Дарья Кузнецова - Образцовый самец

Полковник шагал твёрдо и уверенно, не оглядываясь, иду я за ним или нет. Заданный темп поддерживать было трудно, но окликать и о чём-то просить? Да вот ещё. Не после всех его претензий.

Некоторое время я шла, мысленно ворча на начбеза. Потом… не то наконец проснулась, не то настигло осознание произошедшего, а не то – всё и сразу.

Это ведь чудо, самое настоящее чудо, что мы до сих пор живы. И террористы – сущая мелочь в сравнении со сработавшим прототипом. Правда, как именно сработавшим – непонятно, но везение фантастическое.

Только самая большая проблема состоит в том, что везти не может постоянно. И может, лучше было погибнуть сразу.

Этот мир может оказаться враждебным. Возможно, мы уже больны чем-то по-настоящему страшным, что кончится мучительной смертью. Вон, Гаранин уже проявляет агрессию. Пока борется с собой, но всё же – вдруг это симптом?

И даже если нет, мы ведь можем оказаться где угодно. В галактике на другом краю Вселенной, в совсем другой Вселенной или в нашей, но – в другом времени. На миллионы лет вперёд – или назад. Я не возьмусь даже гадать, какое именно пространственно-временное искажение создал прототип и куда нас зашвырнул!

А если так, есть ли смысл цепляться за жизнь?

С этой мыслью переставлять ноги становилось всё труднее с каждым шагом, я начала отставать. Подумалось, что, может, это и к лучшему: потеряюсь, отстану, пойду на корм местной живности. Надеюсь, она не отравится…

Я так углубилась в вязкие, унылые мысли, что совершенно перестала смотреть по сторонам. Немного очнулась, только врезавшись вдруг в Гаранина, который остановился и обернулся, явно поджидая меня.

Точнее, врезалась бы, мужчина поймал чуть раньше.

– Привал, – скомандовал коротко.

Я равнодушно кивнула, так же равнодушно уселась на какой-то камень, куда махнул рукой полковник. Не спрашивая о безопасности, приняла из рук начбеза мешочек из какого-то эластичного материала, наполненный водой из реки. Сделала несколько глотков, вернула остатки – только для того, чтобы Гаранин вылил их мне на голову.

Негодующе вскрикнула, дёрнулась, едва не упала с камня.

– Ты рехнулся?! – подскочила я. - Что ты делаешь?!

– Бужу.

– Солдафон! Тупое животное! – выдохнула, в бессильной злобе сжимая кулаки. Не бить же его по броне, в самом деле! Потом не выдержала и всё-таки замахнулась, пытаясь отвесить пощёчину.

Полковник легко перехватил мою ладонь, потом вторую, ловко завернул за cпину, оставив вoзможность только отбивать об него ноги, брыкаясь, и – ругаться.

Последней я и воспользовалась. Вложила в длинную тираду всё, что думала о Гаранине с его методами, а потом… Потом силы вдруг оставили. Я поняла, что едва стою на ногах, а больше вишу в руках мужчины – колени подогнулись от слабости. А ещё… плачу? Я что, правда плачу?!

Нервно, судорожно всхлипнула. Начбез ослабил хватку, развернул меня к себе лицом, обнял одной рукой, другой – неловко погладил по голове, позволив уткнуться лбом в твёрдое бронированное плечо.

– Ну вот, другое дело, - спокойно заметил полковник. – А то я начал думать, что что-то с тобой не так.

– А что, это вот – так? - пробормотала я. Отстранилась, чтобы вытереть щёки рукавом халата. Было неловко от такой сцены и не по себе от невозмутимости Гаранина. - Я с пяти лет, по-моему, не плакала…

– Когда лабораторная девочка в момент смертельной опасности действует с точностью боевого дроида, это наводит на мысли, что у неё с головой не в порядке, - отозвался мужчина. - Полбеды, если она просто шизоид. А если от страха умом тронулась? Я всё думал, как тебя прoверить. Но у тебя, оказывается, просто oтложенная реакция на стресс. Вот этот ступор и истерика уже больше похожи на нормальный откат.

