Алана Русс - Укротитель Хаоса на полставки 2

– Честное слово, – глядел на меня Бранов, будто пёс бездомный, – ума не приложу, как такое могло случиться. Это какая-то иная реальность была, видимо, в которой я… В общем, – окончательно смутился и распыхтелся он, – мы обязательно разберемся во всем, ладно? Придумаем, как избежать повтора. Клянусь, я не хотел, чтобы все так вышло.

– Не хотел… – зло хмыкнула я, тряхнув головой. – Выходит, мало того, что я в чужую фантазию без приглашения заявилась, так еще и совратила тебя, бедного? Жук ты!

– Ну что ты говоришь такое? Никто не сумел бы меня заставить, – посуровел Ян. – Не хотел бы, так и не... – и засверкал многозначительно своими черными глазищами.

У меня аж под коленками задрожало и нахлынула пьянящая слабость. Она завладела ногами, сделав их ватными, свернулась в груди и поплыла ниже, пробуждая какие-то невозможно дикие, неукротимые инстинкты.

Воздух будто наэлектризовался, разогрелся. И какое счастье, что нас с аспирантом разделяло холодное стекло. Правда волны неловкости и через него умудрялись как-то просочиться.

– Я наверное жутко пожалею о том, что сейчас скажу, – Ян потер шею с такой силой, что на ней красные пятна проявились. – С тобой, в той реальности был я. На все сто уверен. Не понимаю уже ничего, но, наверное, наши с Хаосом сознания текут параллельно. В мои мысли он залезть не может. Поэтому это был я.

– И что с того? – я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. – Говори, пожалуйста, понятнее… Я вообще сейчас ничего не соображаю.

– Я был не прав, – Ян поглядел на меня, часто-часто моргая. – Ты нравишься мне, Мика. Очень нравишься, выходит.

Я молчала и старательно отводила взгляд. Ян тоже больше ничего не говорил. Только все больше гас, напялив свой привычный аспирантский хмурый вид.

– А почему... – заговорила и поперхнулась, будто слова поперек горла встали. – Почему тогда пожалеешь?

– М-м-м? – потряс головой Бранов. Видать тоже глубоко задумался.

– Говорю, почему сказал, что пожалеешь о сказанном? – переспросила и тут же фыркнула, догадавшись. – А-а... Боишься, что теперь я вовек от тебя не отстану. Прилипну листом банным. Ну я-ясно…

– Нет, скорее, очень надеюсь, что не отстанешь, – боролся с улыбкой Ян, но она все же прорывалась, отражаясь в глазах искорками. – Надеюсь, что простишь меня и подождёшь немного, пока я со всем разберусь и мы... попробуем…

– Что попробуем?

– Встречаться, что ж еще.

– Встречаться? – так и вытянулась я, будто кол проглотив.

Спокойно, Мика. Спокойно. Это всего лишь слово. Корень встреч, постфикс ся...

– Ага, – пожал плечами Бранов и кривовато улыбнулся, сунув руки в карманы. – Ну, знаешь, когда два человека нравятся друг другу…

– Знаю, – огрызнулась и замолкла, опустив голову. – Только, если ты не заметил, в этой реальности у нас не очень-то получается.

Ян засмеялся, легким движением взъерошив волосы.

– Есть немного, да. Но, мы же взрослые люди. Выкрутимся. Для начала сходим куда-нибудь.

– И куда, например? – как завороженная уставилась я на аспиранта.

Сил моего мыслительного аппарата хватало только на коротенькие предложения.

– Да куда угодно. Можно в кино или театр. Я люблю театры. На что-нибудь лёгкое, да? Роза меня в детстве частенько водила. Книги-то мне нельзя было.

– Давай в театр, – нашла я в себе смелость улыбнуться и встать прямиком перед Яном. – Ни разу не была.

– В театре не была?

– Ни разу, – виновато скривилась, опустив голову. – Стыд-позор мне.

– Тогда решено, – словно и сам немного растерялся Бранов. – Идём в театр.

Он стоял по другую сторону стекла рядом с приоткрытой дверью. Но каждое его слово вонзалось в голову, проходило через сердце и выдавало россыпи мелких мурашек на затылке и спине. Хорошо еще, что волосы у меня растрепались и отчасти скрывали донельзя счастливую рожицу.

– Ну, раз мы договорились, – пробормотала я, по-прежнему безотрывно глядя в пол, и надеясь, что от тех самых бабочек, что заворошились в животе, икота не начнется, – тогда подожду, пока ты разберешься со своим Хаосом. Только если состарюсь и помру в ожидании, уж не обессудь.

– Хорошо. Я постараюсь поскорее.

Судя по голосу, Ян улыбался. Я и сама рассмеялась тихонько. Это ведь надо так! Всего секунда, пара слов, а душа уже будто воспарила над бренным телом – до того легко стало.

Я протянула дрожащие пальцы к стеклу и приложила ладонь. Ян глядел на меня с недоумением. Мотнув головой, я указала на руку.

– Скрепим сделку?

Бранов молчал, и тревога во мне вновь вскинулась. От напряжения казалось, что холодное стекло едва ли не обжигает подушечки. Дышать становилось труднее.

Если этого аспиранта снова переклинит, я ему такую жизнь устрою! Вовек не забудет, кто такая…

– Скрепим, – серьезно, с кивком ответил Ян и приложил ладонь.

Он не хмурился, не сомневался, не злился. Попросту был сосредоточен и собран. Взвесил все «за» и «против» за несколько секунд?

«А что? – я засмеялась и невольно, следуя за желанием прикоснуться к Яну, вдавила пальцы в холодное стекло сильнее. – На него это очень даже похоже».

– Ух, аспирантище! – захохотала уже совсем легко, с облегчением.

Ян сощурился.

– Ты же мне расскажешь, как вы меня еще называете?

– Не расскажу, – мотнула головой я. – Это тайна студенческого братства. И даже не делай лисьи глаза! – задрала подбородок, сделав важный вид.

– Лисьи?

– Хитрые. Вот такие, – пояснила я, состроив гримасу. – Ты всегда так делаешь. Особенно на семинарах, когда кто-то отвечает правильно, с чувством, с толком, с расстановкой.

Ян с видом страдальца прикрыл лицо ладонью.

– Смеетесь, значит, у меня за спиной.

– Нет! Ты что? Тебя любят все. В смысле, – затараторила я и опять совсем некстати оробела, – побаиваются и уважают.

– Ты тоже? – приблизившись к стеклу, аспирант оставил на нем невесомые следы от дыхания. – Побаиваешься и уважаешь?

– Не знаю. Не разобралась еще. Утром думала, терпеть тебя ненавижу, а сейчас…

Ян широко улыбнулся и как назло сощурился особо забавно. Я вновь не сдержала хохот.

Какой же он все-таки смешной с этими извечно всклоченными вихрами. И какой же красивый.

О чем думал Ян, мне было невдомек. Но глаза его безотрывно следили за мной и то и дело «улыбались».

– Время! – так внезапно ворвалась в эту сказочную идиллию крылатая старуха из параллельного мира, что я вздрогнула.

Бранов обернулся, но руки от стекла так и не отнял. Я закусила губу, а в груди защемило от нежности.

– Идем, – кивнула Мут Яну. – Покончим с этим и вздохнем свободно.

Аспирант кивнул и, зацепив меня долгим взглядом, пошагал вслед за сфинксом.

Я перескочила через балконный порожек, уставившись на Сергея тоже застывшего в дверях.