Сара Маас - Дом Земли и Крови [ЛП]

И поскольку она снова открыла рот, чтобы возразить, он сказал то, что, как он знал, остановит ее.

— Брайс, если мы будем продолжать в том же духе и окажемся неправы, если Мика узнает о еще одной неудаче, забудь о сделке. Возможно, я не смогу уйти от его следующего наказания.

— Она вздрогнула.

Все его тело протестовало, когда он протянул руку, чтобы коснуться ее колена.

— Это дерьмо с Синтетиком просто ужасно, Брайс. Я… я никогда не видел ничего подобного. — Это все изменило. Всё. Он даже не знал, с чего начать разбираться во всем, что увидел. Он должен сделать несколько телефонных звонков — необходимо сделать несколько телефонных звонков по этому поводу. — Но чтобы найти убийцу, а может быть, и Рог, и убедиться, что у нас с тобой есть шанс, — потому что для них был шанс на будущее, и он сделал бы все возможное, чтобы это обеспечить, — нам нужно быть умными. — Он кивнул на отснятый материал.

— Перешли это мне. Я прослежу, чтобы оно попало к Вике на наш зашифрованный сервер. Посмотрим, что она сможет раскопать об этих испытаниях.

Брайс внимательно посмотрела ему в лицо. Открытость в выражении ее лица чуть не заставила его упасть перед ней на колени. Хант ждал, что она начнет спорить, бросит ему вызов. Скажет ему, что он был идиотом.

Но она только сказала:

— Хорошо. — Она глубоко вздохнула и откинулась на подушки.

Она была так чертовски красива, что он едва мог это вынести. Он едва мог стоять, когда услышал то, что она тихо спросила,

— Какое будущее у нас с тобой, Аталар, ты имеешь в виду?

Он не стал уклоняться от ее испытующего взгляда.

— Наилучшее, — сказал он так же тихо.

Но она не стала спрашивать. О том, как это было бы возможно. Как все это было бы возможно для него, для них. Что бы он сделал, чтобы это было так.

Ее губы изогнулись вверх.

— По-моему, это очень похоже на план.

Какое-то мгновение, целую вечность, они смотрели друг на друга.

И несмотря на то, что они только что увидели, что скрывалось в мире за пределами квартиры, Хант сказал:

— Да?

— Да. — Она поиграла кончиками своих волос. — Хант. Ты поцеловал меня — в офисе лекаря.

Он знал, что не должен был этого делать, знал, что это десять видов глупостей, но все же сказал:

— Ну и что с того?

— Ты это серьезно сказал?

— Да. — Он никогда не говорил ничего более правдивого. — А ты хочешь, чтобы я говорил серьезно?

Его сердце забилось так быстро, что он почти забыл о боли в спине, когда она сказала:

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, Аталар.

— Ты хочешь, чтобы я сделал это снова? — Черт, его голос упал на целую октаву.

Ее взгляд был ясным и ярким. Бесстрашным, полный надежд и всего того, что всегда мешало ему думать о чем-то другом, когда она была рядом.

— Я хочу. — Она добавила: — Если ты не возражаешь.

Хель, да. Он заставил себя слегка улыбнуться ей.

— Дело твое, Квинлан.

Она издала хриплый смешок и повернула свое лицо к нему. Хант даже не стал глубоко вдыхать воздух, боясь напугать ее. Сиринкс, очевидно поняла намек и спряталась в своем ящике.

Руки Брайс дрожали, когда они поднялись к его волосам, откинули назад прядь, а затем пробежались по полоске нимба.

Хант сжал ее дрожащие пальцы.

— А это еще что такое? — пробормотал он, не в силах удержаться, чтобы не прижаться ртом к темным ногтям. Сколько раз он думал об этих руках на себе? Ласкающих его лицо, гладящих по груди, обнимающих его член?

Было слышно, как она сглотнула. Он снова поцеловал ее пальцы.

— Этого не должно было случиться… между нами, — прошептала она.

— Я знаю, — сказал он, снова целуя ее дрожащие пальцы. Он осторожно развернул их, обнажив сердцевину ее ладони. Он тоже прижался к ней губами. — Но слава долбаному Урду, что это случилось.

Ее руки перестали дрожать. Хант оторвал взгляд от ее руки и увидел, что ее собственная рука покрыта серебром — и полна огня. Он переплел их пальцы.

— Ради всего святого, просто поцелуй меня, Квинлан.

Она так и сделала. Темная Хель, так она и сделала. Его слова едва успели прозвучать, когда она скользнула рукой по его подбородку, по шее и прижала свои губы к его губам.

Как только губы Ханта встретились с ее губами, Брайс взорвалась.

Она не знала, были ли это недели без секса или из-за Ханта, но она дала себе волю. Только так можно было это описать, когда она запустила руки в его волосы и прижалась губами к его губам.

Никаких робких, сладких поцелуев. Не для них. Только не для них.

Ее рот открылся при первом же прикосновении, и его язык проник внутрь, пробуя ее на вкус дикими, неумолимыми движениями. Хант застонал от этого первого вкуса и звук был обжигающим.

Встав на колени, зарывшись пальцами в его мягкие волосы, она никак не могла насытиться, ощутить его вкус — дождь, кедр, соль и чистая молния. Его руки скользили по ее бедрам, медленно и уверенно, несмотря на рот, который опустошал ее яростными, глубокими поцелуями.

Его язык танцевал с ее собственным. Она всхлипнула, и он издал мрачный смешок, когда его рука скользнула под заднюю часть ее платья, по спине, царапая мозолями. Она выгнулась от его прикосновения, и он оторвался от ее губ.

Прежде чем она успела снова прижать его губы к своим, его губы нашли ее шею. Он прижался к ней с открытым ртом, целуя ее, покусывая чувствительную кожу под ушами.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Квинлан.

— Все это. — В ней не было никаких сомнений.

Хант провел зубами по ее шее сбоку, и она задохнулась, все ее сознание сузилось от этого ощущения.

— И все это?

Она скользнула рукой вниз по его груди. К его штанам, к твердости, немалой длины, натягивающейся под ними. Урд пощади ее. Она погладила его член, вызвав у него шипение.

— Все это, Аталар.

— Спасибо, черт возьми, — выдохнул он ей в шею, и она рассмеялась.

Ее смех затих, когда он снова прижался губами к ее губам, как будто ему тоже нужно было попробовать этот звук на вкус.

Языки, зубы и дыхание, его руки искусно расстегивали ее лифчик под платьем. Она оседлала его колени, потерлась об эту прекрасную, совершенную твердость у него под штанами. Ее платье было задрано до талии, лифчик снят, а потом рот и зубы Ханта сомкнулись вокруг ее груди, сосали, кусали и целовали, и ничто, ничто, ничто никогда не было так хорошо, так правильно.

Брайс было все равно, что она стонет достаточно громко, что ее услышит каждый демон в яме. Но не тогда, когда Хант переключился на другую грудь, глубоко втягивая ее сосок в свой рот. Она опустила свои бедра на его, высвобождая уже поднимающуюся в ней волну.

— Черт возьми, Брайс, — пробормотал он, уткнувшись ей в грудь.

Она только сунула руку ему под пояс брюк. Его рука сжала ее запястье, останавливая в миллиметрах от того, что она так желала в своих руках, во рту, в своем теле в течение многих недель.