Марина Эльденберт - Заклятая невеста [litres]

– Я бы на твоем месте ей не доверяла, – хмыкнула Ирэя. – Что помешает нашей милой Лавинии вобрать всю нашу силу и обскакать моего кузена?

– Ты только сейчас об этом подумала? – хохотнул Аргайн. – Я все пытаюсь представить, во что она превратится, если попытается это сделать. Обожаю необычных женщин.

Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула: да, вряд ли мне когда-нибудь станет понятен образ мысли элленари. Наверное, даже если я проведу здесь тысячу лет, ничего не изменится.

Повернувшись спиной к золотым и Ирэе (хотя все инстинкты внутри вопили, чтобы я не делала этого), я шагнула к развалинам. Граница нетронутой земли и Пустоты была видна четко: темнеющая рыхлая земля переходила в Ничто, которое, словно забавляясь, обтекало изломы камней. Будто хотело сохранить их до поры до времени в качестве памятника своему величию.

Элленари разошлись: между силой должно было сохраняться определенное расстояние, чтобы построенное плетение не порвалось от переполняющей его мощи. Когда я обернулась, они уже все стояли на местах – Аргайн со скучающим видом, Ирэя – по-прежнему с ненавистью во взгляде, только стихийник смотрел на меня сосредоточенно. Пожалуй, он единственный здесь был моим настоящим союзником, на которого можно рассчитывать.

От волнения меня затошнило, я шагнула к Пустоте, к той самой границе, и принялась плести заклинание, которое позволит силе устремиться ко мне. Можно было сделать это по ту сторону, но я не хотела находиться там ни одной лишней минуты. Во время экспериментов даже от касания крошечной искры Пустоты меня бросало в холод, а следом возникало странное чувство, заставляющее стремиться к этому. Искать продолжения, позволять скользить по коже, впуская в себя.

Сосредоточившись на плетении, проверила узлы силы. Как только в них хлынет антимагия, они порвутся, если Аргайн сделает это чуть раньше, чем остальные, и… ничего не получится.

Глубоко вздохнула, отгоняя страхи.

Все получится. Ему нет резона меня обманывать и играть со мной в игры, если бы он не собирался помочь, меня бы просто не выпустили из Золотого Двора. Нет, в его глазах сейчас горел исследовательский интерес, несмотря на то что лицо по-прежнему выражало многовековую скуку. Его сестра, устроившись чуть поодаль, смотрела на нас, сцепив руки на коленях.

– Все готово, – сказала я.

Надо мной бились три мощные нити магии жизни, начало начал. По ним должна была течь сила остальных, и та, что протянулась к Ирэе, беспокоила меня больше всего. Я не представляла, чего ожидать от рыжей, надеялась только, что ее желание жить, и жить в Аурихэйме, пересилит ненависть ко мне.

Впрочем, это я узнаю уже совсем скоро.

– Жизнь, – повторила я. – Смерть. Стихии. Антимагия. Именно в таком порядке.

Не дожидаясь ответа, отпустила свою магию, позволяя ей раскрыться в груди цветком, а после шагнула назад.

Пустота обрушилась на меня тишиной, какой мне не доводилось слышать никогда в жизни. Не просто тишиной, зрение отключилось, и я оказалась в кромешной тьме. Ничего, кроме этой тьмы, вокруг не было, была только я и абсолютная, бесконечная, окружающая меня мощь. Время утратило смысл, все утратило смысл: и дыхание, и биение сердца. Мгновением позже пропали даже они.

Все во мне, каждая клеточка тела устремились навстречу этой тьме и внутренней тишине, внутри меня отчетливо прозвучало: «Впусти меня-а-а-а… позволь нам слиться… позволь стать единым целым, и могущественнее тебя не будет уже никого…» Чья это мысль, я различала с трудом, все мое существо тянулось навстречу этому ощущению. Навстречу пьянящему чувству абсолютной силы и власти.

В ту минуту, когда я об этом подумала, в меня ударила смерть.

Стихии.

И антимагия.

Это действительно было могущество. Несравнимая ни с чем сила, которая впиталась в меня, сверкнув синевой смерти, разноцветьем стихий и золотом хэандаме. Под ними, собираясь теплом, плескалось серебро жизни. Собравшаяся во мне магия (и ее противоположность) вплелась в мои волосы, текла сквозь кончики пальцев, билась в груди.

«Прими меня… впусти меня… не будет ничего, с чем ты не сможешь справиться…»

Не будет никого, кто сможет мне противостоять.

Золтера я уничтожу одним щелчком пальцев.

По собственному желанию смогу возродить Аурихэйм, даже если он обратится в руины.

Дикий восторг захлестнул, ударил с той же силой, что и льющаяся сквозь меня магия. Я уже не отделяла ее от себя, уже не чувствовала, где кончается мощь и начинаюсь я. Да и кончалась ли она где-нибудь?

Нет, определенно нет.

«Замкни контур… замкни… замкни…»

Так просто – действительно замкнуть контур и стать… единым целым с объединенной силой, мощнее которой не существовало за все времена существования всех миров. Знания, непонятные и чужие, хлынули потоком. Я могла создавать любые заклинания, не обращаясь к книгам, мне не нужно было восстанавливаться и отдыхать, я становилась с каждой минутой все совершеннее. Все более и более неуязвимой.

Стирались из памяти воспоминания о доме, о родных, отбрасывались как ненужные.

Винсент, Тереза, Луиза, Анри – все стало далеким, не важным. Ничтожным.

Льер…

Его образ мелькнул перед глазами, готовый отправиться вслед за остальными в небытие.

Нет!

Я не хочу его забывать.

Не хочу забывать то, что я чувствовала, когда его губы касались моих. Не хочу забывать то, что бьется во мне. То, ради чего я пришла в Аурихэйм…

Усилием воли вытряхнула себя из этого состояния безграничного, бьющегося вместе с ударами сердца могущества. Пустота рванулась за мной, но в эту минуту в безграничную тьму шагнул Золтер. Разрыв пространства ослепил, выхватив пламя волос, искаженное яростью лицо.

– Наконец-то, – произнес он. – Я знал, что рано или поздно ты попытаешься это сделать…

Отпрянув, сделала вид, что пытаюсь удержать собранную в себе силу, но Золтер шагнул следом.

– Не тебе тягаться со мной на моей территории, девчонка. Даже Альхиина не смогла, а ты…

Золтер не договорил: Пустота ударила в меня, впитывая бьющуюся в груди силу, вытягивая из меня, вливая в него.

– Впрочем, ты избавила меня от многих проблем. Воссоздала ритуал, суть которого знала только Альхиина. Я бился над плетением тысячи лет, но так и не смог его восстановить, а у тебя была ее память.

Его глаза вспыхнули Пустотой, волосы почернели, как погасшие угли.

– Она так стремилась сохранить эту тайну, но я знал, что через тебя получу все, к чему стремился.

– О да, – сказала я, – в памяти рода было много всего полезного. В частности, то, что ритуал обратим.

Последнее я выдохнула, размыкая контуры заклинания. Ослепительная вспышка – брызги золота, серебра, стихий и смерти разорвали черное покрывало Пустоты. Золтер взревел, но я уже шагнула к нему, позволяя освободившейся силе хлынуть на нас. Обхватив ладонями его лицо, прижалась губами к губам, видя под трескающейся на глазах маской совсем другое лицо. Глядя в глаза того, кто старался сделать все, чтобы я его забыла. Отдавая всю магию, всю до капли – ему.