Лидия Миленина - Не единственная [СИ]

И сейчас Аньис казалось, что все обязательно наладится. Страшная сказка закончится, жизнь снова станет благополучной и понятной.

Немного придя в себя, она тихонько выглянула из ниши, отодвинула ветки деревца, посмотрела наверх. Солнце начало клониться к закату. Как только стемнеет, нужно выбраться отсюда и незаметно пройти к дому Садди. В это время он обычно убирается в мастерской, она сможет застать его без отца.

В это время молодой плотник Садди, сжимая кулаки от ярости, смотрел на горшечника Горри, бессильно опустившегося на стул. Как будто он хотел пригвоздить его взглядом к столу, на который тот опирался. Горри прятал лицо в единственной ладони, плечи его поникли. Он выглядел совсем сломленным. Так выглядит человек, который на все согласен, которому стало все равно. Может быть, только теперь он осознал, что натворил. А может быть, горе и стыд, которые он не позволял себе, пока дочь была рядом, накрыли его в полной мере под пышущим гневом и отчаяньем взглядом парня. Арсана тихо плакала рядом.

— Как вы могли?! — закричал Садди снова. Он уже много раз повторял эти слова, произошедшее не укладывалось у него в голове. Он снова сжал кулаки, казалось, сейчас он бросится на горшечника. — Вы ведь обещали ее мне! А что теперь, когда она убежала?! Что станет с ней, одной, в темноте…

Арсана заплакала еще сильнее, прижимая к коленям троих младших детей. Потом подняла на парня глаза:

— Мы даже не знаем, где ее искать! И что сделают с ней, если поймают!

— Я найду ее, — парень резко шагнул к двери. — И мы убежим за море, вдвоем.

— Стой, Садди! — Горри наконец поднял лицо и в отчаянии смотрел на бывшего жениха дочери. — Это бесполезно… Если даже ты найдешь ее, и вы убежите… Рано или поздно вас поймают… Тебя казнят, а моя девочка… Моя девочка! — Горри ударил кулаком по столу и сморщился перед новыми слезами. — Так и останется рабыней! Только в куда худшем месте…

— Не поймают! — Садди обернулся к нему и повторил с презрением в голосе. — Нас не поймают. А вот вы уже больше никогда ее не увидите.

И быстро вышел.

Аньис снова забилась в нишу. Сняла с пояса кушак, сложила его втрое и постелила на каменный пол. Села и обхватила колени руками. В голову пришла мысль о господине Эль, в подарок которому она предназначалась, если бы не сбежала. Теперь она никогда не увидит легендарного Первого Советника. Что она вообще знает о человеке, от которого убежала, еще до того как встретила…

Аньис знала, что именно благодаря господину Эль три года назад Альбене победила в войне, длившейся несколько месяцев, но унесшей тысячи жизней и искалечившей много судеб по обе стороны от границы. Официальным поводом войны с соседней страной Аль-Касла были объявлены притязания на алмазные шахты в приграничной области. Но ходили слухи, что у государя Ахтиона есть и другие причины воевать.

Аль-Касл оказался крепким орешком. За два месяца армия этой страны потеснила альбенийцев до самой столицы. Вот-вот и Альбене потерпела бы полное поражение. Но в критический момент к королю явился никому не известный молодой мужчина, назвавшийся господином Эль. Он привел с собой небольшой отряд боевых магов. Почему великий король Ахтион стал слушать (если не сказать больше — слушаться) неизвестного человека, оставалось загадкой. Но он явно сделал это не зря. Господин Эль перестроил стратегию войны, ловко использовал приведенных с собой магов и за два дня отбросил вражескую армию к границе. Еще через день военные действия перешли на территорию противника. А еще через четыре дня войска Альбене захватили столицу соседнего государства.

Сразу после войны Ахтион назначил господина Эль советником и назвал другом. Так он стал вторым человеком в государстве, а может быть, и первым, ведь, по слухам, король теперь не принимал ни одного решения без консультации с господином Эль. Среди богатого и бедного люда его славили спасителем страны и почитали как благодетеля. Жил он в пожалованном ему королем особняке казненного князя Паури. И жил одиноко, посвящая все время государственной работе — он также руководил корпусами военной магии и военного десанта. Или пропадал неизвестно где.

Почти никто не видел господина Эль, лишь государственные деятели и царедворцы. Поэтому среди простого люда о нем ходили слухи и легенды, а его имя упоминалось почтительным шепотом. Говорили, что он умный, беспощадный к врагам, но снисходительный к тем, кто принимает разумные взвешенные решения. А еще — что он очень хорош собой, и многие девушки мечтали выйти за него замуж или хотя бы стать официальной наложницей… Но, кажется, он вовсе не нуждался в женском обществе.

«Только я не мечтала, — подумала Аньис. — А вот как получилось… Впрочем, что теперь гадать, так ли он хорош собой, как говорят. Так ли силен и умен. Я никогда не увижу человека, которому меня хотели подарить. Я увижу Садди. И мы убежим, чтобы статью мужем и женой за морем, вдали от рабства и обычаев нашей страны».

Выглянув из ниши, Аньис обнаружила, что наступили сумерки. Пора, подумала она с волнением. Теперь нужно тенью пробираться по серым улицам, не привлекая внимания. А дальше будет Садди, он придумает, что им делать… Она шмыгнула в арку, дошла до ее начала и сделала шаг в переулок.

— Вот и попалась, крошка! — услышала она гогочущий грубый голос. Железной хваткой охранник в белой рубашке схватил ее за локоть. Аньис попробовала вырвать руку. Но мужчина лишь сжал ее второй локоть, заломил обе руки за спину, перехватил их своей необъятной лапищей и потянул вверх. Аньис застонала от внезапной боли и унижения. Ей показалось, что руки сейчас вырвет из плеч, в глазах потемнело.

— Ишь, крутишься, как кошка! Заставила нас побегать, маленькая тварь! — зло сказал он. — Не понимаешь своего счастья!

Вдруг раздался свист рассекаемого воздуха, Аньис сжалась, приготовившись к удару кнутом. Но кнут пролетел мимо и прошелся по плечу охранника. Амбал резко отпустил ее. Аньис шатнуло, и чья-то жесткая худая рука придержала ее за предплечье.

— Сколько раз говорил, что если будешь портить имущество, получишь кнута, — услышала она спокойный голос господина Ансьера. Лицо охранника скривилось в обиженной гримасе, как у ребенка:

— Но она вырывалась, господин!

— Неважно. Сейчас эта девочка — собственность короля. А за порчу королевского имущества можно лишиться головы. А ты, — Ансьер холодным равнодушным взглядом посмотрел на Аньис, продолжая придерживать ее, — должна понять, что сейчас любые выходки порочат твою семью. Продавая тебя, отец поручился: ты будешь хорошей рабыней, преданной и покорной. А бегство кидает тень на его репутацию. Ты ведь не хочешь, чтоб твою семью покрыл позор?