Наталия Арефьева - Правда - в молчании призраков

— Сана!

— Нет, мама, тебе стоило нарушить обещание. Я имела право знать, но ты все решила за меня!

Я смотрела сквозь слезы на родное лицо и уже в который раз за последнее время чувствовала, что меня предали.

— Сана, тебе нужно успокоиться. Что бы я ни сказала сейчас, ты не примешь моих оправданий.

— Может, потому что нет оправданий? Может, потому что ты поступила неправильно и не хочешь этого признавать? Если бы ты рассказала, если бы поделилась, сейчас все было бы по-другому.

— Сана.

Она встала и, протянув ко мне руки, хотела подойти, но я отступила на шаг и, покачав головой, вскинула ладони.

— Знаешь, что? С меня хватит. Я ухожу.

Развернулась и быстрым шагом покинула дом. Дошла до машины, ожидавшей меня на дороге, села в нее и только тогда вытерла мокрое от слез лицо. Мне не задали ни единого вопроса и не сказали ни слова, машина плавно тронулась, и меня повезли обратно в резиденцию.

Когда передо мной открылись тяжелые двери, я уже успокоилась. Настолько, что была готова залезть в голову к кому угодно. А потому, увидев принца, объясняющего что-то девушке в строгом костюме, без раздумий направилась к нему. Увидев меня, он кивнул и девушка удалилась.

— Судя по всему, разговор вышел непростой, — протянул он, глядя в мои наверняка покрасневшие глаза.

— Очень, но думаю, тебе не обязательно знать подробности.

— Не обязательно, но если захочешь поговорить…

— Не захочу, — резко перебила я.

— Как пожелаешь. Макс передал мне, что ты согласна на ритуал.

— Да, когда ты планируешь его провести?

— Сегодня на закате.

— Почему не прямо сейчас?

Крис внимательно посмотрел на меня прежде, чем ответить и с неожиданной заботой в голосе сказал:

— Ритуал проводится на смене дня и ночи. Сана, если хочешь, мы перенесем его на утро, отдохни.

— Нет, — я покачала головой, хватит с меня этого фальшивого участия, — давай покончим с этим, наконец.

Крис кивнул, а я направилась к лестнице, бросив на ходу:

— Сообщите мне, когда все будет готово.

Как только я поднялась по лестнице, передо мной тут же возник дворецкий.

— Я провожу вас, — слегка поклонился он.

А я ведь совсем забыла, что без сопровождения здесь легко заблудиться.

Отказавшись от обеда, я заперлась в комнате и попыталась привести чувства в порядок. Выходило плохо. Мысли в голове метались по кругу, вновь и вновь возвращаясь к разговору с мамой. В ушах до сих пор звенел ее голос, оправдывающийся и пытающийся убедить меня, что все было сделано для моего же блага.

Моя мама — жёсткий человек, у нее своя правда и она будет стоять за нее горой. Но как же обидно осознавать, что спрятавшись за этой правдой, она отгородилась от меня и создала между нами пропасть, преодолеть которую мы теперь вряд ли сможем.

Я очень надеюсь, что все это скоро закончится. Узнаю, куда папа спрятал Сферу, ее найдут и я, наконец-то буду свободна. Вернусь в свою маленькую съёмную квартиру, в бар. Бар… Сэм, Фрэнк… Хорошо, что я взяла несколько выходных, они ведь думают, что я в Оферхолме. Пусть так и будет, ни к чему их посвящать в свои проблемы. Надеюсь, все закончится до того, как мне придется вернуться на работу.

До вечера ещё было время, и я решила немного поспать, чтобы ненадолго забыться. Но сон не принес облегчения. Тревожные и вязкие образы только усугубили мое состояние.

Я стояла перед настежь раскрытым окном в гостиной и дышала полной грудью, пытаясь прояснить туман в голове, когда послышался стук в дверь и в комнату вошёл Макс. Он не дошел до меня несколько шагов и остановился в привычной расслабленной позе, засунув руки в карманы строгих брюк. Рукава рубашки закатаны до локтей, волосы чуть взъерошены и на лице еле заметная вечерняя щетина. Таким он мне всегда нравился даже больше, чем гладко выбритым и отутюженным по утрам.

Память тут же услужливо подсунула картинки недавнего прошлого, когда мне ещё казалось, что я могу быть счастлива. И стало вдруг невыносимо больно от одного его присутствия. От того, что все его действия были продиктованы необходимостью. Возможно, в какой-то момент и возникло притяжение, но я-то хотела совсем другого.

— Как все прошло?

— Отвратительно, — не стала я кривить душой, — как, впрочем, и все остальное. Мать всю жизнь мне лгала, прикрываясь заботой, отец оказался шпионом на службе у короля. И никто из них не подумал, каково мне. Интересно, в моей жизни было хоть что-то настоящее?

— Мои чувства. Они настоящие, Сана.

— Почему я должна тебе верить?

Я повернулась к нему лицом и посмотрела в глаза. Что я хотела в них увидеть? Подтверждение его слов? Но увидела грусть. Тоску, граничащую с отчаянием.

— Хотя знаешь что? — Не дала ему ответить. — Допустим. Допустим, я тебе верю. Но вот, что получается — ты ведь не мог знать, что вмешаются чувства, но, тем не менее, выбрал именно этот способ добиться своей цели. Влюбить меня, приручить. А если бы в тебе так ничего и не дрогнуло? Что бы ты делал с влюбленной в тебе, девчонкой, ненужной тебе? Молчишь? — Я отвернулась обратно к окну. — Уходи.

— Все не так, — твердо сказал он и, преодолев эти несколько шагов, развернул меня к себе, крепко сжав плечи, — да, я должен был сделать так, чтобы ты мне доверяла, но я не собирался манипулировать твоими чувствами. И нет никаких «если бы». Все произошло неожиданно для меня, но я не смог противиться этим чувствам. — Каждое слово разделяла секундная пауза, как будто он выталкивал из себя признание, а потом прижался лбом к моему лбу и тихо сказал. — Я с ума по тебе схожу, Сана. А ты ведь даже ни разу не сказала, что любишь, — отстранился и продолжил, — я не собирался тебя приручать, речь шла о доверии и только.

Удивительно, но я верила ему. Верила каждому слову. Только не могла переступить через себя. Доверие — это то, чего у нас нет. Доверие — хрупкое, как первый лёд — треснуло под весом долга и обязательств. Поэтому я спокойно сказала:

— Макс, ты служишь своей стране и своему принцу. Между любовью и долгом ты выбираешь долг, и это даже заслуживает уважения. Но что будет, если в очередной политической игре тебе придется меня убить? Я утрирую, — сказала, видя, как он нахмурился, — но если тебе снова придется выбирать между долгом и чувствами, я знаю, что ты выберешь.

Он внимательно вгляделся в мое лицо, отступил на шаг. Глаза потемнели, губы сжались, и он холодно спросил:

— Это твоё окончательное решение?

Я покачала головой.

— Это твоё окончательно решение, — выделила второе слово.

— Ты не права.

— Может быть, но проверять я не хочу.

В этот момент в дверь постучали и я, не отрывая от него глаз, крикнула:

— Войдите!

В комнату заглянула горничная. Мельком глянув на меня и кивнув, она обратилась к Максу: