Анна Орлова - Брак на выживание [litres]

– С ума сошла? А если слуги заметят свет? И потише!

– Слуги давно спят, – возразила я шепотом, но свечу задула. Сердце колотилось, ладони от волнения стали влажными. – И на лестнице мы разговаривали, не понижая голоса!

Сказала – и похолодела. Что, если нас давно услышали?

– Лестница зачарована, – просветил мистер Крэддок так самодовольно, словно лично накладывал чары. – И спальня – тоже. Чтобы, кхе-кхе, лишнего никто не замечал. Адели это до-о-орого обошлось!

Мне уже было не до альковных тайн почтенной леди.

Дверь не скрипнула. Свет фонаря за окном заливал кухню, так что худо-бедно можно было обойтись без свечи. Я медленно пробиралась к выходу, призрак нетерпеливо мерцал впереди.

– Ну что ты копошишься? Быстрее давай!

– Я в темноте не вижу! – огрызнулась я чуть слышно и прикусила губу, больно ударившись бедром об угол стола.

– Жаль, что ты так и не научилась пробираться на кухню ночью…

– С какой стати?

– Да хоть пирожок стащить!

– Потише! – теперь уже попросила я, нервно озираясь.

– Меня все равно, кроме тебя, папеньки твоего и братца, никто не увидит, – легкомысленно отмахнулся призрак. – Если, конечно, не являться специально. А мальчишка еще мал тут шастать.

Ничего не ответив, я ускорила шаг.

Дверь черного хода была заперта изнутри на засов. Он чуть слышно звякнул, и я выскочила во двор. Фонарем служил мистер Крэддок, серебристо-голубым облачком летящий впереди.

– Калитка не заперта, – прошипел он, не иначе как проникнувшись романтикой побега. Мог ведь не трудиться, не понижать голос. – И вот сюда загляни!

Он ткнул пальцем в старого садового гнома. Кто-то отбил бедолаге нос, так что гнома изгнали из хозяйского сада на задний двор.

Уже без колебаний я опустилась на колени и пошарила рукой в траве. Пальцы наткнулись на бумагу, и я вытащила запечатанный конверт. Со стороны дома послышался чей-то голос. Я поспешно сунула письмо в ридикюль и опрометью кинулась прочь.

Опомнилась я в нескольких кварталах от особняка родителей. В боку кололо, сердце билось часто-часто, как у перепуганного зайчонка.

Фонари тут горели редко и тускло, еле освещая стены домов и темные сады. Я поежилась и окликнула, тяжело дыша:

– Мистер Крэддок, постойте!

Призрак завис и нехотя обернулся:

– Ну что опять?

– Мне нужно перевести дух.

Я прислонилась спиной к высокой кирпичной ограде, приятно холодящей спину даже сквозь платье. Улица безлюдна, так что можно разговаривать без опаски.

– Боги! – Призрак закатил глаза. – В кого ты такая худосочная? Вот Адель, бывало, мне ночь напролет не давала спать.

– Сэр, избавьте меня от ваших… воспоминаний!

– О, сразу ожила, – обрадовался призрак. – Эми, ну нельзя же быть такой скучной.

– Еще скажите, что Ричард хочет меня убить, чтобы избавиться от такой…

Я запнулась, и призрак с готовностью подсказал:

– Зануды? Скромницы? Брось, Эми, на правду не обижаются. Хотя в одном ты права – от молоденькой хорошенькой женушки так быстро не устают. Хотя еще не факт, что ты правильно все поняла. Может, твой муженек совсем не о том говорил?

– И вы туда же! Уверяю вас, сэр, у меня нет проблем со слухом.

– Точно? – усомнился призрак. – Я вот тебя просил называть меня Барт, а ты не расслышала.

– Мы еще недостаточно знакомы, – парировала я.

– Во-о-от! – Призрак наставительно воздел палец. – Говорю же, зануда. В общем, надо посоветоваться со знающими людьми. К ним и пойдем.

