Нина Роса - Что значит поцелуй?

Дамира молчала, внимательно слушая обрушившиеся на нее откровения.

— Что может знать вчерашняя девочка о материнстве, о той ответственности, которую оно несет? Ослепленная всеобщим обожанием, я ни на секунду не задумалась, что это не продлится до скончания времен! Твой ребенок не будет малышом вечно. И все его обиды, которые ты невольно нанесла ему, вырастут вместе с ним. Я принимала как должное любовь к себе и совершенно не умела ее дарить. Пока был жив мой дорогой супруг, я ни в чем подобном не нуждалась. Он не просто любил меня, а боготворил, потакая моему тщеславию. В какой же пропасти я оказалась, когда он внезапно умер! Вот тогда-то я и познала весь ужас своего положения. Мне казалось, да и сейчас кажется, что за годы брака я выбрала всю отпущенную мне любовь.

Бокал вдовствующей маркизы опустел, но она этого даже не заметила, как и того, что теперь уже гостья позаботилась о том, чтобы наполнить вином бокалы.

— Я словно очнулась ото сна и обнаружила, что единственный родной мне человек меня ненавидит. Как бы ни был вежлив Андэр, я всегда чувствую, что он за тысячи миль от меня. Его душа словно скрыта каменной стеной. Да что там, даже этот негодяй камердинер вызывает у сына больше приязни, чем родная мать! Андэр нарочно избегает меня. Даже не знает, что я совершила ради него!

— Что, что вы совершили? — заинтригованно переспросила Дамира, когда вдовствующая маркиза разрыдалась, совершенно позабыв о светских условностях и о необходимости пристойно выглядеть — лицо леди Каларон покраснело, сейчас никто не назвал бы ее прекрасной.

— О-о-о! Когда я узнала, что с моим мальчиком делали в этом ужасном «Орлином гнезде», проклятой школе, больше походившей на ад, то лично позаботилась, чтобы руководившие ею люди отправились на каторгу! В каком гневе была императрица, когда я донесла до нее все подробности! Наши мальчики… даже не верится, что они прошли через весь этот ад! Я готова тысячу раз умереть за каждую минуту страданий, которые Андэр пережил по моей вине!

Вдовствующая маркиза приняла поданный ей платок. Пока она утирала слезы, Дамира снова наполнила бокалы — разговор выходил слишком тяжелый.

— Теперь же ничто не может помочь мне извиниться перед сыном. Он отказывается меня слушать! Все, что его интересует, — бесконечные путешествия, в которых, боюсь, он рано или поздно сложит голову.

— Поэтому вы и собрали нас?

— Да! Когда я встретила эри ди Свершталь, я не сомневалась ни минуты! Она сказала, что ему грозит скорая гибель. Я больше не могла держаться в стороне, даже если мой мальчик ненавидит землю, по которой я хожу!

— Хм, тогда, возможно, поэтому… — задумчиво произнесла Дамира, тотчас приковав внимание вдовствующей маркизы к своему непонятному замечанию.

— Что? О чем вы хотели сказать?

Дамира недолго поколебалась, сообщать ли нечто, судя по всему, неприятное напряженной, как взведенная тетива, леди Каларон.

— Я размышляла о причинах, заставивших вашего сына совершить столь непонятный выбор.

— Какой? Какой выбор? Я вас не понимаю!

— Видите ли, — Дамира вновь наполнила бокалы, — я сегодня невольно стала свидетельницей сцены…

— Ну!

— Кажется, его сиятельство сделал выбор в пользу этой девчонки ра Веллад.

— Что?!!

— Я видела их вдвоем возле конюшни.

— И?!

— Мне показалось, что их отношения намного ближе, чем между опекуном и подопечной. — Дамира в смущении опустила глаза. — Но если все так, как вы говорите, то понятно, что в этом нет ничего опасного…

— Опасного?!

— И скандального…

— Скандального?!!

— Скорее всего, ваш сын решил в очередной раз уязвить вас.

Вдовствующая маркиза вскочила. Пальцы рук у нее сжимались и разжимались, она утратила над собою контроль.

Андэр и эта нищая пацанка? Нет! Тысячу тысяч раз нет!

— Я благодарю вас, Дамира, но сейчас мне нужно остаться одной.

Леди Айлайр поспешила удалиться, уж очень яростным был вид у вдовствующей маркизы.

Неизвестно, как долго бы Андэр колебался, прежде чем снова встретиться с Виолой, но новое свидание состоялось уже следующим утром. Вдовствующая маркиза позаботилась об этом лично.

По ее приказу эри Стиранн написала записку.

«Ваше сиятельство! Буду ждать вас в том же месте за час до полудня, В .»

Вторая записка с точно таким же текстом, но адресованная Виоле и подписанная литерой «А», была аккуратно написана сыщиком из Фардуба, все еще находившимся на жалованье у леди Каларон.

Не то чтобы вдовствующая маркиза сомневалась в словах Дамиры Айлайр, но после многочисленных провалов в войне за счастье сына она решила больше не торопиться с ответными шагами, а по возможности лично убедиться, как обстоят дела на самом деле.

Дамира ненавидела близнецов не меньше самой маркизы, поэтому из-за пристрастности могла что-то понять не так. С учетом этого встревоженная леди Каларон решила провести маленькую проверку. Если между Андэром и Виолой нет никаких близких отношений, то, скорее всего, они и не поймут, от кого записки и где предстоит встреча.

Так рассудила вдовствующая маркиза и устроила ловушку.

Если раньше Виола просто тревожилась, что противна маркизу, то после происшествия на прогулке она убедилась, что он презирает ее как падшую женщину.

Она вновь и вновь в мельчайших подробностях переживала их последнюю встречу и в каждом слове и жесте опекуна предполагала подозрение и осуждение. Виола совершенно запуталась в произошедшем, напридумав то, чего в реальности не происходило.

Время шло, надуманные воспоминания множились. К моменту, когда под дверь осторожно просунули записку, Виола окончательно убедила себя, что обречена на страдание за прошлые грехи и маркиз на нее теперь даже не посмотрит.

Увидев подпись в коротком послании, Виола почувствовала, что ее разбитое, казалось, навек сердце затрепетало с неистовой силой.

Она обвела пальцем литеру «А».

Андэр. Виола даже мысленно не позволяла себе называть его так. Что-то в имени маркиза было такое теплое и близкое, даже интимное…

И теперь он сам подписался так.

Надежда океанской волной захлестнула Виолу. Теперь она считала секунды до встречи с Андэром… с любимым…

Вдовствующая маркиза едва успела занять скрытую от чужих глаз позицию, с которой открывался хороший обзор на конюшню. Для наблюдения она надела темное платье, которое позволило ей слиться с густыми тенями старых деревьев.

Сердце Белинды оборвалось, когда она увидела, что они пришли. Оба. Даже раньше, чем было обозначено в записках.

Слышать разговор между сыном и приодетой в модное платье Виолой вдовствующая маркиза не могла, для этого ее укрытие находилось слишком далеко. Но она прекрасно видела ревнивым материнским взором, как стеснительно и порывисто вела себя Виола. Не понять, что девчонка отчаянно влюблена, было просто невозможно.