Ольга Богатикова - На Калиновом мосту над рекой Смородинкой [СИ]

— А как он выглядел?

— Честно говоря, я его особо не разглядывала. Высокий, светловолосый, светлее, чем ты. Молодой, наверное. Внешне не старый точно. Взгляд у него колючий-колючий, холодный-холодный, и аура перед глазами аж полыхнула чем-то сине-голубым, никогда такого не видела. Я пока домой летела, думала, кем он может быть? Неужели кащ? Так ведь кащи живут далеко. Что ему тут делать?

— Может иномирянин? Вдруг стихийные порталы снова начали открываться?

Я посмотрела на сестру чуть снисходительно.

— Этого точно быть не может. Калинов мост надежно их перекрывает. На Земле таких магов, которые были бы способны их открыть, нет, а из других, более дальних миров, без маминого ведома никто к нам не прорвется. Даже по приглашению других стихийников. Граница на замке.

Елена пожала плечами.

— Тогда действительно стоит рассказать матери. Хотя ох и ругаться она будет…

— А я-то трусиха, — снова вздохнула я. — Надо было не домой лететь, а за деревьями притаиться и разглядеть этого колдуна получше.

— Или познакомится, — предположила сестра.

— Вот уж нет, — усмехнулась я. — Я с неприличными мужчинами не знакомлюсь. Приличные на купающихся девушек должны смотреть с теплотой и восхищением, а не так, будто заморозить хотят. Правда, Лен, на меня даже профессор Саусен на экзамене смотрел теплее, а ведь он меня терпеть не может.

Елена закатила глаза и хотела что-то ответить, но дверь моей горницы вдруг отворилась и из-за нее показалась лохматая голова дедушки Касьяна — нашего домового.

— Егозульки, айда вниз, вас маманя зовет, — сообщил дедушка Касьян.

— Деда, ты когда стучать научишься?! — возмутилась я. — Я тут, между прочим, еще пару минут назад почти голая была.

— И чаво? — удивился домовой. — Думаешь, у тя под сарафаном чтой-то чего я не видал ни разу?

— Да ведь ты же мужчина, деда!

— И чегось? Я може и мущина, а вот вы обе — дети малые. Ты, Ленка, не пыхти, и ты, Васька, тоже. Я жешь вас энтими вот руками по ночам качал, когда вы Варьюшку выматывали. Эх, — ностальгически вздохнул домовой. — Наденешь, бывало, еённую сорочку, молоком пропахшую, возьмешь тебя иль тебя на руки и ходишь, да качаешь. А вы-то орете, сердешные…

— Деда, так нас мама звала? — прервала поток его воспоминаний Елена.

И правильно, потому как дальше по сценарию у деда Касьяна шло длинное рассуждение, что детей без мужа воспитывать очень тяжело, и что муж обязательно нужен, даже если ты — ведьма, магичка или просто серьезная самостоятельная женщина. Не то чтобы он был не прав, просто выслушивать это в адцатый раз ни у меня, ни у сестры настроения не было.

— Ага, звала, — спохватился домовой. — Давайте, егозульки, поспешайте. Маманя ж ждеть.

Мама изволила нас ожидать в своем кабинете — так мы с сестрой называли маленькую комнату с тремя резными креслами и прямым порталом до Калинова моста, который позволял здорово экономить энергию, когда срочно нужно было переместиться на такое большое расстояние.

Она сидела в одном из кресел и задумчиво постукивала по подлокотнику пальцами.

— Мам, что-то случилось? — спросила Елена, когда мы уселись рядом с ней.

— Хотела с вами пошептаться, девочки.

Ой. Если мама говорит «давайте пошепчемся», значит у нас неприятности, да такие, что, как любит выражаться дед Касьян, пора ховаться.

— Ко мне почти час назад заскочила на чашку чая Мирослава Егоровна, — сообщила мама.

Мы с сестрой невольно переглянулись. Мирослава Егоровна — вдовствующая царица — мать царя Борислава, по непроверенным данным приходилась нам с Еленой двоюродной бабушкой со стороны отца. Для Варвары же она являлась кем-то вроде собственного агента в людских землях, граничащих с нашим Лихолесьем. Ее главной задачей было сообщать о странных происшествиях, которые случались в их крохотном государстве. Мы же, в свою очередь, следили за тем, чтобы поля царя Борислава всегда были плодородны, а луга богаты сочной травой. В развитых странах параллельной с нами Земли это называется симбиоз — сотрудничество на взаимовыгодных условиях.

Мирослава Егоровна маму откровенно опасалась, поэтому сообщала только о действительно важных и необычных событиях — чтобы не встречаться с колдуньей лишний раз. И раз уж вдовствующая царица лично посетила наш терем, значит, стряслось что-то грандиозное.

— Она рассказала, что у них в стольном городе сегодня в полдень случилось что-то странное, — продолжила мама. — Жара, которая стоит уже третью неделю, вдруг спала, налетел сильный ветер, небо потемнело, и по нему пронесся жуткий черный вихрь. В сторону нашего леса. Когда он исчез из виду, снова выглянуло солнце и стало тепло. Но примерно через полчаса опять потемнело, похолодало, и вихрь пронесся снова, но уже в обратную сторону. Мирослава говорит, из-за него с пяти домов крыши сорвало. При этом, девочки, в Лихолесье все было спокойно и тихо, а вот мои приграничные сигналки аж заходились воем. Ничего рассказать не хотите?

— Ничего себе у Мирославы скорость! — восхитилась я. — Это как же она так быстро до нашего терема обернулась?

Мама вздохнула.

— Я ей подарила кольцо с одноразовым порталом. На всякий случай. Вась, — она серьезно посмотрела на меня. — Твои проделки?

— Ну не Ленкины же, — пожала я плечами. — Хотя, по сути, я ни в чем не виновата. Почти.

— Елена, если хочешь, можешь идти заниматься своими делами, — разрешила мать. — А мы с Василисой поговорим.

Сестра кивнула и осталась на месте.

— Рассказывай, — велела мне Варвара.

Пришлось по второму кругу вещать про купание в озере и незнакомого чародея.

— Ругаться будешь? — осторожно спросила, когда рассказ подошел к концу.

— Думаешь, в этом есть смысл? — хмуро поинтересовалась мать. — Тебе, чай, не восемь лет.

— Мам, да в чем проблема-то?! — воскликнула я. — Ну прилетела я в Бориславовы земли уткой, ну перекинулась. Никто ж не видел! Мужик этот позже появился, когда я уже купалась. Это совершенно точно. То, что вихрь Мирославин вызван им, я уже поняла, только в чем тут мои проделки?

— Вась, это был кащ, — как-то грустно ответила Варвара. — Я лет сорок назад на подходе к Лихолесью землю от них заговорила, чтоб ни один этот проходимец незамеченным сюда не пробрался. И знаешь, за все с тех пор прошедшие годы это первый раз, когда воздушник появился так близко. И сдается мне, что прилетел он потому что почувствовал твою ворожбу.

— Мам, а разве в Соларе еще есть кащи? — удивилась Елена. — Я думала, они все давно ушли.

— Парочка осталась, — ответила мать. — Живут, правда, далеко. Но что-то мне подсказывает, один из них теперь будет ошиваться где-нибудь поблизости. Собственно поэтому, Василиса, я и просила вас обеих быть осторожными. Ни один кащ не упустит возможности убить берендея.