Александра Ибис - Академия Безумцев [СИ]

— Мои родители не виновны в трагедии девятилетней давности.

Заявление столь же отчаянное, сколь лживое.

— Послушай, если ты подсел ко мне, чтобы ковырять старые раны… — меня даже вежливость и воспитание покинули от возмущения.

— Нет! — прервал мою гневную речь Элиот, тоже отличившись невежливостью. — Я вовсе не потешаюсь над вашим горем, Аня.

— Тогда что вы делаете? — я криво усмехнулась. — Просто лжёте?

Элиот выглядел обиженным, и я устыдилась за своё поведение, хотя не мне было стыдиться и чувствовать себя виноватой. Не мной и не по моему желанию ведь разговор начат.

— Аня, я точно знаю, что мать с отцом не могли поступить так с правителями Арайдена! — горячо сказал дракон. — Они вели переписку с ними незадолго до взрыва!

Меня словно по щеке хлестнули, предварительно сильно замахнувшись.

— Я… не знала об этом, — призналась и огляделась по сторонам, проверив, не привлекли ли мы к себе слишком много внимания.

Остальные студенты были заняты своими разговорами, так что в каком-то смысле, нам повезло говорить в месте, где было не так много осведомлённых о наших высокородных личностях и заинтересованных в политике нашего мира. Да ещё и за столом в отдалении от других. Я бы не отказалась поставить полог тишины, но пока не умела.

— Но что это меняет? — постаралась придать голосу холодности я. — Вам известно, каково содержание посылаемых ими писем?

Однокурсник смутился, как если бы его спросили о чём-то очень личном.

— Они обсуждали возможность нашего с вами брака, — покраснев, признался он.

Слава предкам, что я уже поела, иначе всенепременно бы подавилась. Намёк на расслабленность исчез из моей позы, я сидела идеально прямо, чувствуя напряжение в мышцах. Направление беседы оказалось чересчур неожиданным.

— Ваши слова бездоказательны, — через какое-то время нашлась с ответом. — Я могу сказать, что небо зелёное, но, когда вы выгляните наружу, то увидите, что оно голубое. Как мне понять, говорите вы правду или ложь без каких-либо подтверждений того или другого? — я перевела дыхание. — Или, быть может, вам есть, что мне показать?

Дракон красноречиво опустил голову и тихонько вздохнул, будто бы я его утомила.

— Вы ведь не поверите мне, если я скажу, что просто знаю это, так? Знаю, что когда-то давно мой отец почти похитил вашу мать и хотел на ней жениться. Знаю, что они дружили. Знаю, что мама с папой были не способны на такую жестокость, как уничтожение дворца с сотнями гостей. Они были добрыми! Мама боролась за права женщин…

— Вы могли просто не заметить, как они лишились ума! — огрызнулась я, но мои привычные сомнения всколыхнулись и зацепились за слова Элиота.

Мысленно я призналась себе в том, что сыновья преданность принца Тамирской империи меня восхищала. Он верил в невиновность родителей, как я верила в то, что что-то не так и убийцы на свободе. Безосновательно и глупо, но искренне. А ещё, кажется, кое-что в его словах было доказуемо…

— Ваш отец пытался похитить мою мать? — чуть смягчилась я.

Дракон вскинул голову. В голубых глазах сверкнула надежда. Седая прядь в волосах обратила на себя моё внимание, напомнив о болезненном облике молодого, между прочим, парня.

— Они встретились на балу, — начал свой рассказ Элиот. — Мой отец был гостем в вашем дворце. Мама тогда ещё не свалилась ему на голову, и он засмотрелся на красавицу рядом с выскочкой-принцем. Говорил, что ему сильно захотелось щёлкнуть вашего отца по носу, да и ваша мать была дивно хороша.

Однокурсник улыбнулся, как я полагала, вспомнив что-то приятное.

— Папа мило побеседовал с леди Эванджелиной о драконьих полётах в парке, ваша мать проявила к ним интерес и была готова согласиться на предложение отца прокатиться на нём, когда их нашёл кронпринц Михаил. Он догадался о намерениях моего отца и был готов драться с ним. Такая защита своей невесты вызвала у папы одобрение, и он начал уважать вашего отца. Папа всегда говорил, что тот день стал началом их крепкой дружбы.

Элиот смолк. Пока он рассказывал, я внимательно следила за его лицом. Я не почувствовала лжи, и мне захотелось ему поверить. Тем более, я сопоставила его историю с историей дяди о лорде-драконе и увидела схожие моменты. Они не противоречили друг другу. Не это ли доказательство, которое я искала?

— Положим, только положим, я вам поверю, — нарушила тишину я. — Положим, я признаюсь, что у меня и без вас всегда имелись сомнения в виновности ваших родителей, хотя факты говорят об обратном. Кто же тогда виновен?

Печальные глаза дракона стали ярче.

— Я надеялся, что вы поможете мне это выяснить, кронпринцесса Аня. И тогда я не просто буду у вас в долгу. Я буду готов стать вашим слугой и защитником на всю жизнь, если с вашей помощью избавлюсь от клейма сына безумцев и убийц.

Глядя в аквамариновые глаза дракона, я размышляла, что если чему личные учителя и обучили своего принца, как полагалось, так это построению фраз, вгонявших собеседника в шоковое состояние и даровавших контроль над ситуацией. К счастью для меня, мои воспитали и натаскали меня нисколько не хуже.

— Цель благородная, — оценила я. — Только вот, по вашим же словам, вы и без того мне должны. И при этом хотите, чтобы я ввязалась в сомнительное расследование, от которого вы, вероятно, получите гораздо больше, чем я.

— Разве вы не хотите узнать, какая безчешуйчатая падаль сгубила короля и королеву Арайдена? — не стал выбирать выражения однокурсник.

«Вряд ли в этом мире существует что-то, чего я желала бы больше», — с грустью подумала я.

В какой-то степени меня восхищал Элиот Тамирский. Он не струсил заговорить со мной и попытаться донести свою правду, хотя я угрожала ему божественной боевой магией. Наверное, узнай он, что на его памяти стоит печать, не устрашился бы попросить ректора её снять. Неужели я хуже какого-то тамирца?

— Принц Элиот, я соглашусь на ваше предложение, но с одним условием, — нашла в себе силы я, терпя сухость во рту и мечтая сделать хоть глоточек воды.

— И с каким? — поникший было однокурсник внимал каждому моему слову.

— Когда мы выясним, кто посмел взять на душу такой грех, как арайденская трагедия, — мой полный ненависти и страдания взгляд встретился с его, — вы убьёте виновника и принесёте выдранное из его груди сердце в своей окровавленной ладони. В состоянии ли вы отплатить заявленный вами долг подобной бессердечностью?

В глазах дракона вспыхнуло его внутреннее пламя.

— Можете во мне не сомневаться.

Я склонила перед вражеским принцем голову, и Элиот ответил мне тем же. За столом в студенческой столовой мы вдвоём решили чью-то судьбу(или судьбы) и вступили на тропу борьбы с имевшейся правдой, оба сломленные минувшими девятью годами.