Катерина Полянская - Шепот сквозь пальцы [litres]

Плеск прервал ход мыслей. Повернув голову, я обнаружила лужу у двери.

– Ты растопил? – спросила шепотом.

Ответа не получила. Драконыш со всех лап и крыльев бросился ко мне и застыл меткой на ладони.

Беда с этими драконами. И никогда ничего толком не понятно.

Воды несколько прибыло, и дверь открылась, являя одну из девушек без лиц.

– Выходи. – Изуродованное лицо скрывала дымка, но голос звучал дружелюбно. – За тобой муж пришел.

Повторять дважды не пришлось. Я устремилась к двери.

– Сюда пришел? И Акрисана согласилась?!

– Такому попробуй отказать.

Когда шли по открытой галерее, мимо проплыл тритон в глыбе льда. Подводный мир постепенно оттаивал.

Безумие. И это все натворил Шейн?! Сила его, если честно, привела в ужас даже меня. Впрочем, не в такой ужас, чтобы не лететь к любимому дракону со всех ног. Где-то бежала, где-то плыла, сопровождавшая девушка с трудом успевала за мной, но в какой-то момент поравнялась и незаметно сунула что-то в руку.

– Передай отцу. Пожалуйста.

Я застыла на миг и изумленно посмотрела на спутницу, но узнать в ней Эми не смогла.

Крепче сжала записку. Передам, разумеется. Только бы ему не стало от этого еще больнее.

Чужие дела на этом были отложены. Я ускорила шаг, вода будто подталкивала в спину, и не прошло и минуты, как я оказалась в месте, служащем здесь подобием тронного зала.

Двери будто сами распахнулись, и все внутри сладко замерло.

В центре зала, освещенный бликами искаженного света, с видом триумфатора стоял мой дракон. С двумя белыми прядями в черных волосах и дорожкой серебристо-серой чешуи на щеке.

Дыхание сбилось.

– Шейн…

Муж посмотрел на меня, и его лицо разгладилось.

– Вери.

Мы, кажется, целую вечность так стояли, пока не вмешался драконыш, который пролез в рукав и цапнул меня за плечо. Его «фыр» определенно значило: «Не теряйся!» Ну и невыносимые же создания эти драконы, что настоящие, что нарисованные. Я отмерла, улыбнулась и бросилась Шейнеллу на шею.

– Обидишь нашу девочку – будешь иметь дело с сиренами, – пробурчала тетка, которая, хоть и сидела на троне, выглядела отнюдь не самой грозной в этом зале.

Поймали меня где-то на полпути.

Целоваться при старшей родственнице было неприлично, но подумала я об этом уже после того, как губы Шейна впились в мои. А мгновение спустя я утратила способность думать хоть о чем-то, кроме сладкого, кружащего поцелуя и настойчивых рук, прижимающих меня к твердому телу. Уж Шейн-то никого не стеснялся! И вкладывал в поцелуй все чувства, пережитые за последнее время: гнев, боль, страсть, страх вновь потерять меня и любовь. Безграничную, обжигающую любовь. В ней хотелось раствориться и остаться навек.

Жаль, окружающие и не подумали куда-нибудь деться из уважения к моменту…

– Ладно, ладно, – с деланым недовольством протянула Акрисана. – Я поняла, вы самая влюбленная пара всех вод. А теперь плывите отсюда, потому что слащавость этой сцены еще месяц будет скрипеть у меня на зубах.

Сирена завидовала, чего и не скрывала. Вредина в короне! Но, в отличие от Тамарин, своя и уже почти любимая, так что все выходки я ей, пожалуй, прощу.

Самое забавное, что у нее на коленке сидел мой драконыш с насупленным видом… и щечки у него были красные. Видимо, мы с Шейнеллом как-то умудрились смутить даже метку. Пожалуй, нам действительно пора.

В качестве способа попросить прощения годдхенцы выбрали вишневый пирог. Первый слопал драконыш, когда я отвернулась, Шейн даже не успел магически проверить, не отравлен ли подарочек, и потом я ночь не спала, за метку переживала. Но даже если яд и был, мелкому проглоту ничего не сделалось.

Второй пах на всю кухню, был строго запрещен драконышу и все же проверен на наличие сюрпризов. Чисто. Внезапно. Того и гляди ко мне начнет возвращаться вера в людей.

Зла на жителей города я не держала, у Шейна этого добра хватало на двоих. Уж он-то точно не собирался принимать пироги и на нас с мелким поглядывал осуждающе. Но не запрещал, он в последнее время относился ко мне так бережно, будто после пребывания под водой я стала статуэткой из хрупкого льда. Ничего, скоро у него это пройдет, и у соседей – тоже. Я прекрасно понимала, что все они – люди неплохие, просто в событиях с Сольмом старались защитить свои семьи.

Правда, когда каждая хозяйка прислала мне по пирогу, я всерьез засомневалась в правильности сделанных выводов. Может, это новый способ меня извести?

– Фыр? – уточнил драконыш, высунув голову из рисунка.

Наелась я еще вчерашним, а тут новая гора пирогов, которые имеют отвратительное свойство портиться. Ответ был очевиден.

– Можно.

Драконыша так и сдуло с моей руки. Послышалось алчное чавканье. Манерам бы его поучить, что ли.

Покинула кухню я ненадолго, только отнесла в тайную комнату камни, подаренные Рози за спасение жизни, и жемчуг, который утром получила от теток. То, что дарил дракон, я держала в комнате, но этому всему место в сокровищнице.

Возвращаюсь – нет пирогов.

– У тебя что, где-то тут скрывается еще стадо мелких прожорливых дракончиков? – с подозрением взглянула на свою метку.

– Фы-ы-ыр… – тягостно так простонал.

Продемонстрировав мне раздувшееся пузико, драконыш завалился на спину и изобразил умирающего. Даже лапками подергал. И хвост безвольно обвис.

– Вот потому что нечего столько жрать! – Я решила, что моя метка уже достаточно существует, чтобы узнать кое-что о жизни.

Мелкий обжора на это приоткрыл один глаз, хитро посмотрел на меня и облизнулся. Ясно. Жить будет.

Задумалась я, впрочем, о другом: если драконьи дети хоть вполовину такие же шумные, своевольные и разрушительные, то я в этом не участвую! Однако через полчаса такого его валяния сама побежала к Шейну и, невзирая на сопротивление, притащила его на кухню.

– Вот! – указала на болезного.

– Ну и что? – не проникся муж.

Море, ну почему все мужчины такие чурбаны бесчувственные!

– Он умирает? – Голос дрогнул.

– Метка в принципе не может умереть, только исчезнуть. Забыла?

Как будто мне от этого сильно легче!

– Так он исчезает?

Стало почему-то еще страшнее.

– Нет, – пакостно усмехнулся Шейнелл. – В данный момент он греется на солнце, перерабатывает еду в магию и наслаждается тем, как ты возле него прыгаешь.

– Как это?

– Ну а что, драконы любят внимание, – сообщил паладин и ушел обратно к бумагам.

Пакостная морда мелкого не оставляла ни малейших сомнений, что все сказанное – правда. Так… где тут было полотенце?!

Ближе к вечеру я наконец призналась себе в том, что не хочу жить в Годдхене. Удивилась, переварила и поделилась откровением с Шейном. Он, кажется, только обрадовался и стал аккуратно склонять меня к переезду в столицу. Паладину так удобнее, да и не от нечего же делать он новый дом покупал. Я обещала подумать, но этот вариант нравился мне еще меньше. Там же королева, будь она трижды утоплена.