– Прямо сейчас? Среди ночи?

Быть может, найдется какой-нибудь иной вариант? Ридикюль с конвертом жег мне руки, но свет фонаря был слишком тусклым.

– С твоей скоростью как раз к утру дотопаешь! – пообещал призрак злорадно и замер, к чему-то прислушиваясь. – Проклятье! Эми, заткни ушки.

– Что там?.. – насторожилась я и тут же услышала сама.

Шаги, невнятные возгласы, а потом несколько пьяных голосов грянули припев: «Спляшем, Пэгги, спляшем!»

– Тсс! – призрак прижал палец к губам. – Я слетаю на разведку.

И растаял в темноте.

Оставшись в одиночестве, я испуганно огляделась – судя по звукам, гуляки приближались – и поспешно шагнула в сторону, прячась в тени чахлого деревца.

То ли ночная сырость тому виной, то ли нервы, но меня начала бить дрожь. Я затаилась, совсем как тогда, у двери кабинета Ричарда, и так же напряженно вслушивалась в разухабистую песню.

Их было четверо: трое крепких парней и прихрамывающий старик. Одеты в грубые шерстяные костюмы и кепки. Определенно не джентльмены, но и не оборванцы. Быть может, рабочие с фабрики?

Старик на ходу наигрывал на губной гармонике, а парни горланили детскую песенку. Вслушавшись в куплеты, я покраснела. Да уж, «детскую»! От такой похабщины хотелось зажать уши руками, но я лишь прикусила губу.

А что, если?.. Без боя я не сдамся, но что я – слабая женщина – могу противопоставить сильным мужчинам? Из оружия у меня только пресловутый гребень, обагренный кровью мистера Крэддока. Прикасаться к проклятой вещи не хотелось до дрожи. Может, повезет и меня не заметят?

Предательница-луна выглянула из-за облаков, как раз когда пьяная компания миновала дерево, в тени которого я пряталась.

Я перестала дышать. Сердце, как метроном, отсчитывало секунды. Тук. Тук. Тук…

Потом небритый громила в коричневом костюме повернул голову… и вытаращился на меня.

– Эй, ты кто? Братцы, глянь-ка, девка!

Сердце оборвалось. Почему мне так не везет?!

Второй, морковно-рыжий, с изрытым оспинами лицом и мутными глазами, цыкнул языком и одобрил:

– Хорошенькая. Эй, как там тебя! Пойдешь с нами.

Вопросом это не прозвучало, однако я ответила:

– Нет! Я спешу.

Как назло, бежать некуда – за спиной высокая ограда, а с других сторон меня уже окружили. Внутри все противно тряслось, коленки дрожали. Куда же подевался мистер Крэддок?! Неужели призрак меня попросту… бросил?

– Куда это? – глумливо спросил громила, дыша перегаром. – И что ты тут делаешь ночью, красотка?

– Любовника ждет, – подсказал третий, с сальными волосами и костистым лицом, жуя зубочистку.

– Дык я за него! – осклабился первый и, растопырив руки, шагнул ко мне. – Цыпа-цыпа. Иди ко мне, крошка, я тебя утешу. И развеселю, гы-гы.

– Эй, а почему ты? – возмутился рыжий. – Джек, я тоже хочу сорвать такой сладкий персик.

Он выразительно облизнулся, жадно обшаривая мою фигуру масленым взглядом. Меня передернуло. Ни за что!

В ярком свете фонаря они напоминали помойных котов, завидевших откормленную домашнюю мышку.

– Дайте пройти! – сказала я как могла твердо. – Я – леди Эмма Блэкмор!

Ненавистное имя легко скатилось с языка, оставив на губах привкус рыбьего жира. Леди Эмма Блэкмор, жена и собственность лорда Ричарда Томаса Блэкмора. Хотя, если сейчас они не послушаются, муж будет волновать меня в последнюю очередь…