Марина Эльденберт - Ныряльщица

Должно быть, у меня напрочь вырубается инстинкт самосохранения, потому что Вартас прав: Дженна может не иметь ни малейшего представления о том, что творится у нее в клубе, а Лэйси могла связываться с другими ныряльщиками в ВИП-ложах, под предлогами обслуживания клиентов. Как я могла убедиться, звук внутри не записывается, поэтому они могли говорить о чем угодно, но мне это представляется глупостью. Во-первых, зачем рисковать и идти в клуб, когда можно общаться с помощью защищенного соединения по тапету? А во-вторых… во-вторых, теперь разговор с Дженной в вечер, когда она приняла меня на работу, представляется совершенно иначе.

Мне кажется, она что-то знает.

Я уверена, что она что-то знает, иначе не изучала бы так пристально. Едх меня побери, да она разве что насквозь меня не просвечивала. Вспоминая нашу встречу и ее взгляды, снова и снова прокручивая в голове все, что случилось, я отчетливо вытаскиваю из памяти все новые и новые детали головоломки.

«У Лэйсандры очень непростой характер, но у нее выдающиеся внешние данные у ее умению держаться могу позавидовать даже я. Теперь, когда она исчезла, мы оказались в затруднительном положении. Дело в том, что многие приходили сюда только ради нее. И в том, что в конце следующей недели „Бабочка“ отмечает свой пятидесятый юбилей».

Неужели?

Неужели нельзя было поставить на главную роль кого угодно из девчонок? Я видела их, они все как на подбор, других в «Бабочке» просто не держат. Но если отбросить всех, была Тимри, ослепительно яркая и проработавшая здесь около трех лет, если не ошибаюсь. Не такой уж маленький стаж, а до ее умения держаться мне как до дна в Ктарианской впадине.

«Твоя сестра слишком запоминающаяся. Твой цвет волос может вызвать ненужные ассоциации. Не бойся, Вирна, с тобой будет работать наш ведущий стилист, ничего дурного она не посоветует».

От кого они хотели меня спрятать?

В тот вечер я слишком тряслась, стараясь получить место, настолько, что ничего вокруг себя не замечала. Теперь я думаю, что это приглашение на работу' означало одно: она знает многое, но не все. В частности, не знает о том, куда делась Лэйс, и хочет понять, что известно мне.

Если это так, то мы с ней взаимно заинтересованы друг в друге.

Если это так, меня восстановят в «Бабочке», и я продолжу сюда ходить. Столько, сколько потребуется.

Остается, правда, еще Н’эргес, но с ним я справлюсь. По крайней мере, с тем, о чем он хочет меня спросить.

— Вирна, держи. Временный пропуск.

Из мыслей меня выталкивает голос Баджа. Пальцы не гнутся, но я все равно беру пластик со вмонтированным в него чипом, прикладываю его к турникету и шагаю в неизвестность.

Неизвестность долго не длится, кабинет начальника службы безопасности встречает меня горьким сигаретным дымом. Н’эргес со мной церемониться не будет, это понятно сразу, поэтому я ставлю рюкзак (старый рюкзак Митри, который я временно позаимствовала) на пол, и сажусь, не дожидаясь приглашения. В мужском кабинете все по-другому, здесь подняты жалюзи и открыты оба окна, из-за чего более чем свежо. Впрочем, если бы не было свежо, было бы нечем дышать, судя по пепельнице, въерх работает между курением.

— Зачем вы пришли, нисса Мэйс? — Он смотрит на меня так, словно пытается просветить взглядом.

— Это же очевидно. — Подавив желание скрыться за скрещенными руками, я чуть выпрямляюсь. — Мне нужна работа.

— Вчера вы с ней не справились.

— Поэтому мне за нее и не заплатили.

Квадратная челюсть мужчины чуть сдвигается вправо, потом возвращается на место.

— Где ваша сестра?

— Не знаю. — У меня холодеют ладони.

— Не знаете.

— Нет.

— Напомните, зачем вы здесь?

— Чтобы вернуть работу. Но вы это уже спрашивали.

Мне стоит немалых усилий не пытаться обхватить колени руками. Не съежиться, не попытаться вжаться в спинку, хотя очень хочется.

Напоминаю себе про Ромину, и, как ни странно, срабатывает это на ура. Мне мгновенно перестает быть страшно.

— Почему вы набросились на Лайтнера К’ярда?

А вот к этому вопросу я оказываюсь не готова. Не столько потому, что не знаю, что на него ответить, сколько потому, что не знаю, какой ответ будет правильным. Правильным для того, чтобы остаться в «Бабочке» или правильным для меня?

— Его поведение показалось мне вызывающим.

Огненный взгляд вплавляется в мое лицо в надежде под стекающей маской добраться до правды. Тщетно. Еще вчера Ригман Н’эргес мог меня раздавить, вытряхнуть из меня все, используя свои методы, но не сегодня. Сегодня я точно знаю, за что сражаюсь — за свою семью. Не только за Лэйси, за Митри и Тай, за их будущее. За наше общее будущее. Потому что от того, что случилось с Лэйс, зависит не только ее жизнь, а очень и очень многое.

— Вызывающим. Вы бросаетесь на всех, чье поведение кажется, — въерх выделяет последнее слово, — вам вызывающим.

— Разумеется, нет.

— Разумеется. И вы, разумеется, знали, что ньестр К’ярд — сын правителя Ландорхорна.

Я пожимаю плечами.

— Мы учимся с ним в Академии и у нас есть совмещенный курс. Не говорите мне, что вы это не выяснили, ньестр Н’эргес. Вы наверняка изучили мою жизнь вдоль и поперек, потому что я вам не нравлюсь. Вы хотите от меня избавиться, но не можете. Почему — не мое дело. Я пришла вернуть себе место, и вы можете еще десять раз спросить меня о том, зачем я здесь. Ответ будет тем же.

— Почему вы набросились на Лайтнера К’ярда, нисса Мэйс?

Почему от упоминания его имени меня снова начинает потряхивать, хотя вчерашний вечер остался, как мне кажется, в прошлой жизни?

Потому что в новой он был первым, кого ты увидела, Вирна. Тем, кто вернул твое дыхание, и возможно, Н’эргесу об этом уже известно. Не представляю, какие у него связи.

— Он меня унизил, — говорю чистую правду. — Хотел надо мной посмеяться и привел друзей, с которыми я знакома по Академии. Своего друга и свою… девушку.

Короткая запинка, разумеется, от внимания въерха не укрывается.

— Вам это неприятно, — говорит он.

— Нет.

— Я не сказал, что именно вам неприятно, нисса Мэйс. — Уголки его губ слегка подрагивают, но сомневаюсь, что он хочет улыбнуться. Скорее, торжествует, потому что сумел меня зацепить.

Мысленно прикусываю язык и обещаю себе быть осторожнее.

— Это сказала я, — криво улыбаюсь. — Чуть раньше, когда говорила про посмеяться и про друзей. Помните?

— Почему он так поступил?

Не знаю, каким образом, но каждым следующим вопросом ему удается вытряхивать меня из внутренней защиты. Когда мне кажется, что все уже хорошо, Н’эргес бьет снова и попадает точно в цель.

— Думаю, это вам лучше спросить у него.

— Я спрашиваю у вас, нисса Мэйс. — Он дотягивается до портсигара, но не закуривает, просто двигает его по столу: туда — сюда.