Юлия Васильева - Волшебство обмана

— Он целитель. Лечит людей, ну или по крайней мере пытается. — Морошка лихо захлопнула крышку и, подпрыгнув, зачем-то уселась сверху. Внутри что-то всхрапнуло и стало пережевывать посуду.

— И он сможет мне помочь? — Я с удивлением смотрела, как ящик под ней дрожит и подскакивает.

— Вряд ли. Он и с насморком-то справляется через раз.

— Ну, тогда есть надежда, — мрачно сказала я. — Обычные доктора с насморком не справляются вовсе.

— В любом случае тебе придется иметь дело со всеми тремя. — Ящик перестал ходить ходуном, и Морошка спрыгнула, подняла крышку и достала из его недр абсолютно чистую и, что самое удивительное, целую тарелку. — Сполоснешь в чистой воде?

— С кем — с тремя? — спросила я, принимая тарелку и придирчиво разглядывая ее на свету.

— С Лелем, Весенем и Ратко — с неразлучной троицей.

Час от часу не легче!

Именно в этот момент дверь в кухню отворилась и в проеме показался очень бледный и очень раздраженный Весень.

— Почему я должен тебя искать? — нервно спросил он, обращаясь, по-видимому, ко мне. — Не отходи от меня сегодня.

Что-то подсказывало, что день будет долгим.

— Ну что ты так на нас смотришь? Не собираемся мы ему помогать — пусть все будет честно, — лениво тянул Лель, в картинной позе лежа поперек кресла. — Просто следим, чтобы ты не покусала нашего друга. Мало ли, с Олега действительно станется подкинуть нам лесную кикимору в человеческом обличье.

Ратко, уткнувшийся в книгу, фыркнул в ответ, но это был не смешок, а скорее выражение сомнения. Я покосилась на него: уж больно чудно выглядел могучий богатырь с пожелтевшим фолиантом наперевес.

— Заткнитесь все! — не выдержал Весень, и я бы его поддержала, если бы могла, потому что репликами о моей мнимой личности они перекидывались уже минут десять. Но так как бледный волшебник продолжал сосредоточенно щупать мой пульс, подавать голос было бы нетактично.

Неразлучная троица, как все называли их в этом доме, притащила меня в библиотеку (идти в комнату Весеня я наотрез отказалась, памятуя о приличиях).

Будущий лекарь отстранился и посмотрел на меня так, будто я только что съела при нем червяка.

— Она абсолютно здорова, — с разочарованием провозгласил он. — Не вижу никаких отклонений.

Я с облегчением выдохнула: каким-то образом удалось избежать шокирующего диагноза — старость. Ну что ж, это отличная новость. Можно сэкономить на посещении врачей в ближайшие несколько месяцев.

— И зачарованная, и больная — это было бы чересчур, — заметил Лель, рассматривая собственные ногти.

— Нет, ты не понял. С ней абсолютно все нормально, как будто это ее естественная форма!

Разговор велся так, словно меня не было в комнате, поэтому я радостно хлопала глазами и не встревала. Мою радость оборвал Ратко:

— Может быть, она уже давно в этом облике и привыкла? — Богатырь повернулся ко мне: — Давно ты так маешься?

— Олег сказал не отвечать на вопросы. — Я скрестила руки на груди.

— Бьюсь об заклад, тебя зачаровали не просто так, а за что-то конкретное, — не обиделся великан. — За упрямство, например.

— Ее прокляли! — вскричал Весень, и взгляд его блеклых глаз вдруг зажегся каким-то странным неистовством. — Тебя же прокляли, так?

— Не скажу. — Я попыталась отодвинуться, слишком уж пугающим было оживление на прежде бесстрастном лице.

— Не в твоих интересах упираться, девочка. Чем больше мы будем знать, тем быстрее снимем чары. — Странный юноша начинал раздражаться.

И я тоже.

— У меня есть имя. И Олег запретил мне говорить что-то еще.

— Так все упирается в Олега? — непонятно спросил Ратко. — Только представьте на секунду, что задача на самом деле в том, чтобы заставить ее говорить и при этом не попасться Олегу.

— Мудришь, — коротко бросил Лель.

И я выдохнула, потому что с меня хватило и одной порции салата, развязывающего язык.

— Ладно, — Весень вдруг встал, — займусь более тщательной проверкой после.

— После чего?

— После пациентов, — пояснил Ратко. — Ну, малютка, хочешь с нами прогуляться?

Конечно же я хотела! Может быть, эта троица забудется да и сболтнет при мне чего-нибудь лишнего.

Северяне были не сильны в географических названиях. Калиновая улица, на которой стоял дом волшебников, находилась за Калиновым мостом, перекинутым через реку Калиновую. Вот по нему-то мы и шли в направлении центра города. И добрую половину перехода Весень бросал на меня сердитые взгляды, потому что я в своих нелепых валенках изрядно тормозила троих парней.

— Если ты еще раз на меня так взглянешь, я попрошусь на ручки, — прокомментировала я после очередного взгляда. То, что из уст старушки воспринималось бы как легкое подтрунивание, в устах девочки прозвучало довольно злобно.

— Ратко понесет — это он тебя позвал. — Весень отвернулся.

— А и понесу! — откликнулся более легкий на характер богатырь. — Что мне такая былинка? На одном плече поместится — не заметишь.

Худосочный целитель насупился еще больше. Сразу стало ясно, кто тут душа компании, а кто хмурый озабоченный подросток, разобиженный на весь мир.

— Ратко, а Ратко, подсоби бабонькам! — словно в подтверждение моих мыслей крикнула нам с берега румяная молодка с закатанными по локоть рукавами (и как только не мерзнет?). Голос был игривый, глаза — черные, блестящие. — Хотели белье полоскать, а прорубь промерзла. Пока Игнатка с топором прибежит…

— А что мне за это будет? — Ратко упер кулачищи в бока.

— А мы тебе портки постираем! Хоть сейчас сымай!

Над берегом понесся дружный бабий хохот, но богатырь даже глазом не моргнул.

— Ты ко мне в комнату приходи за ними, тогда сниму. — Волшебник уже шел с моста к реке.

Я сделала несколько шагов вслед за ним — интересно было, о какой помощи идет речь.

Ратко спустился к самой воде, покрытой толстой коркой льда, присел, потрогал шершавую поверхность, а потом втянул в себя воздух и резко выдохнул. Сначала вокруг его ладони, а потом все дальше и дальше лед начал чернеть, трескаться, выпуская на свободу скованную реку. Скоро у той части берега, где стоял богатырь, образовалась огромная темная полынья, а над нею повалил белый пар.

— Ну хватит, хватит, расстарался! — закричала женщина. — Ты нам сейчас здесь уху сваришь, мужикам незачем будет на рыбалку ходить!

— Смотрите пальцы не поморозьте, хозяюшки, — добродушно улыбнулся Ратко.

— Ой, спасибо! Спасибо, касатик! — хором заголосили восторженные бабы и поспешили к реке со своим бельем.

Я лишь передернула плечами под тяжелой шубой: все этим северянам нипочем.

— Ратко, а Ратко! — не успокаивалась резвая молодуха. — Пойдешь вечером на игрища?