одновременно с моим отцом.

— Проблемы? — спросил он так, что это прозвучало скорее не как вопрос, а как приказ, требование немедленно решить любую проблему.

— Это животное пыталось применить ко мне силу.

Лицо Райли выражало смесь озадаченности и чистой ярости.

— Я даже пальцем к тебе не притронулся. Ты, мудак, чуть не врезался в меня, а я выставил руки, чтобы этого не произошло.

— Вы все одинаковые, — пробормотал Томас. — Животные.

— Томас, — произнес мой папа, и слово прозвучало предупреждением. — Ты гость в этом городе и, в данный момент, гость этого Дома. Но если ты не можешь следить за манерами, то перестанешь быть гостем и того, и другого.

— Я не воспринимаю «животное» как оскорбление, — сказал Райли, бросив непоколебимый взгляд на Томаса. — Но мне не нравится, что мои цели ставят под сомнение.

— Я удивлен, — произнес мой папа, глядя на Томаса, — что, будучи вампиром, ты считаешь оборотня пугающим. У тебя есть собственная сила, и тебя определенно не впечатлила Стая.

Глаза Томаса загорелись.

— Я прекрасно могу справиться сам, Салливан. Тот факт, что ты на их стороне, а не на моей, подтверждает то, что сказали фейри. Ты утратил свою преданность.

— Преданность? — спросил папа, выгнув бровь. Это одно из его любимых выражений, и на этот раз ему удалось передать как удивление, так и гнев. — Дом Кадогана является союзником Северо-Американской Центральной Стаи. Дом Кодогана не является союзником Дома Кардона, поскольку ты отказался от нашего предложения. Более того, несмотря на наши усилия, приложенные к организации этих мирных переговоров — в интересах твоих же вампиров — ты не сделал ничего, кроме как попытался сорвать процесс. Я прекрасно знаю, кому принадлежит моя преданность, Томас. И тебе не стоит об этом забывать.