Екатерина Федорова - Руна на ладони-1

Если что, использую его имя для защиты, решила Света. Ульф Ормульфсон — звучит…

Узнать бы ещё, как это на самом деле звучит для местных? Гордо, страшно, отвратительно? И ведь не узнаешь, пока не сходишь в город.

Нужно сходить, подумала Света. Придется только немного поменяться. И можно отправляться на разведку.

***

Девушка напилась, умылась, затем исчезла в пещере. Причем надолго.

Ульф уже решил, что она там заливается слезами. Что и неудивительно. Все-таки её выкрали из родного мира, лишили дома и отцовской защиты…

Он уже собирался войти в пещеру и во второй раз предложить свою защиту вместо отцовской, когда девушка появилась.

Только теперь она выглядела по-другому.

Свою толстую стеганную рубаху девушка пристроила на бедра. Как-то скрепила полы, связала рукава. И получилось некое подобие юбки. Под свою странную черную рубаху, обтягивавшую её, как вторая кожа, что-то навертела.

И хотя тело у девицы осталось по-прежнему ладным — но талия стала заметно шире. А вот грудь почему-то начала казаться меньше.

Но самое главное, на спине непонятно откуда появился горб.

Зато в руках больше не было кожаной торбы, которой она его стукнула в доме Ауг. Овал лица тоже изменился, нижняя губа теперь стала оттопыренной. Волосы девушка убрала под шапку…

Самое забавное — поперек лба, закрывая левый глаз, была повязана лента из белой ткани.

Точно бесстрашная, весело подумал Ульф, улегшись за одним из валунов на берегу. Собралась в город — и честно попыталась себя изуродовать.

Он скользнул в сторону, чтобы девушка не заметила его, если вдруг обернется. Выждал, пока она отойдет подальше, потом поднялся.

Подумал ещё веселей — посмотрим, чему её научит Нордмарк.

Перед тем, как подойти к лодкам на берегу, его будущая невеста ещё и скрючилась, добросовестно изображая калеку. Даже хромать начала.

***

Чтобы не ходить сегодня зря, Света решила попробовать продать один из ключей, связка которых валялась в сумке. Сдернула с колечка серебристо поблескивающий ключ, вытянула из куртки нейлоновый шнурок, продетый в полы. Маникюрными ножницами отхватила от него кусок, продела, связала…

Вышла своеобразная подвеска, которую она сунула в карман штанов перед тем, как выйти.

По берегу Света шла, старательно притворяясь хромой и горбатой.

Мужчин возле лодок прибавилось. На каменистый склон вытаскивали только что приставшее суденышко. Рядом, в лодке, качавшейся на волнах, пара человек переваливали рыбу в корзины. Люди хрипло перекликались.

— Грюни, куда уставился? Живо вешай сети на просушку!

— Хороший улов, Берд?

На неё глазели с любопытством, но не подходили.

Вот и ладно, обрадовано подумала Света. Теперь осталось только найти местный рынок. По идее, он должен находиться неподалеку от причалов. Она походит по нему, послушает, посмотрит…

Возле причалов стояла суета, с одного из кораблей выгружали какие-то мешки. Но самое печальное — тут пахло едой. Хлебом и печеной рыбой.

В животе у Светы заурчало.

***

Ульф скользил за девушкой следом. Но в отдалении, так, чтобы она его не увидела.

Запах её тела тянулся по воздуху незримой тонкой лентой — и потерять девушку в толпе он не боялся.

Да и вряд ли кто привяжется к горбунье. Убогих не обижают.

Шагая мимо первого причала, Ульф свистнул, подзывая женщину, продававшую пироги. Купил себе пару — один с рубленой рыбой и луком, другой с клюквой на меду. Хотя сладкое он никогда не ел…

Может, ещё пригодится, с усмешкой подумал Ульф, откусывая от рыбного пирога.

— Ярл! — неожиданно донеслось со стороны дальнего причала.

Возглас прозвучал слабо, его заглушало расстояние — и вопли тех, кто выгружал рядом на причале зерно с корабля, пришедшего из Эласа. К тому же ярлов в Нордмарке хватало и без него.

Но Ульф узнал голос Викара, человека из своего хирда. И насторожился.

Никто не стал бы искать его только потому, что он не ночевал на своем драккаре. Мало ли что он там наболтал колдунье…

Ульф развернулся в сторону дальних причалов, замер, дожидаясь, пока Викар подбежит. Тот вынырнул из толпы, запыхавшийся и встревоженный. Выпалил:

— Ярл, утром, пока тебя не было, из крепости пришел человек с вестью! Говорят, конунг Олаф ночью куда-то пропал. Утром его в крепости не нашли. Гудбранд, младший сын конунга, созывает всех ярлов, кто сейчас в Нордмарке…

Ульф нахмурился, молча мазнул взглядом по толпе возле причалов. Подумал — зато теперь понятно, почему темный альв с утра помчался к Ауг. Похоже, альвы-оружейники, служившие конунгу, встревожились и решили узнать у сейдконы, жив ли Олаф. Вернется ли… и если да, то когда.

Раз Гудбранд зовет, надо идти. Но у него по городу бродит будущая невеста — которая пока не согласна ей стать. Без присмотра её оставлять нельзя, потом можно и не найти…

Придется уговаривать по-быстрому, мрачно решил Ульф. По крайней мере, у неё нет отца, чтобы отказать ему. Уже хорошо. Надо только уболтать девицу.

Он бросил поджидавшему Викару:

— Возвращайся на корабль. Но никому не говори, что меня видел. Я скоро приду.

А потом Ульф развернулся и зашагал туда, откуда мягко наплывал девичий запах.

***

Девушка уже добралась до небольшого рынка, шумевшего неподалеку от причалов — и стояла в толчее у небольшого прилавка с бусами из Гардарики, прилежно их рассматривая. Даже горбиться перестала, забывшись.

Женщины, хмуро подумал Ульф на ходу. Однако хорошо, что она интересуется бусами. Будет, что ей предложить. Бусы, платья, меха, шелка…

Он тронул девушку за плечо — и когда та развернулась, протянул ей пирог. Сказал громко, медленно:

— Это тебе. Я хочу с тобой поговорить. Просто поговорить — но там, где не так шумно. Спустимся к берегу?

***

Свете хотелось сказать «нет», но при виде пирога рот наполнился слюной. Слишком долго вокруг пахло съестным — а у неё во рту не было ни крошки.

К тому же Ульф хотел просто поговорить. И на берегу рядом с причалами было людно…

Ну не съест же он меня, подумала она. А потом быстро выдернула пирог из пальцев Ульфа.

Ногти на этих пальцах оказались толстыми, с тупо обточенными вершинками. Поднимались над подушечками пальцев закругленными на концах конусами. Полупрозрачно-серые, с черными прожилками, сгущавшимися к основанию.

— Иди за мной, — объявил Ульф. Добавил уверенно: — Не бойся. Со мной тебе ничего не грозит.

Кроме тебя самого, мрачно подумала Света.

Ульф, уже развернувшись, двинулся в сторону берега, прятавшегося за прилавками. Она зашагала следом, старательно сгибаясь в три погибели. И на ходу мучительно решая — есть прямо сейчас или не есть?

С одной стороны, в животе урчало. С другой — прежде чем приниматься за пирог, надо бы вытащить ватные диски, скрученные в трубочку и засунутые за щеки, так, чтобы лицо казалось одутловатым, а нижняя губа оттопыривалась…