Татьяна Коростышевская - Миньон, просто миньон… [publisher: ИДДК]

Может, за эти два года мне подменили родную мать? Леди Шерези не могла все это устроить! Не могла, и все тут! Или ее безумие, о котором столь цветисто и малопонятно поведала фата Илоретта, носило какой-то исключительно хозяйственный характер?

Встреченный патруль не обратил на меня никакого внимания. Я с любопытством рассмотрела оружие наемников, их добротную одежду и ухоженные, но явно побывавшие в сражениях доспехи. Дядюшке Фроше эти рубаки стоили, наверное, целого состояния. Лодочка нашлась в камышовых зарослях с северной стороны рва. Если судить по запаху, неподалеку регулярно производился слив нечистот, и, видимо, по этой же причине тайный ход в замок оборудовали именно в этом неаппетитном месте.

Я оттолкнулась от берега шестом, обнаруженным на дне лодки, а на другой стороне быстро отыскала скрытую в стене калитку, в которую протиснулась с большим трудом, ибо рассчитана она была скорее на упитанного кота.

К огромной удаче, когда моя макушка показалась с внутренней стороны замковой стены, на ней еще оставалось чуточку фейского туманного морока. Потому что у калитки дежурило двое солдат. Они среагировали на скрип и движение дверцы, но, не видя того, кто эти звуки вызвал, погодили тыкать в пришельца алебардами. Это позволило мне подняться на ноги и уверенно заявить:

– Срочное донесение для графини Шерези!

Мне вдруг пришло в голову, что я даже не знаю, как мне представляться. Графом я быть перестала, и сейчас мы не будем думать, к добру это или к худу, а также не будем предаваться сладким воспоминаниям о моменте «переставания», а дочери у леди Шерези никогда и не было. Если бы у калитки дежурил кто-нибудь из знакомых мне шерезских парней, я бы вообще ничего не стала объяснять. Но солдаты были мне незнакомы, поэтому объясниться пришлось.

Алебардщики лишних вопросов не задавали. Один остался на страже, другой качнул алебардой, указывая путь. А у них любопытные шевроны на плащах. Мне казалось, что этот символ я где-то уже видела.

Мы поднялись на стену. Сверху мне было видно весь замковый двор, просто кишащий народом. У колодца перекрикивались пейзанки, со всех сторон раздавался стук молотков и скрежет пил, мужчины мастерили лестницы, из открытых дверей кузни валил пар. Потом появился кузнец, в котором я с каким-то даже умилением признала своего бывшего. Пьера? Или, может, Анри? Как же его зовут, фахан его раздери?

К счастью, бывший головы не поднял, поэтому меня не увидел. Со стены мы спустились, когда двор остался позади. Стражник сдал меня своему капитану и вернулся к службе.

– От кого именно вы доставили донесение? – поинтересовался этот новый служака.

– Это я могу сообщить лишь лично графине Шерези, – ответила я непреклонно, понимая, что его-то я точно где-то видела, этого капитана.

Матушка изволила творить. Об этом я догадалась, когда капитан подвел меня к двери солярия и тихонько постучал в створку.

– Кто?! – раздраженный вопль подтвердил мою догадку.

А он отважный парень – оторвать мою родительницу от живописи требует немалого мужества.

– Милорд! – сказал капитан. – Здесь какая-то пейзанка утверждает, что у нее сообщение для графини.

Милорд?

За дверью что-то уронили, судя по звуку, холст с подрамником.

– Это я, Бастиана, миледи! – прокричала я. – Ваша…

Кто именно «ваша», я так и не решила: приживалка, воспитанница, служанка? И выбрать какое-то одно слово из этих трех, мне не дали. Дверь распахнулась, Консуэло леди Шерези повисла у меня на груди, орошая ее слезами:

– Доченька! Ты все-таки жива!

Я всхлипнула и тоже разревелась.

– Так у тебя есть еще и дочь?

Удивленный мужской голос заставил меня поднять голову. В глубине солярия, задрапированный золотым атласом, сидел на троне лорд Биркелан, королевский коннетабль, в позолоченном лавровом венке на лысой макушке. То, что я не грохнулась в обморок в этот светлый миг, можно объяснить лишь чудом.

– Томас! – непререкаемым тоном велела родительница. – Оставь меня с дочерью наедине!

Святые бубенцы! Томас? Они на «ты»? У лорда Биркелана под атласной тогой ничего не надето?

Удостоверившись, что ответ и на последний вопрос – «да», я все-таки собралась лишиться чувств.

Лорд-коннетабль удалился тяжелым строевым шагом. Я проводила его маневр не менее тяжелым взглядом. Что он о себе тут возомнил, хлыщ столичный? Что провинциальная графиня раскроет ему объятия?

Я посмотрела на матушку и поняла одновременно две вещи: первое – я опять думала вслух, второе – крепость уже пала, и под крепостью я подразумеваю не Шерези, а женскую добродетель некоей леди.

– Как вы могли, матушка? – Я обвела широким жестом украшенные полотнами стены, картин было больше двух десятков, и на каждой из них был запечатлен лорд-коннетабль, варьировались лишь варианты его облачения, крайне, я бы даже сказала – скандально, скудного.

– Неплохая мускулатура?

Вопрос леди Шерези прозвучал немного жалко, но я кивнула. Мускулатура там была действительно хорошая. Все прочее тоже впечатляло, все, чем одарил Спящий этого мужчину, лишив взамен волос и, кажется, совести.

– Лорд Биркелан оказался у нас проездом два с половиной года назад. – Более твердым голосом сообщила матушка. – Он привез послание от королевы, в котором сообщалось, что ты не сможешь меня навестить в ближайшее время, а также некую сумму денег в качестве компенсации.

– Вы, наверное, спустили лорда-коннетабля с лестницы? – улыбнулась я.

– Вместе с его фахановыми деньгами, – кивнула леди Консуэло. – И монеты презабавно отскакивали от его глупой лысой головы.

– Что же произошло затем?

– Я отказалась с ним говорить, он отбыл в столицу. Я забыла о существовании тупого вояки, и представь, каково было мое удивление, когда через несколько месяцев он вернулся в Шерези в сопровождении отряда своей личной гвардии. Я не могла закрыть перед ним ворота замка, потому что ворот тогда не было. Все, что я могла, – спрятаться в мастерской и отказывать в аудиенции. Бедняжка Магда передавала ему мое твердое «нет» и приносила обратно все новые и новые просьбы. Мне казалось, что запал лорда Биркелана должен потухнуть очень быстро. Но лорд был на удивление стоек. Пока я отказывалась с ним говорить, он занялся ремонтом, пока я находилась в добровольном заточении, он знакомился с жителями графства.

– А потом господин Фроше напал на вас.

Родительница смешалась, но, справившись с собой, гордо покачала головой:

– Когда твой дядюшка осадил Шерези, мы с лордом Биркеланом уже… нашли общий язык.

Тысяча мокрых фаханов! Я молчала. А что я могла сказать?

– Ты, наверное, голодна? – Матушка решила говорить за двоих. – Пойдем! Магда будет счастлива тебя увидеть. Она все еще командует на кухне, несмотря на лета и подагру…