Дарья Кузнецова - Образцовый самец

А Гаранин… В общем, никакого сравнения.

Впрочем, я сама тоже не литр сахарозы. Ну резкий он, путает пленэр с раутом, зато про белые дыры слышал. Но главное, умеет выживать в дикой природе, в отличие от меня, и не бросает балласт в лице навязчивой… лабораторной девочки.

– Захар, а расскажите, что случилось на станции? Ну до того, как я запустила прототип. Что было нужно этим людям? Выкуп?

– Официально – да, – против этой темы Гаранин явно не возражал. И даже на удивление не стал напоминать о том, что в успешном захвате виноваты бестолковые граждaнские. - Но для этого они выбрали наиболее неподходящее время и место, а ещё были слишком хорошо подготовлены: знали коды безопасности станции.

– И что это значит?

– Много вариантов, - пожал плечами полковник. - Дело точно в больших деньгах. Либо только в них и в каких-то из исследований, которые вы там проводили, либо ещё и политика замешана. Но оставлять персонал в живых явно было не в их интересах.

– Погодите, но тогда выходит, что персонал в спасательных капсулах должен был стать чьей-то добычей? И этой командой мы только поспособствовали исполнению плана?! – осознала я, и по спине пробежал противный холодок. - Не один же корабль был у нападающих!

– Не один. - И без того всегда кажущийся хмурым, Гаранин заметно помрачнел. Похоже, именно эти мысли и не давали ему покоя. Ладно мы, вроде как живы, повезло; но что с остальными? Я-то была уверена, что все в безопасности, а выходит…

А что – выхoдит? Можно подумать, были другие варианты!

Был. Не отвлекаться на эвакуацию, сразу сообразить и отстыковать макетный зал, тогда все остались бы на станции, и… и что? Вряд ли те, кто на нас напал, не предусмотрели и этот вариант.

– Захар, а если бы персонал остался на станции, у них было бы больше шансов? – тихо спросила я через десяток шагов.

– Не знаю. Я не знаю, сколько точно было кораблей у «Последнего дня», чего они хотели и по какому плану действовали. Высадились с одного транспортника, котoрый прислал сигнал бедствия и попросил разрешения на стыковку. Потом, когда мы их заблокировали на шлюзовой палубе, присосалась ещё пара десантных капсул, до того замаскированных. Готовились они готовились ловить капсулы и держали наготове ещё несколько кораблей, или хотели разом уничтожить всю станцию – не знаю. Может, я вообще не прав и ничего уничтожать они не хотели, и план был в другом. Не знаю, Вась. Можно только гадать. Но у рассеянной группы шансов выжить обычно больше. В смысле, у какой-то её части. Так что… – он передёрнул плечами.

– Ясно. Не называй меня так, пожалуйста.

– Как? - не понял полковник.

– Хочешь сокращать – Леся, Лиса, Лися.

– Почему? – опешил мужчина.

– Потому что, если будешь называть меня Васей, имеешь все шансы при первом же удобном случае не проснуться.

– Какая ты свирепая, – рассмеялся Гаранин – также неприятно, лающе, как говорил. Но угрозу, кажется, всерьёз не воспринял. - Не, Вася больше подходит.

– А если я тебя Харей буду называть? - возмутилась я.

– Да плевать. Зато смотри, как ты сразу выкать перестала! Чем тебя Вася-то не устраивает?

– Не люблю, - коротко огрызнулась я.

– В детстве, что ли, дразнили?

– Если скажу «да», это что-то изменит?

– Нет.

Ну вот, и снова – поговорили. Определённо, мне с этим человеком лучше молчать. Не зря мы его всей станцией избегали. Скорее бы уже дойти и...

А что, собственно, «и»? Я абсолютно уверена, что мы оказались не просто на поверхности кислородной, пригодной для жизни планеты, населённой разумными существами, но ещё и входящей в Союз? И нас сейчас тепло встретят, обрадуются и отправят домой? И Гаранина я больше никогда не увижу, поэтому можно позволить себе не искать с ним общий язык?

Стыдно признаться, но, кажется, да, именно в этом я и уверена. Каким бы невероятным ни было подобное везение, принять как данность нашу с полковником оторванность от остального человечества по-прежнему не получалось.

Нет, надо уже потихоньку свыкаться с мыслью, что мне с этим человеком предстоит выживать вдвоём, и ругаться с начбезом – последнее дело. Надо искать подход.

Правда, что ли, переспать с ним для уменьшения взаимной неловкости?

Я оценивающе оглядела стриженый затылок полковника. Если смотреть непредвзято, Гаранин весьма неплох. В отличной физической форме, как минимум. Не красавец, да и обаятельным его назвать сложно, но и не противный. Никакой, честно говоря. Тёмные волосы, тёмные глаза, обыкновенное лицо с грубыми, тяжеловатыми чертами. Да у него, пожалуй, весь характер на этом лице написан, достаточно один раз взглянуть, чтoбы понять: легко с ним не будет.

С другой стороны, во всём этом тоже есть определённая харизма. Суровый властный мужчина, который привык командовать, способный убить недрогнувшей рукой. Жаль только, что я всегда предпочитала совершенно других мужчин. Не люблю, когда мной командуют.

Тьфу, ну и глупости же в голову лезут! Даже если бы Γаранин мне очень нравился, обстановка всё равно не располагает к интиму. Ну не под ближайшим же кустом нам устраиваться, в самом деле!

Представила себе реакцию полковника на то, как я пристану к нему с непристойными предложениями на ближайшем привале. Что начнёт начбез вырываться, отбиваться и пытаться спастись бегством. С визгом.

Развеселилась, даже идти стало легче.

Про бегство я, конечно, утрирую, Гаранин – мужик сильный и подготовленный, скрутит только так. Но точно решит, что я умом тронулась от страха. Нет, всё-таки нужно искать другие пути и, главное, за собой следить, не огрызаться по пустякам. В общем, постараться привыкнуть к его манере и – смириться.

Некоторое время я шла, пытаясь выбрать достаточно нейтральную тему для разговора. О службе расспрашивать не cтоит, если воевал – скорее всего, воспоминания будут не из приятных. Тем более один раз полковник уже от этого разговора ушёл, второй раз пытаться пока не стоит. О семье и домашних тоже лучше не расспрашивать, вся станция и так в курсе, что он не женат, а выяснять подробности – только душу травить. Это у меня, кроме Леночки, близких, считай, и нет, а Гаранин, может, о ком-то скучает и переживает, что никогда больше не увидит.

Окажись тут кто-то из моих, можно было бы обсудить происшествие, построить теории. Но я догадывалась, что на это ответит полковник: или что мне виднее, моя установка, или что нет смысла гадать, всё равно никаких данных. И планету эту тоже толком не обсудишь, мы о ней ничего не знаем. И опять, как ни обидно, будет прав.

А впрочем...

– Захар, а у тебя в броне есть какие-то полезные приборы? - Я снова догнала мужчину и зашагала рядом, чтобы не разговаривать с его затылком. - Откуда ты знаешь, что воздух тут пригоден для дыхания, а воду можно пить?