Дженнифер Арментраут - Пророчество

— Это не тест, Джози, — он повернулся ко мне, его идеально высеченное лицо было мучительно открытым. У меня перехватило дыхание, глядя на его решительное выражение лица, и я покачала головой, уже зная, что он скажет: — Нет другого пути. Аполлон прав. Если не остановить это сейчас, это закончится тем, что я убью Крона.

— И что? — спросила я. — Тогда мы убьём его…

— Я знаю, ты этого не хочешь, ни при тех условиях, когда умрут миллионы.

— Тогда убьём Зевса! Это всё ещё в силе. Мы убьём Зевса и отнесём Крону его голову.

— Нет, — он взял меня за плечи, удерживая меня на месте. — Я уже другой.

Паника охватила меня. — Если мне придётся убить…

— Я хочу, чтобы мой ребёнок вырос со знанием, что я сделал верный выбор. Я хочу, чтобы мой ребёнок думал обо мне, испытывая гордость, — сказал он, прижимая меня к себе. — Я хочу, чтобы наш ребёнок уважал меня. Убийство Зевса этому не поспособствует. Как и убийство Крона.

— Я не дам тебе сделать этого, Сет. Я не могу.

— Ты должна. Я знаю, что ты не хочешь, позволить мне сделать это. И ты не хочешь этого слышать, — он обвил руками моё лицо и запрокинул мою голову назад. — Но другого способа нет.

Я не могла перестать плакать. Я схватила воротник рубашки Сета и прижалась к нему. Он обнял меня, держа меня столь же сильно, как и я хваталась за него. — Ты хочешь умереть? — прошептала я. — Так, да?

— Боги, нет. Всё что я когда-либо хотел — то быть достаточно хорошим для тебя, для нашего ребёнка, — Сет провёл рукой по моим волосам и обхватил затылок. Он прижался губами к моей влажной щеке. — И если я должен лишиться жизни, чтобы гарантировать тебе и нашему ребёнку долгую жизнь в лучшем мире, тогда я с радостью сделаю это.

— Ты достаточно хорош, Сет. Ты уже идеален.

— Буду, — тихо сказал он.

Взвизгнув, я оттолкнула его. — Это неправильно! тебя не может это устраивать, — я отошла от него, держа руки поднятыми, будто могла отмахнуться от всего, что он говорил. — Ты просто сдаёшься?

— Я не сдаюсь, psychí mou, — боль светилась в его глазах, боль за меня, не за него. — Говорю тебе, я знаю, что должен сделать.

— Нет! — Закричала я, даже несмотря на то, что реальность медленно стала доходить до меня. Выхода не было только не в том случае, когда он видит в этом способ гарантировать будущее мне и нашему ребёнку. — Сет, пожалуйста. Неужели ты не хочешь увидеть нашего ребёнка?

Он схватил меня и притянул в свои объятия. — Я видел… я видел сердцебиение нашего малыша, — его голос огрубел. — Этого будет… этого должно быть достаточно, и так и есть. Это куда больше, чем я на что-либо мог надеяться.

Бесповоротность ситуации врезалась в меня. Это уже происходило. Выхода из этого нет. Он собирался сделать это, и это сломило меня. Глубокое душераздирающее рыдание сотрясло моё тело, пока Сет держал меня. Я зарылась лицом ему в грудь, вновь вцепившись в его рубашку.

— Шшш, psychí mou, всё нормально. Все будет хорошо, — он нежно качал меня, успокаивая, но каждый всхлип разрывал меня изнутри. — Я здесь. Всё хорошо.

Но всё отнюдь не хорошо. И никогда уже не будет хорошо. Больше никогда.

Он прижался губами к моему виску. — У нас всё ещё есть наше сейчас, psychí mou. И у нас будет вечность в наших воспоминаниях.

Я отпрянула, не в силах сделать вздох от гнёта, теснившего мою грудь. — Прямо сейчас, — прошептала я.

Он улыбнулся, прикоснувшись пальцами к моей нижней губе. — У нас есть этот миг. Ко времени как солнце зайдёт, это… это должно быть сделано.

Я начала протестовать, ведь мне требовалось больше времени, но я прислушалась к нему. Я услышала его, даже если это было смерти подобно.

Прямо сейчас — начало того, что станет концом.

Я взяла его руку и закрыла глаза, поцеловав кончик пальца. У нас был только этот миг. Скорбь взорвалась во мне, разрывая меня на части. Я никогда в жизни не испытывала такой боли, и она не была физической. Такой боли не было даже когда я узнала о смерти бабушки с дедушкой, ни когда я узнала о смерти мамы. Нет. Эта боль была гораздо хуже. Это было подобно угасанию изнутри, кусочек за кусочком, пока ничего от меня не осталось.

Я втянула трепещущий вдох и выпустила его руку. Опустив руки, я ухватила край его рубашки. Быстро приподняв материал и скинув его с плеч, я позволила рубашке соскользнуть на пол. Не говоря ни слова, я переключилась на пуговицу на его брюках. Они тоже упали на пол.

Начав с его подбородка, я поцеловал каждый дюйм его плоти, пока не оказалась на коленях перед ним. Если у нас есть только этот миг, тогда я отдам ему всё, что есть во мне. Всё.

— Джози. Дыхание Сета было неровным. Он запустил пальцы в мои волосы, когда я впервые взяла его в руки, крепко обхватив его и нечестиво медленно стала водить рукой.

Когда он резко втянул воздух, я взяла его в рот, отведя назад руку. Он качнул бёдрами, но я не спешила, и меня ни на секунду не взволновало то, насколько неопытной я была в этом. Это было неважно. Между тёплыми вдохами, я подразнила его языком, прежде чем вновь взяла его в рот как можно глубже. Я поглаживала его языком, выводя его, лаская его неторопливо, пока звуки его неровных стонов не заглушили моё колотящееся сердце.

С почти звериным звуком, он схватил меня за плечи и отстранил, подняв меня с колен и предъявив права на мой рот. Он начал подталкивать меня к кровати, поразительно быстро сняв с меня платье и бюстгальтер. Он уложил меня на спину, и я приподняла бёдра, когда он стянул мои трусики одним взмахом.

По моим венам растеклась расплавленная лава, когда он встретился со мной возбуждённым взглядом. Потребность ошеломляюще запульсировала во мне, и жар затопил промеж моих ног. В ушах шумело, когда он опустился передо мной на колени на кровати, своими большими руками упершись по обе стороны моих бёдер. Он опустил голову, его рот заклеймил дорожку от моего бедра к самому интимному месту, и я изогнула спину, приподнявшись над кроватью.

Сет завладел моими руками, прижав их к кровати, глубоко погрузившись языком, дразня меня, пока я не заёрзала бесстыдно напротив его рта, приподняв бёдра и разведя ноги шире. Его имя стекало с моих губ снова и снова, подобно нашёптываемой молитве.

Наконец, когда уже казалось прошла целая вечность, он отпустил мои запястья, и я взяла контроль. Перекатив его на спину, я забралась на его крепкое тело, поцелуями отдавая всё что у меня было. После того, как я вкусила каждую трещинку его рта, я переключилась на его тело, медленно скользнув на его толстую длину.

Я положила руки на его грудь, мучительно медленно опускаясь на него. Я отдала ему всё что чувствовала, каждую частичку моего существования. Слов описать, как сильно я любила его, для меня, было недостаточно. Не достаточно, чтобы сказать ему, что потеря его убьёт меня. Я использовала своё тело, чтобы показать ему, как глубока была моя любовь, и я молилась, чтобы этого было достаточно. Что он сможет почувствовать это. Что он знает это.