Алана Русс - Последняя искра

За что же мой ветер принёс мне лишь страдания?

Внутри в ответ что-то трепыхнулось крохотным ледяным мельком, но огненный Зверь, клацнув зубами, призвал это слабенькое нечто к порядку. Лишил права голоса.

— Да, — ответила я, постояв ещё немного, в попытке вновь почуять этот знакомый всплеск, но так и не дождавшись. — Я поеду с тобой на Авэль, Шарар. Мне некуда больше пойти.

И побрела прочь с этой чёртовой драконьей площадки с её чёртовым ветром и чёртовыми воспоминаниями о небылом счастье.

**Междуглавие**

В городах, кроме тех, что приютились средь скал на драконьем континенте, Шарар не обращался. Иппорианцы пугаются его вида с неизменным постоянством, да и драконья неповоротливость вкупе с немалыми размерами на земле много бед натворить могут.

Благо в пустынных землях об этом позаботились. Драконья площадка была довольно далеко от Эр-Аворт, а ветер уносил в никуда грохот камней и рев пламени.

Дождавшись, пока крохотная фигурка Лизы и ее рогатых спутников, освещающих путь магикусами, покажется у кромки моря, Шарар сбросил с себя одежду, а затем и облик.

Меж чешуйками пробежали язычки пламени, кровь взыграла, и дракон, не сдержав восторженный рык, взмыл над морем. Поднялся над клубами занимающегося алого тумана и ринулся выше. Туда, где вместе с небесными огнями, казалось, ещё с утра гнездилась его мечта.

Недостижимая, сладкая и непривычно волнующая.

Лиза возвращается на Авэль. Лиза остаётся с ним!

Налетавшись вдоволь, к городу Шарар спустился к ночи. А на постоялый двор не шёл — летел. Фигурально, конечно. Облик Шарар был научен держать безукоризненно, но сейчас за спиной и впрямь будто два кожистых крыла распахнулись.

Огонь, что всегда ровно и сильно горел в груди, теперь стелился, ластился, будто панголин домашний. Лизал изнутри магическую оболочку, так что на губах то и дело проступала улыбка.

— Что же ты со мной делаешь, маленький человечек?

Шарар спрашивал это с абсолютно глупой улыбкой на лице раз в несколько минут то мысленно, то шепотом. Даже хозяин постоялого двора заметил перемены в извечно хмуром, чуть отстранённом драконе. Предложил пригласить самых умелых гессир, раз уж гость в таком благодушном настроении.

Шарар отказался.

И совсем не потому, что заказывать девок через хозяина раза в два дороже.

Не поднимаясь в комнату, дракон вымылся в уличном душе на заднем дворе, заказал четыре порции тушеного мяса наверх и поднялся к себе. Но стоило сунуть ключ в замочную скважину, по спине побежал колючий жар.

Дверь оказалась открыта.

Мысли заметались, но вмиг утихомирились. Он ведь так спешил отыскать Лизу, так стремился опередить кровососа, что позабыл её запереть.

С облегчением выдохнув и устыдившись своего же глупого испуга, Шара потянул на себя дверь, да так и встал на пороге, будто парализующим заклятием оглушенный.

В нос ударил ненавистный горьковатый запах с лёгкими сладкими нотками. Впрочем, его обладателя Шарар готов был не только ударить.

Он обещал его сжечь.

— Ты что здесь забыл, кровопийца?!

Несколько мгновений, за которые Шарар явственно успел почуять аромат дыма в ноздрях, пришлось любоваться широкой спиной, облаченной в тёмную, плотную ткань, и не менее тёмной россыпью волос по плечам.

— Тебя дожидаюсь, очевидно, — откликнулся с лёгкой улыбкой Велор Лайн и, чуть покачнувшись и источая алкогольный дух, развернул голову, демонстрируя точеный профиль.

Шарара едва не подкинуло от гнева, а магия, обращающая его в привычное для народов Иппора существо, за малым не развеялась.

Являться подшофе, не способным сражаться да и к тому же стоять спиной к врагу, значит, показывать бесстрашие. Ну, или дурость.

Дурость — звучало приятнее, и дракон немного успокоился, усилием воли заставляя пробившиеся в гневе сквозь кожу чешуйки, исчезнуть.

— Ты мог подождать внизу, — спокойно бросил он, притворив за собой дверь и пройдя в комнату. — Как и подобает воспитанному господину.

Тёмный наконец развернулся к дракону лицом и пожал плечами.

— Моя господская натура не выносит темноты и вони, а там и того и другого в избытке. Я присяду? — кивнул он на простенькое деревянное кресло с тоненькой подушкой-подстилкой за столом у окна.

— Нет.

— Так и знал, что нет смысла быть вежливым, — с тяжелым вздохом все же уселся он, закинув ногу на ногу. — Я бы постоял, конечно, да день тяжёлый выдался.

— Плевал я на твой день, — зло процедил Шарар. — Убирайся или я пальну по тебе столбом огня!

Сказал и тут же взмолился богине, чтобы тёмный так и остался на месте и дал возможность оставить от него лишь обуглившийся скелет.

Ну, или попросту горстку пепла, что даже лучше.

Тёмный и сидел, но огонь отчего-то отказывался подчиняться дракону. Замер в тревожном ожидании, заполняя осознанием череп.

— Что-то случилось с Лизой? — подался вперёд он, чуя, как все то счастье, что горело в нем, стремительно его покидает.

— С чего ты взял? — хмельно вскинул бровь Велор. — Нет. Пока нет.

— Что значит, пока?

— Значит, что сейчас она в порядке, но в скором времени все легко может измениться, — терпеливо пояснил тёмный, покачивая пальцем на каждое слово, будто дирижируя.

Шарар прикрыл глаза. Пытался унять злость. Этот гад ещё и смысл слов ему объяснять будет?

— Лизе больше ничего не грозит, — улыбнулся он и, чуя триумф, облокотился на комод. — Тебя ведь рядом с ней больше нет.

— Ха-ха, — протянул кровопийца. — А ты в курсе, что полноценные отношения между ящерами и людьми невозможны?

— А ты в курсе, что будь у Лизы воля покрепче, она свернула бы тебе шею там, в Сером квартале?

Странно, но на губах тёмного появилась странная хмельная улыбка. Горделивая, что ли. Шарар невольно направил потоки энергии на незваного гостя. Именно сейчас почему-то стало до одури важно разобраться, что у этого гада на уме.

Улыбка с тонких губ вмиг испарилась.

— Ещё раз попробуешь подчинить мой разум, и я сам тебе шею сверну.

Угроза была и не угрозой вовсе. Всего-навсего усталый выдох. Казалось, тёмный просто должен был это сказать. Знал, что должен.

Интерес к исследованию примечательного предмета, отличающегося от других, присущий всем драконам, вмиг завозился в голове.

Опасности от поддавшего тёмного дракон не чувствовал. Как и не ощущал его магии. Совсем. Это было странно и будоражило мысль ещё пуще. Даже… о, богиня света, даже немного пугало?

Казалось, копни глубже, вскрой такую ограниченную оболочку — тело, и все встанет на свои места. Все станет понятным.

Но не выходило подступиться. Не выходило увидеть истинное лицо тёмного кровопийцы, что сидел сейчас, вальяжно развалившись в кресле, прямо перед Шараром.