Аннетт Мари - Кровавое проклятие

Она четко помнила, как в подвале Хризалиды Лир свисал с цепи, обвивающей его руки, и Мадригал заткнул его плетением. Теперь Мадригала заткнули. Без голоса он не еще мог накачивать ее афродизией, но лишился шанса приказывать.

Пока чары держались.

Она метнула следующие чары — копию его магии. Чары боли, которые он использовал на Лире недавно, попали в него, и он обмяк со сдавленным стоном. Ее пальцы плясали, формируя новое плетение, а он вскинул руку.

Бесформенная магия попала по ее груди, и Клио чуть не рухнула, ее щиты давно пропали. Мадригал вскочил на ноги, его глаза почернели, лицо искажал гнев.

Она вытянула руки, сжала пальцы, как когти. Клио не боялась, ощущала лишь ледяной гнев к этому деймону, который решил, что мог управлять ею, видел в ней лишь жертву. Жжение его афродизии, дрожь ее тела и голод по его прикосновениям злили ее только сильнее.

Зеленая магия полилась из ее пальцев, Клио плела сразу два заклинания.

Скаля зубы, Мадригал атаковал. Клио закрылась щитом и ответила ударом, но он сбил чары в воздухе. Все больше магии летело с ее пальцев, чары, которым она научилась у Лира, от других чародеев, от Эша. Она колдовала снова и снова, и Мадригал сбивался от ее напора, защищался и не успевал атаковать. Когда он все же нападал, она подражала его чарам.

Быстрее и быстрее — не сильная магия, но та, которую он не отслеживал. Не успевал.

С искаженным звуком он бросил широкую ленту магии, что заставила Клио поднять щит, и он бросился следом за атакой. Он сбил ее на пол, придавил своим весом, лишая ее воздуха. Сжав ее горло, он притянул ее лицо к себе. Его черные глаза пылали и звали ее.

Она слепо схватила его за шею. Пальцы Клио сдавили камень на его цепочке, она активировала его.

Сила вырвалась из камня, купол-щит, как у Лира, появился над ними. Мадригал скривил губы в насмешливом оскале, послал холодную волну магии в ее плоть.

Ее другая ладонь отдернулась от скрытых ножен в ее рукаве, и она вонзила короткий нож в бок Мадригала.

Его глаза выпучились. Она столкнула его с себя магией к барьеру. Сорвав с шеи черный шарф, она прыгнула на его грудь, закрыла шарфом его лицо, чтобы защитить себя от его взгляда, прижала нож к незащищенному горлу. Он застыл.

Клио вдохнула, гнев и триумф пылали в ней. Она победила его в магии, а теперь одолеет без нее.

Золотой свет вспыхнул в арке, за которой сражались Лир и Лицеус. Она оглянулась, сердце билось в горле. Трещащая сила пробралась в комнату.

А прихожая взорвалась, гранитные стены разлетались кусками.

— Сдайся, Лир, — приказал его отец.

Лир поднялся на ноги, прижал ладонь к стене. Все мышцы болели. Каждая кость болела. Он щурился, легкие болели от дыхания.

— Нет, — хрипло сказал он.

— У тебя не было шансов, — Лицеус поднял ладонь, появилось еще шесть кругов магии. — Ты не можешь победить меня.

Лир вытащил два длинных кинжала из ножен на бедре, клинки мерцали плетениями.

— Хватит прятаться за магией. Сразись со мной.

— Прятаться? — Лицеус насмешливо вскинул брови. — Я бы это так не назвал. Но если ты настаиваешь.

Он махнул пальцами, круги угасли. Появились два новых — вокруг его запястья и на другой руке. Клинки сияющего льда выросли из его правого кулака и левого локтя, оставляя другую ладонь свободной для колдовства.

Сжав рукояти кинжалов, Лир осторожно приближался. Лицеус смеялся над ним. Играл с ним. Он мог убить сына уже десять раз.

Но он не хотел убить Лира. Лицеус хотел сломать его, сокрушить его дух, чтобы он сдался. И раскрыл, как создал теневые чары. Афродизия не очень подходила для такого допроса.

Лицеус хотел, чтобы Лир сдался и рассказал ему все. А потом Лицеус убьет его.

С кинжалами Лир бросился на отца. Поймав клинок ледяным оружием, Лицеус ударил вторым ледяным кинжалом и чуть не пронзил Лира. Щиты не закрывали его от магии отца.

Лир отпрянул, сделал ложный выпад и ударил низко. Его кинжал летел к бедру Лицеуса, но появился круг магии, и клинок застрял в нем. Лир пытался выдернуть кинжал, но потерял хватку на рукояти.

Ледяной клинок Лицеуса проехал по груди Лира. Тот отшатнулся, отец бросился на него, и Лир безумно парировал оставшимся кинжалом. Лицеус ударил снова. Первый ледяной клинок промазал, но второй пореза бедро Лира. Его нога подкосилась, он чуть не упал.

— Это бессмысленно, — Лицеус махнул пальцами.

Другой круг появился у груди Лира, приковал его тело к месту. Его правая рука, сжимающая кинжал, тоже была поймана этими чарами.

Лицеус шагнул ближе, задумчиво смотрел на сына, а потом вонзил ледяной клинок в живот Лира. Оружие проникло в его плоть, и все мышцы в его теле напряглись от ослепительной боли.

Вонзая клинок глубже, Лицеус смотрел на искаженное лицо Лира.

— Ты будешь истекать кровью несколько ужасных часов. Может, за это время ты передумаешь.

Хрипя, Лир сжал ледяной клинок свободной рукой. Кристалл обжигал его кожу, но он сжал его крепче, сосредоточился на магии внутри. Странной, незнакомой, но у всей магии были правила. У всей магии была структура, которую можно было сломать.

Лицеус вытащил клинок из его тела.

Лед пропадал из хватки Лира, его пальцы впились в клинок. Он заполнил его силой, и золотая магия пробежала по льду.

И он взорвался.

Осколки осыпали Лира и Лицеуса, разрывая их одежду и оставляя порезы на открытой коже. Лицеус вздрогнул, острый осколок порезал его щеку, и круг, сковывающий Лира пропал. Кровь упала на пол.

Лицеус отпрянул, повернул ладонь, глядя на десятки тонких порезов, которые кровоточили. Поверхностные раны. Это его даже не замедлило.

— Немного впечатляет, Лир, но и раздражает.

Лир опустился на колени, выронил кинжал со стуком по граниту. Он прижал ладонь к животу, глядя на свою пролитую кровь и пару капель крови Лицеуса в ней.

— Наконец-то, — хрипло прошептал он.

Лицеус замер в смятении и с долей любопытства. Он не двигался, а Лир потянулся в карман, вытащил флакон. Жидкое серебро сияло золотым светом с красным отливом.

— Кровавая магия? — спросил Лицеус. — Даже это не пробьет мою защиту.

Лир посмотрел на отца, холодная ненависть придавала ему смелости.

— В том и дело. Она и не должна.

Искрой магии он разбил флакон. Ртуть разлилась по полу, смешиваясь с кровью на граните.

С кровью Лира. И его отца.

Ртуть засияла, нити поползли из жидкости. Чары бежали по полу, искали своих мишеней. Они коснулись Лира и Лицеуса одновременно, и в красивой симметрии магия обвила отца и сына паутиной переплетающихся линий, впитываясь в их плоть.

— Что… — Лицеус охнул и помрачнел. — Связываешь нас кровью?

Лир прижал ладонь к кровоточащему животу. Магия в чарах пульсировала, сила росла в нитях.