Полина Гриневич - Портрет девушки в черном цвете

— Прекрасно, бесподобно! Действительно никогда не встречала ничего подобного!

Голос внутри на секунду отвлек ее от плетения и она заметила такой же, только темный язычок в стороне от основных трех. Не раздумывая, она ухватилась за него и вплела между тремя другими.

— Ааах! Не надо, не делай этого! — в голосе незнакомки звучало не торжество, как секунду назад, а неприкрытый ужас.

Но Кира уже не обращала ни на что внимания. Она вдруг почувствовала огромную радость, необыкновенное, почти физическое удовольствие. Ей захотелось поделиться этой радостью, продемонстрировать ее. Кира кинула взгляд на столб, по-прежнему, поднимающийся из середины пруда. Она потянулась к нему, используя возможности сплетенного шнура, словно двинулась по нему, одновременно оставаясь на месте. Секунда и столб разделился на несколько отдельных, самостоятельных. Еще мгновение и каждый из столбов стал толще и выше первоначального, они затанцевали, задергались, подчиняясь своему, общему для всех ритму. Кира подняла руки, не обращая на слабый голос рядом, прерывающийся плачем:

— Не надо! Не надо!

Видимо столбы достигли дна, так как вместе с водой крутился песок, камни, ил, и кажется, даже рыбы. Столбы стали затягивать кроны деревьев, ветви которых обламывались со страшным хрустом.

— Что ты делаешь! Хватит!

Кира не обращала внимания на раздававшиеся вокруг крики. Столбы соединились верхушками образуя странную цветную решетку и в этот момент резкая боль от пощечины вернула ее к реальности. Она огляделась по сторонам, вокруг столпилось не менее десятка женщин, включая тех, кто проводил испытания. Одна из женщин сидела на скамейке рядом с Кейли и обнимала за плечи девушку. Кейли сотрясалась от рыданий закрыв лицо руками. Огромная масса воды, земли и веток за спиной у Киры рухнула в пруд, забрызгав стоявших водой и грязью с ног до головы. Прямо перед ней, с гневным лицом и сверкающими глазами, высилась Фредерика. Судя по всему это она пустила в ход руки. Ее волосы слиплись, платье промокло и прилипло к телу, но даже в таком состоянии она словно смотрела на девушку свысока. Не в силах выдержать ее взгляд Кира опустила глаза и увидела бьющегося у ног воробушка.

— Видишь что ты наделала! Глупая девчонка!

Девушка нагнулась и подняла птицу. Серый комочек просто дрожал в ее руках не в силах взлететь. Кире стало так больно и обидно. Захотелось сделать хоть что-то.

— Попробуй — шепнул кто-то.

Она снова коснулось огня и самым легким, незаметным усилием зеленого язычка протянулась к телу птички. Это продолжалось буквально две-три секунды. Воробушек поднял голову, чирикнул и взлетел на плечо девушки. В глазах у Киры потемнело и она потеряла сознание.

Кира вышла из знакомого домика. Кажется здесь она ночевала вчера. Или не здесь. Выложенная состарившимся камнем тропинка привела ее к знакомому пруду. Вокруг не было никаких следов вчерашнего разгула стихии. Не было заметно ни следов поломанных веток на деревьях, разбросанных камней, вырванной травы. Все было так как будто ничего и не происходило. В окружающей природе словно повисла какая-то настороженность, ожидание, а может даже страх. Девушке даже казалось, что деревья, мимо которых она проходила, провожали ее испуганными взглядами и легкое покачивания ветвями было вызвано не почти незаметным ветерком, а вздохом облегчения. Впрочем, это был просто обман зрения, ведь деревьям не свойственны эмоции, которые может заметить человек. И вообще, неизвестно, есть ли у деревьев эмоции. Нет чувства у них явно есть. Может она даже чувствует их иногда.

Действительно ли они побаиваются её или, наоборот, пытаются успокоить? Например сейчас ей даже слышались какие-то голоса в монотонном ритме шелеста листвы. Голоса, или голос?

— Наконец мы сможем поговорить спокойно. И, пожалуйста, без этих твоих фейерверков.

Она сидела на скамейке. На той, на которой они сидели вчера с Кейли. Спокойно опираясь на деревянную спинку и скрестив руки на груди. Глазами чернее черного она рассматривала Киру. Ее серое невзрачное платье и распущенные темно-русые волосы. Руки, которые она нервно сжала. Губы незнакомки тронула улыбка, и она посмотрела девушке в глаза. Взгляд женщины словно гипнотизировал и притягивал одновременно. Кира почувствовала что ей хочется довериться, наконец, незнакомке, позволить той быть с нею не только сейчас.

— Не капризничай. Я хочу просто помогать тебе. Ты даже не подозреваешь, что мы можем сделать вместе!

Кире не понравились эти слова. Ни сами слова, ни этот тон. Она словно очнулась, отступила на шаг и сама начала приглядываться к сидящей перед ней женщине. Сама незнакомка была в том же черном платье что и на портрете, но это была не та женщина. Конечно, она была чем-то неуловимо похожа, но не она. Или она? Что-то в ней было неправильное. Казалось, она неуловимо менялась, стоило только отвести взгляд или отвлечься даже на секунду. Незнакомка с досадой покачала головой и прикусила губу.

— Какая же ты все таки… Вся в меня!

После этих слов Кира наконец решилась. И что она себе позволяет!

— Ты преследуешь меня. Я даже не понимаю где ты и откуда взялась. И вообще, кто ты?

Женщина встала со скамейки. Она также сделала шаг навстречу девушке. Кире вновь показалось, что ее облик вновь неуловимым образом изменился. Она стала еще больше похожа, похожа…

— Я? Кира, неужели ты еще не поняла? Сейчас я, это — ты!

Девушка с ужасом узнала это лицо. Кровь застучала в висках, она повернулась и бросилась бежать. Каблуки туфель стучали по каменным плитам, а она бежала и бежала.

Стук продолжался и глаза все-таки пришлось открыть. Что означал этот кошмар? И когда он, наконец закончится? Сейчас было вообще непонятно, является ли действительность продолжением ночных кошмаров или кошмары реакцией на действительность. Она чувствовала себя так как будто вообще не спала. Стук в висках не прекращался, голова раскалывалась. А тут еще этот стук в дверь. Кира натянула одеяла до подбородка и слабым голосом попросила войти. Дверь открылась и вошла Фредерика. В руках она держала стакан воды и упаковку таблеток.

— Вставай. Нечего лежать.

— Я больна. Мне плохо!

— Что, голова болит? Хорошо еще что все так закончилось. Могла себя прихлопнуть, или кого другого. Не умеешь — не берись. Тебя мама ничему не учила?

Кира уставилась на вошедшую. Фредерика была в таком-же сером платье и почти без макияжа. Однако и сейчас она сохраняла истинно королевский вид и полную уверенность в себе и в своей безупречности. Конечно, женщина была права. Хорошо если вчера все закончилось без проблем, но с другой стороны признавать это не хотелось ни в коем случае. И еще, как она смела пускать в ход руки? Кира решила не отвечать.