Елена Гуйда - Песочный трон [СИ]

— Хватит! — рявкнул Исгар так, что Зерви поморщилась. — Это не может быть правдой! Он…

— Не посмел бы? Ты и правда так наивен? Он терпеть не мог Рона. Да и вся высшая знать вызывает в нём только глухую злость и чувство собственной малозначимости. И ты действительно веришь, что он не выместил бы всё это на своей жене? Из-за которой его к тому же отлучили от двора. Ты не так глуп, Ис.

Зрачки Зерви стремительно увеличивались, а речь становилась тягучей, словно время для неё текло всё медленней.

— Но ты можешь за всё ему отомстить. За ту, что так и не отпустила тебя. Даже несмотря на все жаркие и страстные объятья, которыми тебя встречает каждая девица, к которой ты соизволишь прийти… но не она… все они — не она… — пробормотала она на грани между реальностью и видениями, посланными радужной пылью. — Я бы помогла тебе…

Исгар не стал слушать её бормотание и дальше. Поднял, наконец, рубашку и натянул сапоги, всё так же наблюдая за откинувшей голову на спинку кресла любовницей. Смотрел, как расширяются её зрачки, поглощая радужку, а после и белки. Как пробегают по ним цветные разводы, подобные тем, что бывают на мыльных пузырях. И с сожалением поджимал губы. Да, каждый глушил боль по-своему. И Зерви выбрала не лучший способ.

Он подхватил её на руки и уложил в постель, ещё хранившую запахи и следы того, что происходило здесь ночью. Накрыл одеялом и чмокнул в висок, словно прося прощения.

После отодвинул гобелен и потянул за настенный подсвечник, открывая тайный переход. И, даже не оглянувшись, скрылся в его темноте.

В груди Исгара де Кильна клокотала ярость, с которой он не смог бы справиться сейчас.

Слова Зервины раз за разом прокручивались в голове. Эхом шагов били по ушам. Вырывали глухое рычание из горла. Он готов был разорвать сен Фольи голыми руками, попадись он ему сейчас. И сделал бы это, если бы…

Исгар вздохнул, остановился и сел прямо на холодный сырой камень. Прислонился к стене разгорячённой спиной.

Зерви всегда умела зацепить за живое. Но раньше она не позволяла себе подобного по отношению к нему.

«Правда — режет больнее и точнее самого острого клинка!» — смеялась она, выбирая себе очередную жертву из придворных.

Но Исгар даже не подозревал, сколько истины в этих словах… Зерви всегда была проницательной. Всегда знала, куда нанести удар, и совершенно точно рассчитывала силу, сбивая с ног, оглушая, но не убивая. Вот теперь досталось и ему. Ревность. А всё потому, что три дня тому видела его и Эрвианну в саду.

Эрри. Если бы он только знал…

Но никто и словом не обмолвился. Никто ничего ему не рассказал, страшась, что он совершит необдуманный поступок. Нарушит клятву…

И сейчас он был как никогда близок к этому.

Пришлось обратиться мыслями к событиям двухлетней давности, чтобы вернуть себе способность трезво мыслить.

Вспомнить битву под Валье и клятву, что связала ему руки.

Исгар резко и глубоко вдохнул сквозь зубы. После ещё… и ещё.

Снова он вызывал в памяти тот проклятый Великими день. Но вспомнилось почему-то совершенно другое…

Десятью годами ранее…

— Ты бы видел её, Ис. Прекрасней девушки я не встречал, — восхищённо говорил Роневан, пьяно опираясь на Исгара. — Честно, я даже не подумал бы, что из той милой девочки вырастет такая красавица.

Исгар рассмеялся, помогая другу не свалиться с ног.

Летняя ночь дышала сырой прохладой. Пахла рогделией и немного тиной Тезвы. Светила круглым блюдцем бледной луны и пела голосами цикад. Ворчала голосами пьяниц и бездомных в тёмных проулках. Взрывалась смехом дешёвых продажных женщин, что промышляли здесь только в это предрассветное время, когда сменившиеся стражи спешили снять напряжение. Прятала в своих объятьях городское ворьё.

Но это не очень беспокоило хорошо подвыпивших друзей, что праздновали возвращение с талливийской границы Исгара де Кильна. И праздновали с размахом. Начиная с таверны «Золотой рог», ну и, как обычно бывало, заканчивая в борделе «Поющие птички». И уже порядком набравшись и устав, они, поддерживая друг друга, возвращались в королевский дворец. Чтобы завтра — или уже сегодня — снова превратиться в примерных отпрысков семей, принадлежащих к высшей знати.

— Хотел бы я посмотреть, что за дивное создание пленило твой разум. Не иначе это сама наяда, вышедшая из морских глубин, — насмешливо хмыкнул Исгар. — А ещё узнать, что с ней не так.

— К чему ты клонишь? — закрыв один глаз, спросил Роневан.

— Тебе не показалось странным, что герцог Саменти так спешит сбыть её с рук? Может… Ну, ты понимаешь…

— Не будь ты моим лучшим другом, уже получил бы по физиономии. Но уверяю тебя, даже если в твоих словах есть хоть крупица истины… Мне плевать.

— Даже так?! О! Я просто жду-не дождусь встречи с маленькой колдуньей, что поймала тебя в свои сети и держит столь крепко.

Роневан широко улыбнулся и хлопнул друга по плечу, но сам покачнулся.

— Так не будем ждать, мой друг.

— Ты рехнулся? Собираешься ввалиться к невесте среди ночи, с пьяным другом, и источая запахи всех борделей Авена?

Роневан задумался… и согласно кивнул.

— Я в этом не участвую, — отрезал Ис, снова подхватив едва держащегося на ногах виконта Байе.

Некоторое время они шли молча. Миновали давно подкупленных дворцовых стражей у калитки для слуг. Качаясь и придерживая друг друга, прошли по саду.

И только проходя под погасшими окнами, Роневан резко остановился.

— Что? — тихо, чтобы не потревожить сон придворных, спросил Ис.

— Вон её окно, — указал он на тёмный провал на третьем этаже и хитро улыбнулся.

— Ты хочешь влезть к ней в окно в таком вот состоянии? Рон, не глупи, пойдём спать.

— Не я. Ты.

— Ты точно сбрендил, — поморщился Ис.

— Я верю тебе больше, чем себе. А ты, наконец, сможешь увидеть то сокровище, что достанется мне в жёны.

Исгар закатил глаза и вздохнул.

— Только чтобы ты, наконец, угомонился и отправился спать, — ткнул он пальцем в грудь Роневана.

На самом деле — кто знает, что стало причиной того, что Исгар, будучи чуть трезвее друга, таки согласился на этот безумный поступок. Любопытство? Юношеский авантюризм? Или огонь, что горел в глазах Роневана, когда он говорил о будущей жене? Может быть, демоны, выжидающие своего часа в чёрных живых тенях. А может, всё вместе. Но, и сам до конца всего того не понимая, он подскочил, хватаясь за балкон. После пробрался на второй. За ним на третий. Прошёл по карнизу и влез на подоконник.

Одно точно: будь он трезв, вряд ли бы решился на это.

В покоях было темно и тихо. Пахло цветами медового тауни и свежестью женских благовоний.

Стараясь ступать тихо, Исгар подошёл к кровати. И едва лунный свет, выскользнув из-за его спины, снова угнездился на кровати, свернувшись на подушке, забравшись в светлые волосы цвета мёда… лизнув лицо и проскользнув в вырез ночной рубашки… Ис застыл.