– Наорали вы на меня после пробуждения ради проверки? - спросила я хмуро, всё ещё избегая смотреть на мужчину и озираясь по сторонам.

Остановились мы у небольшой речки – узкой, тёмной, быстрой. Она бежала по крупным камням вроде того, на котором сидела я, и пахла тенистой сыростью. Всё как на Земле. Даже, можно сказать, хорошо, если бы точно знать, что мы находимся на территории Союза.

– Отчасти, - со смешком подтвердил полковник. - Наорать мне хотелось на вас всех, давно. А тут не сдержался.

Признание далось мужчине удручающе легко. Похоже, он и правда не видел в этом ничего ужасного и повышение голоса на окружающих полагал нормальным. Досадно. Но… что поделать, другого спутника у меня нет. Лучше пусть кричит, чем руки распускает, в самом деле. Потерплю как-нибудь.

– А как же серьёзная подготовка и боевое прошлое? - всё же спросила я, внутренне опасаясь лишиться ещё и этой надежды. Такие про него легенды рассказывали! Неужели окажется, что полковник – штабная крыса? Да нет, не должен, слишком уж уверенно себя ведёт...

– Потому и не сдержался. - Гаранин жестoм велел следовать за ним и зашагал дальше вдоль реки. Проглотив тяжёлый вздох и пoморщившись от оплетающей ноги усталости, я послушалась. - В боевом прошлом таких под трибунал отправляли за неподчинение приказам.

– То есть правду болтали, вы действительно во всех последних конфликтах участвовали? И награды имеете?

– Не во всех, - поправил полковник. Я подождала, но продолжения и пояснений не последовало. Похоже, вспоминать об этом сейчас начбезу не хотелось. Или дело в том, что он в принципе не очень общительный тип?

– А куда мы идём? – решила я сменить тему.

Говорить на ходу было трудно, сбивалось дыхание, но молчать тем более не хотелось. Слишком свежи ещё были следы слёз на щеках, и я опасалась, что, оказавшись предоставленной самой себе и мрачным мыслям, могу опять не сдержаться. Теперь уже не по велению истерики, а в здравом уме, осознав всю безнадёжность нашего положения.

– Туда, - Гаранин махнул рукой вниз по течению ручья. – Я, когда oсматривался, нащупал там что-то интересное, похожее на следы цивилизации.

Осматривался он, надо полагать, не буквально, глазами, а с помощью какой-то техники.

– Нас что, выкинуло на обитаемую планету?! – не поверила в такую удачу.

– Дойдём – узнаем. Как тебя зовут-то хоть, лабораторная девочка?

– Василиса Аркадьевна, - ответила без особой надежды, что мужчина воспoльзуется полным именем. - А вас?..

– Захар. Можно Зар. И на ты, не на пленэре.

– При чём тут пленэр? – опешила я.

– Ну там же все друг другу выкают и вежливые, – нехотя ответил Гаранин, хмуро глянув через плечо.

– На пленэре рисуют, там не выкают, – пояснила осторожно. – Это живопись на открытом воздухе. Может, вы раут имели в виду?

– Да пёс с ним.

И опять – поговорили.

Насколько же сложный всё-таки человек. Не верится, что у них с Баевым есть что-то общее! Что значит разные рода войск, разные обстоятельства службы и разные характеры, а! Денис Александрович – интеллигентный, порядочный до кончиков пальцев, ну просто офицер из старинных романов времён дуэлей и лёгкой кавалерии. Всегда вежлив, предупредителен, никто от него грубого слова не слышал, при этом слушаются беспрекословно и решительно все. Был бы чуть помоложе и не так безнадёжно женат, я бы точно влюбилась.