Татьяна Коростышевская - Миньон, просто миньон… [publisher: ИДДК]

– Ты знаешь, где теперь твой лорд, милая?

– Мне это безразлично. – Она доверчиво опустила голову на мужское плечо. – Когда я ему понадоблюсь, он призовет меня или любого из моих потомков.

Слова про потомство направили мысли секретаря в другое, более приятное русло, и барышня против воплощения этих мыслей в жизнь нисколько не возражала.

Лорд Гэбриел ван Харт вернулся в конце месяца. Диормод был наслышан о дуэли с лордом Мармадюком, о смертельном ранении и о том, что кто-то перенес ван Харта волшебным образом в пределы Авалона. Секретарь грешил на одну из гостивших в замке фей, фату Вилену, что так щедро одаряет благосклонностью лорда Доре, но точно ничего не знал. Гэбриел вернулся. Был он зол и странен. В чем именно выражалась странность, секретарь догадался не сразу. Шрам исчез! Лорд меченый миньон лишился одного из трех слов этого определения. Он стал просто лорд-миньон, или лорд-колдун, или лорд-миньон-колдун. Прочие миньоны явлению своего негласного командира обрадовались и, не сдерживаясь, эту радость выражали.

– Ей удалось тебя спасти! – сказал лорд Уолес, имея в виду, видимо, фею Вилену.

Беседа проходила в покоях лорда ван Харта в присутствии секретаря. Последний помогал Гэбриелу разбирать накопившиеся за время болезни бумаги.

– Что Креспен?

– Предан земле, – отвечал хозяин замка. – Наши покойники множатся, так что пришлось обустроить кладбище. Канцлер ван Хорн поведал королеве, что рассчитал капитана со службы полгода назад и в его планы посвящен не был.

– Это неудивительно.

– И если продолжать тему кладбища… – Лорд Уолес бросил взгляд на секретаря.

Ван Диормод поднялся с табурета, зашуршал бумагами, готовясь покинуть покои.

– Останьтесь, милорд, – велел ван Харт. – В любом случае сразу после коронации вы удалитесь в свое имение, не думаю, что то, что вы услышите здесь и сейчас, как-то повлияет на урожай дювалийского винограда.

– Я велел перезахоронить останки предателя Вальденса, – после паузы продолжил Уолес. – И, вспомнив о твоей маниакальной предусмотрительности, а также о том, что в прошлый раз мы в спешке не обыскали тело…

Лорд Патрик достал из рукава кожаный с кистями футляр.

Лорд Гэбриел распутал узел и извлек свернутый в трубочку пергамент. Секретарь вытянул шею, но со своего места смог рассмотреть лишь алую звезду, каждый луч которой был подписан мелкими чернильными строчками.

– Это клятва, – со вздохом пояснил ван Харт. – Мы знали, что в заговоре безумной Ригель принимал участие минимум еще один член королевского совета.

– Я прочел, – сказал Уолес, – и если желаешь, сегодня же лично инициирую разбирательство, благо весь совет сейчас отирается неподалеку и сиятельные лорды отчаянно скучают.

Гэбриел поднял на друга полный страдания взгляд:

– Я попрошу тебя об услуге, дружище… – Он резко обернулся к секретарю: – Ван Диормод, будьте столь любезны отправиться в покои лорда ван Харта и организовать мне аудиенцию у батюшки.

– Но милорд, при всем уважении, следуя дворцовому этикету, должен напомнить вам, что родственные узы не требуют предварительной подготовки разговора!

– Требуют, – Гэбриел прервал возражения жестом. – Вы также пригласите на эту беседу лорда ван Хорна. Я желаю беседовать одновременно с обоими канцлерами.

Секретарь отправился исполнять поручение. Закрывая за собою дверь, он успел расслышать удивленный вопрос Уолеса:

– Ты не хочешь одним метким ударом избавиться от соперника?

И усталый ответ ван Харта:

– Надо пожалеть старика, тем более что моя рука не поднимется…

– Гэб?

– Дювали, Патрик. Мы не можем ставить под удар благополучие долины.

Ван Диормод организовал встречу в одной из уютных гостиных первого этажа и ни словом об этом не обмолвился, даже Ярке. Разговор длился меньше часа. Когда Гэбриел ван Харт вышел в коридор, где у дверей дежурил секретарь, глаза молодого человека подозрительно блестели. Через несколько минут гостиную покинул канцлер ван Хорн. Тот едва переставлял ноги, будто прижатый к земле неким страшным известием. Канцлер ван Харт, призвавший помощника еще через некоторое время, тоже выглядел не лучшим образом. В покоях пахло гарью. Лорд Адэр истово орудовал кочергой, размазывая в зеве камина догорающий пергамент.

– Вот и все, мальчик, – с фальшивой бравадой приветствовал он секретаря. – Вот и все…

На круглом столике у окна блестел оставленный фамильный кристалл ван Хартов.

Кого именно из двоих стариков намеревался пожалеть Гэбриел, ван Диормод так никогда и не узнал. Спешно собранный на заседание королевский совет принял отставку обоих ардерских канцлеров и, не успев прийти в чувство, ввел в наследственную должность Гэбриела лорда ван Харта. Но и тут вельмож не ждал покой. Новый канцлер, получив свою цепь из рук председателя, немедленно отказался как от прав наследования лорду Адэру, так и от фамильного имени последнего.

– У чародеев не бывает фамилий, блистательные лорды, – пояснил он благородному собранию. – Чародей не коллекционирует титулы и земли, не набивает свою кубышку, стремясь лишь к величию и процветанию государства. Лорд Этельбор, лорд Мармадюк, ваш покорный слуга – все мы останемся в ардеской истории под нашими краткими именами. Канцлер лорд Гэбриел к услугам отечества!

– Вот ведь наглый мальчишка, – шептались вельможи, впрочем, стараясь, чтоб шепоток этот ушей молодого канцлера не достиг. – Однако радение о благе государства не помешало ему сначала получить наследный титул…

Лорд Адэр ван Харт не предложил своему секретарю продолжить службу, чему ван Диормод немало обрадовался. По истечении еще одного месяца лорд бывший секретарь вбежал в свои покои, немного испугав занятую рукодельем Ярку.

– Поздравляю, милая! – Он потрясал в воздухе неким документом. – Канцлер Гэбриел даровал мне в ленное владение Риквир!

– Риквир? – Девушка почтительно посмотрела на обильное многоцветие официальных печатей.

– Это, конечно, всего лишь деревушка, и виноград, коим она может похвастаться, не самого высокого качества, это рислинг, милая, если это название тебе о чем-нибудь говорит…

– Ленное владение?

– То есть из этого винограда не получится произвести привычные нам сладкие дювалийские вина. Ах, прости, я прослушал, о чем ты меня спросила!

Молодой человек был настолько воодушевлен, что казался почти красавцем.

– Не все любят сладкие вина. – Ярка улыбнулась любовнику. – Лорд Патрик Уолес буквально вчера рассказывал за ужином ее величеству, что именно в сухих винах ценитель распознает богатый вкус и букет. А спросила я, милый, о том, что именно значат слова «ленное владение» в подарке канцлера.