Бронислава Вонсович - Плата за одиночество [litres]

Тема ей была неприятна, и я подумала, что она сама даже не была замужем. Наверное, и не знает ничего об этой стороне жизни. Сначала сестру поднимала, потом пыталась удержать на плаву дело, сестрой же начатое, а потом все ее силы и время уходили на изготовление проклятых кремов для очень богатых дам, которые желают продлить молодость и не всегда отличаются хорошим характером. Что она видела в этой жизни, кроме бесконечной суеты и усталости от магического истощения? Мне вдруг так ее стало жалко, что даже слезы на глаза навернулись.

– Вот все вы такие, – в сердцах бросил Рудольф. – Этот гад тебя чуть не убил, а теперь ты реветь будешь, что не любил, а притворялся. Радоваться надо, что живой осталась.

– Я совсем не из-за него, – попыталась я оправдаться. – Что мне до того, любил или нет? – и тут я вспомнила прощальные слова Эдди. – Кстати, он перед уходом сказал, что если бы было куда, он бы меня забрал, не посмотрел, хочу я этого или нет.

– Хочешь сказать, что все-таки любил? – довольно ехидно спросил Рудольф. – То-то ты к нему так прижималась, когда мы вас нашли.

– Нет, хочу сказать, что из его слов следует, что у него не было запланированного места для отхода, – пояснила я, проигнорировав некрасивые намеки. – Что он сам не знал, что будет дальше.

Рудольф задумался. Мне хотелось надеяться, что над своими словами, но больше было похоже, что над моими. Во всяком случае, извиняться он не стал.

– Похоже на то, – наконец неохотно протянул он. – Неужели у него не было ни одной привязанности, о которой бы вы знали, инора Эберхардт?

Тетя покачала головой.

– Я ведь уже сказала, мне о нем мало что известно. Он казался открытым и доброжелательным, но о себе никогда ничего не рассказывал. Да и зачем мне была его личная жизнь? Как партнер он был очень надежен, ни разу не подводил.

Она замолчала. Думала ли тетя, что Эдди оказался не столь надежен или что теперь придется искать нового поставщика, я даже не догадывалась, но вид у нее был очень несчастный. Рудольф пробовал подойти с разных сторон, но так и не преуспел в получении хоть каких-то сведений. Тетя совершенно ничего не знала про своего поставщика, который просто горел желанием стать ее компаньоном, со всеми правами и обязанностями. Вот об этом она и рассказала. Магом Эдди был намного более сильным, чем тетя, и уверял, что его вливание в дело пойдет только на пользу и без того не бедствующему предприятию. Эдди проработал некоторое время целителем и считал, что эти навыки помогут ему и в деле косметологии. Он постоянно пытался убедить тетю в огромной выгоде такого сотрудничества, но она все откладывала решение.

– Целителем, говорите, работал, – повторил Рудольф. – И что ему не работалось там?

– Он говорил, ему там слишком скучно, – пояснила тетя. – Но он собирался рано или поздно вернуться к этой работе. Постоянные поездки в Степь слишком рискованны. Когда-нибудь он от них отказался бы.

– Инор Хофмайстер говорил, что если я за него выйду, то опять вернется в целители, – вспомнила я.

– Ну да, – кивнул Рудольф, – ему только тебя и не хватало, чтобы остепениться. Ты еще скажи, что согласилась бы, и Сабина жива была бы!

Я не понимала, почему он так на меня злится. Я только недавно была на волосок от смерти и нуждалась в сочувствии и утешении, а не в постоянных нападках. Он обещал мне защиту, но она оказалась такой же призрачной, как и наша помолвка. И сейчас, вместо того чтобы пожалеть и извиниться, он говорит гадости, будто хочет, чтобы извинялась я. Но за что?

– Нет, – ответила я. – На самом деле он не собирался отказываться от своей идеи стать компаньоном… тети Маргареты.

Для нее мои слова оказались радостью, неожиданной, но тем более приятной. Она широко распахнула глаза и полезла обниматься. Рудольф неодобрительно посмотрел на это и даже чуть нахмурился.

– Подведем итог, инора Эберхардт, – сказал он. – Вы пять лет общались с человеком и ничего о нем не можете рассказать.

– Что могла, я вам уже рассказала, – ответила тетя. – Он не любил о себе говорить, обычно отшучивался. Зачем мне лезть в чужую жизнь, если человек этого не хочет?

Тут как раз подошел маг, возвращавший защиту на дом, и сообщил, что все закончил. Тетя встрепенулась и отправилась проверять. Меня она не отпускала, так что я вынужденно пошла с ней. Я себя чувствовала ненужным балластом – ничего не видела и не могла оценить уровень проделанной работы. И от этого было не по себе – маг видел уровень моего Дара и наверняка считал, что знания ему соответствуют.

– Ну вот, – наконец довольно сказала тетя Маргарета, – осталось только вызвать ремонтников окно вставить да дверь заменить, и все будет как прежде. Нет, не как прежде, а намного лучше. Штеффи, ведь ты же со мной останешься, правда? Мы постараемся выяснить, что тогда случилось.

– Но если выяснится, что ваша сестра меня не хотела… – начала я.

– Штефани, не могла она тебя не хотеть, – твердо ответила тетя. – Думаю, ей нужно было тебя спрятать. Да, именно спрятать.

– От кого? – скептически спросил Рудольф, так до сих пор и не ушедший.

– Но ведь кто-то хотел ее убить? Кто-то запустил в Штефани молнию?

– Да никто ее убивать не хотел, ошибка вышла, – сказал только что вошедший сыскарь. – Нашли того, кто молнию запулил. Хофмайстера хотели остановить.

Раньше я не видела его в доме. Видимо, он пришел к нам из отделения, чтобы сообщить, что убийцу можно больше не бояться.

– Ничего себе ошибочка! – возмутилась тетя. – И часто у вас такие ошибочки происходят? Просто поразительно! Жулики и убийцы целые и невредимые по улицам ходят, а бедную невинную девочку чуть жизни не лишили!

Она отпустила мою руку и теперь наступала на пришедшего с известием инора, как богиня возмездия из древнего пантеона. Он испуганно пятился, не зная, чего от нее ожидать, и опасаясь дать серьезный отпор.

– Подождите-ка, – остановил ее Рудольф. – Не могло там быть такой ошибки. Слишком большое время прошло после закрытия телепорта. Это во-первых. Во-вторых, защита Штефани была пробита. И это говорит, что целились именно в нее, а никак не в Хофмайстера.

– Вот сами и спросите, – пробурчал с облегчением сыскарь, отступивший уже до двери магазина. – Допрос как раз сейчас идет.

– И спросим, – агрессивно сказала тетя.

В таком состоянии я еще ни разу ее не видела. Обычно сдержанная и невозмутимая, сейчас она была необычайно зла. Короткое расстояние до отделения Сыска она почти бежала, даже запыхалась, пока мы дошли. А уж в кабинет, где шел допрос, она ворвалась, будто имела на это полное право. Не поздоровится типу, который чуть меня не убил, и неважно – по ошибке или нет. Но мне его жалко не будет.

Оказалось, что это не он, а она – напротив следователя сидела неприятная инора, которую я по глупости приняла за собственную мать. Но то, что сидела она на стуле для допрашиваемых, не мешало иметь ей вид ничуть не менее высокомерный, чем когда она выдавала себя за клиентку нашего магазина.