Татьяна Коростышевская - Миньон, просто миньон… [publisher: ИДДК]

Через много-много лет леди Гэбриела, мать в том числе и королевской супруги, а также бабушка уже полудюжины принцев и принцесс, путешествовала со свитой в предгорьях Авалона. Проезжая через городишко, название которого никому не запомнилось, леди велела остановить карету на рыночной площади. Там как раз давал представление бродячий цирк, и рыжеволосая канатная плясунья парила над толпой, вызывая восторг зрителей.

Леди Гэбриела долго смотрела на нее, и когда девушка, заметив ее взгляд, изящно поклонилась, смахнула набежавшую слезу:

– Вы, кажется, счастливы, моя королева…

Циркачка оттолкнулась от каната, перевернулась в воздухе и спрыгнула на брусчатку. Толпа рукоплескала, прочие циркачи сновали в ней, собирая плату за представление. А канатная плясунья подошла к мужчине, что стоял неподалеку, и повисла у него на шее:

– Я была хороша, любовь моя?

– Лучше всех, – он ответил на поцелуй, – моя Аврора.

Леди Гэбриела смутилась, будто ее застали за подглядыванием, и велела кучеру трогать. Как только карета двинулась, циркачка сорвалась с места, подбежала к окну и весело спросила:

– Мы, кажется, знакомы?

– Сейчас нет, – ответила леди, – но в будущем – кто знает… Ведь любой конец – это всегда начало чего-то нового.

– Ты всегда будешь с ним, в любом воплощении.

– А ты с ним.

– Разве это не весело?

– Ненавижу эти ваши потусторонние штучки.

– Хорошо, что твое отношение их нисколько не заботит. – Девушка почти легла животом на раму окна, засунув голову внутрь кареты. – Меня просили передать тебе два слова. Птичья… вишня…

И циркачка заливисто расхохоталась, убегая прочь.

А еще через много-много лет в одной отдаленной от мира чародейской башне некая юная и прекрасная дева бесстрашно уставилась в черные глаза некоего мага и сказала:

– Я – Мармадель графиня Шерези, и сейчас я вам здесь устрою!

И именно это послужило началом другой истории.