Лариса Петровичева - Девушка без имени [litres]

Лицо Алиты стало похоже на маску горя – некрасивую, смятую маску.

– И что ты предлагаешь? – спросила она.

Лефевр прекрасно понимал, что он может предложить хоть луну с неба – это не поможет.

– Откажись, – все-таки произнес он. – Ну не бывает такой любви, чтобы после единственного свидания так кидаться на человека. Пусть Рекиген выберет кого-то еще, чтобы столкнуть в пропасть.

Алита кивнула – не соглашаясь, просто принимая его слова.

– Я тогда просто использовала тебя, Огюст-Эжен, – негромко, но отчетливо промолвила девушка, не глядя на Лефевра. – После того видения в Блюдце мне нужно было понравиться хоть кому-то. Поднять самооценку. Она у меня и так неведомо в какой яме. Извини.

Это было похоже на дуэль. Алита сейчас отбивала удар: ей сделали больно – и она тоже хотела причинить боль. Вот только она не знала, что никакой дуэли не было. Лефевр не хотел ее ранить.

– Я знаю, – откликнулся он, пытаясь собраться с силами и превозмочь собственную муку. – Это сейчас не имеет значения, Алита. Важно то, что принц сделает тебя пешкой, а ты даже правил игры не узнаешь. Просто потому, что захотела утереть нос бывшему мужу. Дескать, гляди, Никитос. Ты меня обезьяной звал, а меня принцы в жены берут, – Лефевр неожиданно обнаружил, что как-то сразу и окончательно утратил самообладание и уже почти кричит. – Только Никитос будет твою подружку валять и ни о чем не узнает.

Он понял, что попал в яблочко и поразил Алиту в самую глубину души, когда она вдруг вскинула руки к груди, словно пыталась молиться или закрыться от него. Ее взгляд был настолько жалобным и несчастным, что Лефевр замолчал и осторожно прикоснулся к ее судорожно стиснутым рукам. Алита содрогнулась всем телом, но не отстранилась от него; Лефевр помедлил и обнял девушку, прижал к себе так, словно хотел закрыть собой от всего мира и самого себя в первую очередь.

– Прости меня, – выдохнул он в ее рыжие локоны. – Прости, я не должен был этого говорить.

Алита была напряжена настолько, что Лефевру показалось, будто он держит восковую куклу. Слова, которые они сейчас наговорили друг другу, висели в кабинете горьким серым дымом, и Лефевр знал, что никакая сила не сможет вернуть того, что они только что разрушили.

– Ты прав, – негромко откликнулась Алита. – Только больше ничего не говори.

– Алита…

– Молчи, Огюст-Эжен. Господа ради, молчи.

Так они стояли несколько долгих минут, а потом Алита повела плечами, освобождаясь из рук Лефевра, и направилась к двери, глядя вниз и не обращая внимания на то, что слезы полились еще сильнее. Она никогда настолько остро не понимала, что все кончено.

А на следующее утро Лефевр получил письмо из государевой канцелярии: принц Рекиген приглашал его стать своим шафером. И вот теперь все было действительно кончено.

– Ну, рассказывайте, миледи. Кто вы, что вы?

Его величество Ахонсо удостоил Алиту персональной аудиенцией в той части оранжереи, где выращивали белые розы – те самые крупные, растрепанные розы сорта «Фаола», которые красовались на каждом изображении Богоматери и означали чистоту и непорочность. Личный помощник государя, проводивший Алиту к месту аудиенции, коротко ей поклонился и исчез. Ахонсо сидел на скамейке и доброжелательно, но пристально рассматривал девушку. Хоть убей, он ничем не напоминал великого государя, который в молодости выиграл две мировые войны и поднял страну из руин и пепла к нынешним высотам. Седой, высокий, наполненный каким-то невероятным спокойствием, он был похож на деда, который ждет внука с уроков: обнаружив это, Алита сразу же перестала волноваться и выпустила цепочку пояса, которую нервно крутила до этого.

– Не стоит так беспокоиться, – заметил Ахонсо и похлопал по скамейке сухой желтоватой ладонью. – Садитесь-ка, и поговорим по-простому, по-семейному.

Алита послушно опустилась на скамью и спросила:

– А с чего начать?

Ахонсо ободряюще улыбнулся.

– Для начала расскажите, откуда вы. Когда Рекиген прибежал ко мне и выпросил разрешение жениться, моя служба безопасности сразу же взялась за работу. И не обнаружила в Сузе семей с фамилией Росса. Ни дворянских, ни мещанских – никаких. А ваша официальная история начинается с отчета милорда Лефевра по делу Ятти Яааппи, в котором вы принимали самое непосредственное участие. Только говорите правду, я всегда вижу, когда человек лжет.

Алита смущенно развела руками.

– Если я вам скажу, что пришла из другого мира, вы мне поверите? – спросила она.

Ахонсо одарил Алиту еще одним цепким, пронизывающим взглядом и мягко усмехнулся.

– Поверю, – неожиданно сказал он. – Конечно, это довольно необычно, но я вижу, что вы говорите правду.

– А как вы поняли, что это правда? – вдруг спросила Алита с совершенно непосредственным детским любопытством.

Ахонсо слегка сдвинул манжету рубашки и, приоткрыв левое запястье, показал Алите крошечную татуировку: маленькое солнце с витыми лучами наливалось золотистым светом.

– Особое заклинание, – сказал Ахонсо. – Когда говорят правду, солнце желтое и горячее. А когда врут, оно синее и очень холодное. И чем же вы занимались в том своем мире?

Алите показалось странным, что государь так легко принял ее слова на веру, но она решила больше не задавать вопросов.

– Сначала училась, потом много работала, – сказала она. – У меня был муж, а детей не было. Мои родители погибли несколько лет назад.

Ахонсо понимающе кивнул. Где-то среди розовых кустов пискнула птичка и тотчас же замолчала. Алита почему-то отметила, что эти розы совсем не пахнут.

– Это очень достойно, что вы трудились, – отметил государь. – Мне, честно говоря, с некоторых пор претят наши высокородные лентяйки, которым даже рукоделие не по душе. Чем же вы занимались на работе?

– Продавала недвижимость, – ответила Алита. – Дома, квартиры, землю… Это было очень интересно. Вернее, не то чтобы интересно, просто мне нравилось помогать людям. Это ведь серьезное дело – дом купить…

Она окончательно стушевалась и умолкла. Ахонсо посмотрел на нее с благосклонным уважением и улыбнулся в усы.

– Вы ведь злонамеренная ведьма, правильно?

Алита кивнула и опустила глаза, уставившись на маленький кокетливый бантик на башмачке.

– Так получилось, – ответила она. – Я случайно столкнулась с каким-то господином на улице, попросила прощения, а он стал орать на меня, обзывать… Я не хотела причинять ему вред, но… – Алита замялась, отчаянно понимая, что говорит какие-то глупости. – Оно само так вышло.

«Может быть, и хорошо, что глупости, – вдруг подумала она. – Ахонсо решит, что такая набитая дура не может стать женой его сына».

– Я всегда считал, что Рекиген приведет какую-нибудь легкомысленную кокетку с ветром в голове, – признался Ахонсо. – Учитывая, сколько времени он тратил на дам, иначе и быть не могло. А тут вдруг вы. Честно сказать, я удивлен.