Ольга Коротаева - Танец стихий [publisher: ИДДК, с оптимизированной обложкой]

С наслаждением приняв горячий душ, я переоделась в спортивную одежду и тут же поставила себе еще галочку: купить пару спортивных комплектов. И полегче, и потеплее, чтобы таскаться с Роже в романтические прогулки по горам. Маленькое кокетливое платьице брошено в корзину для грязного белья, хотя, скорее всего, его надо просто выбросить на свалку. И лишь маленький серебристый цветок перекочевал с платья в карман эластичных брюк.

Подхватив Веру, наслаждающуюся просмотром какого-то мыльного сериала, я отправилась по делам и магазинам, вытряхнув все свои сбережения из тайников. Уладив дело с квартирой, мы пошли в торговый центр. Тут Вера воскликнула:

– Вот что! Надо купить подарки: Марвии, Раду… что бы доставило им удовольствие?

– Не забывай, что они тебя не знают, – с мягкой улыбкой напомнила я. – Но идея хорошая. Я, пожалуй, тоже устрою милому сюрприз: угощу его на завтрак кофе с шоколадом. В Кеприи кофе нет, так что пара пачек с собой не помешает.

К вечеру, нагруженные пакетами, мы выгрузились из такси около дома. Смеясь и переговариваясь, поднялись в квартиру и уложили вещи в большие спортивные сумки: я надеялась, что смогу перетащить и их, в конце концов, в первый раз я попала в Кеприю даже с плеером и костюмами!

Уснуть мы, конечно, не смогли. Поэтому вышли на маленький балкончик: Вера со стаканом какао, я с малюсенькой чашечкой кофе. Наблюдая за одинокими прохожими, спешащими домой к ужину и яркому квадрату телевизора, Вера заметила:

– Интересно, как сейчас живут те девушки, которым суждено провалиться сквозь землю, чтобы затем появиться в Кеприи?

Я с интересом глянула на девушку: она что, правда перед этим куда-то провалилась?

– Вообще-то им уже суждено оставаться в этом мире до самой смерти, – усмехнулась я. – Так что если они и провалятся, то уже не в Кеприю, это точно.

– Как грустно, – как-то померкла Вера. – Ведь это было самое интересное в их жизни, а теперь они и не узнают про тот чудесный мир?

– Не понимаю, чего ты грустишь, – безразлично пожала я плечами. – Одной незадачливой сироте все-таки придется навернуться в загадочную глубину… Правда, я не знаю, что с ней случится. Скорее всего, упадет она завтра же и канет в небытие. Ведь ты-то здесь. А остальные и не догадываются о том, что могло бы приключиться в их жизни, так что не о чем и жалеть.

Вера замолчала, мрачно прихлебывая из своего стакана: похоже, я ее не убедила. Что толку жалеть о других: это не значит, что остальные девушки восприняли путешествие, как нечто захватывающее; скорее всего, они каждый день проклинали судьбу, занесшую их в этот негостеприимный мирок, где за каждым углом подстерегает опасность и нет привычных бытовых удобств.

Я смотрела на небо, усыпанное яркими звездами. Здесь они ближе и ярче, чем в Кеприи: там звезды напоминают таинственных восточных красавиц, открывающих миру лишь сверкающие загадкой глаза. Все остальное надежно скрыто дымкой серого тумана, простирающегося на высоком небе. И светлеющая полоска рассвета, зазывающая близняшек в путь дня, была не красной, а золотисто-оранжевой. Да, уже скоро рассвет. Задумавшись, я не заметила, как ушла Вера. Прихлебнув из чашки давно остывший кофе, я выплеснула остатки на улицу и зашла на кухню, тщательно прикрыв за собою дверь: неизвестно, сколько зим придется провести моему жилищу в ожидании визита своей хозяйки.

Разбудив Веру, я оглядела комнату, вспоминая, все ли дела завершила в прошлой жизни: впереди ждала Кеприя с ее чудесами и неординарными жителями. Дверь заперта, ключи на кухонном столе, все розетки отключены, форточки закрыты…

Сонная Вера стояла напротив меня, держась за лямку сумки так, словно это сумка незыблема, а Вера – лишь болтающаяся цацка для украшения. Вздохнув, я перекинула через плечо свой рюкзачок и приготовилась.

Ждать пришлось недолго: воздух в комнате засеребрился магией Хранителя. Неопределенный туман становился все более осязаем, пока на меня не уставилась я сама пятилетней давности. Девица в розовом платьице с фиолетовым отливом вздрогнула и рассыпалась на множество разноцветных змеек, закружившихся вокруг нас с Верой в сумасшедшем хороводе.

– Все, – констатировала я. – Круг завершен, умирающей Кеприи никогда и не существовало…

Конечно, не совсем приятно знать, что пять лет жизни скомканы, словно листок черновика, и выброшены в мусорную корзину за ненадобностью. Но это было достойной платой за все то хорошее, что ждет меня впереди: сердечко сладко замирало в предчувствии.

Ленты стихий мелькали все быстрее, превращаясь в ураганный ветер, который подхватил нас и разметал по воздуху, не оставив даже воспоминания о том, кем были еще совсем недавно эти сверкающие частицы.

Я очутилась перед дверью, ведущей в покои, где мы с Роже провели ночь вместе. Дверца была чуть приоткрыта: я осторожно заглянула внутрь.

Хен металась по комнате, судорожно хватая вещи: скрывала следы преступления. Кто же поверит, что женщина может сбежать, бросив все тряпки? По горам голой долго не пробегаешь, рискуешь превратиться в ледышку раньше, чем остынет твоя страсть.

Хранитель собрала вещи в кучку и щелкнула пальцами: легкий дымок, и тряпки исчезли без следа.

Спящий мужчина вздрогнул и приподнялся на локте:

– Мел?

Тут он увидел скукожившуюся от смущения Хен и встревоженно просил:

– Что происходит?

– Э, – заметалась девушка. – Мел… она ушла.

– Куда ушла? – с легкой угрозой в голосе спросил Роже, нашаривая что-нибудь из одежды, чтобы прикрыться: все правильно – после ночи любви у анаха не было времени одеться.

Я видела, что девушка в панике, она боится разоблачения: так тебе, змея, не будешь вмешиваться в чужую жизнь!

– Она… – надо прекращать этот балаган.

– Сбегала за кофе и булочками, – широко улыбаясь, договорила я за Хен, входя в дверь и бросая рюкзак в угол. – Что так удивлена, Хен? Я же быстро, всего пять лет прошло!

Хранитель нахмурилась, что-то прокручивая в голове: строит очередные планы, как избавиться от меня, неугодной. Но я тебе этого удовольствия не доставлю.

– Кстати, – я достала из кармана сломанный цветок и с невинным видом протянула его девушке, – это тебе привет из будущего. Одна Хранительница просила передать, что ты, цитирую, «глупая, ревнивая женщина»!

Хен сглотнула и растерянно покрутила в руках всученное мною пожухлое украшение: точно такое же, новенькое и сверкающее, сейчас было в волосах Хранителя.

– И еще, – тихо произнесла я, подступая к Хен и буравя Хранителя взглядом, не обещающим ничего хорошего. – Теперь я в курсе, что сила стихий мною не заимствована. Более того, я знаю, что сила Хранителя гораздо слабее…