Алекс Анжело - Я превращу твою жизнь в ад [litres]

Клайм и Ридж, будто назло, направились к выходу из гостиной. Ловелас подмигнул напоследок. Многогранность – вот его второе имя, зачастую дружелюбен и чересчур болтлив, порою мрачен, иногда глуп, но мил.

– Занятие по ядам проходило в начале недели, – вернулась взглядом к некроманту, – как давно у тебя мои ответы?

Кулаки машинально сжались, а злость нарастала по мере того, как уголок губ Даниэля поднимался все выше. Я глубоко задышала, заставляя воздух проникать все глубже в легкие.

– С начала недели. Возьмешь? – прошелестел некромант, а я рывком вырвала лист из его пальцев. Краешек бумаги окрасился багряно-красным, брови мага смерти взметнулись вверх.

– Ты ранишь меня, Загадка. Все время. – По тону парня оставалось непонятно, насмехается он надо мной или говорит всерьез. Даниэль неспешно достал белоснежный платок и небрежно зажал его в пораненной ладони.

Это невозможно, я же не такая добрячка…

Всего мгновение я беспокоилась о некроманте. Такая нелепица заставила меня переживать! Тревожиться за Лефевра – это как схлопотать опухоль мозга, смертельно опасно. Злость, беспокойство, симпатия? Да чтобы мне трижды с той башни рухнуть.

Я опустила взгляд на листок, который уже успела развернуть.

Тонкие изящные линии, аккуратные, почти воздушные – так и думала, это писала Конкордия. Мой кривоватый почерк ни в какое сравнение не шел с ее буковками, выстроенными в ряд. Если сравнивать с людьми, то слова, написанные мною, – непросыхающие пьяницы, слоняющиеся в разные стороны улицы, как по строчкам на бумаге.

Тяжело вздохнула, собирая в кучу заметавшиеся мысли.

– Где другой лист? – Голос прозвучал требовательно. – Тот, что ты вырвал из моей тетради.

Я помнила, как Лефевр протянул мне блокнот, когда содержимое моей сумки оказалось разбросанным по полу. Но когда он успел? Это оставалось тайной, покрытой мраком.

– Не надо бросаться пустыми обвинениями, Загадка. – Лефевр укоризненно покачал головой. – Для всего нужны доказательства.

Даниэль не отрицал, даже смотрел с насмешкой, но не признавался. Ладно, попробуем по-другому…

– Хорошо. Возможно, я не права, – скрепя сердце проговорила я и продолжила с милой улыбкой на губах: – Но тогда до свидания, Даниэль.

Показалось, что я его обыграла, вышла победительницей. Даже малюсенькая победа пьянила разум. Но Лефевра не пробрало, он просто пошел следом, на ходу складывая платок, чтобы испачканная часть оказалась внутри.

– Загадка, когда мы победим… Выбери обучение у ректора, а не деньги, – невозмутимо посоветовал Лефевр, даже не смотря на меня.

– Зачем мне занятие по магии, когда у меня ее нет? – задала резонный вопрос.

– Не знаю. Это предчувствие. – Серьезный голос Даниэля сбивал меня с толку. – Еще ни разу не видел, чтобы душа светилась золотом.

Я обернулась, столкнувшись с некромантом. Аромат горького шоколада вновь забрался в легкие.

– Ты видел мою душу? – Я никогда не верила всерьез в ее существование и даже не задумывалась. Я была реалисткой, чьи убеждения к сегодняшнему дню уже десятки раз рассыпались прахом.

– Да. Не по собственной прихоти. Когда люди испытывают сильные чувства – я вижу, – ровным тоном сказал он, а его глаза вновь пожирали весь свет в помещении, словно испивали его до дна. – Поэтому будь умной девочкой, не глупей. Иначе я разочаруюсь.

Вернувшись в спальню, я достала находки из тайника и, сев за стол, долго сверлила их тяжелым взглядом. В конце концов взяла в руки записную книжку. Она выглядела дороже всех блокнотов Конкордии, вместе взятых, и могла бы мне помочь, если бы я знала, как ее прочитать.

Прошуршав чистыми страницами несколько раз, я замерла. Понимание того, что моя недавняя запись исчезла, нахлынуло внезапно, подобно свету в темном подвале. Подушечки пальцев коснулись обычного, на первый взгляд, едва шероховатого листа. В нем крылась тайна. Мое сердце ускорило ритм, будто опаздывало куда-то и боялось не успеть.

Справившись с изумлением, я отложила записную книжку.

Эта книжка точно имела магические свойства, первое доказательство – металлическая пластина на корешке, а второе – исчезнувшая запись.

Может, отнести его к мастеру по магическому металлу? Кажется, так называют людей, изготавливающих артефакты. Но в Холирал мне нельзя.

Я сглотнула. Образ Клайма просто всплыл сам собой.

Нет, плохая идея! Очень плохая!

Взгляд вновь остановился на переплете из коричневой кожи. Минута, две, и я поднялась, чтобы потом опуститься на колени и убрать находки в тайник. Терпение, Эмма. Со временем ты сможешь все и узнаешь все.

Я вышла из спальни и отправилась на поиски служанки.

Этот дом слишком большой… Столько свободных спален – настоящее расточительство.

Я отыскала Дарину на кухне, вытянутом помещении со столами по краям. На стенах висели горшки с цветами – красными, фиолетовыми, оранжевыми бутонами, освежавшими строгую обстановку.

Девушка готовила, пахло мясом, и в желудке заурчало. Специи в этом мире, по моему скромному мнению, – главное богатство. Или это все же заслуга Дарины. Я еще не разобралась.

– Госпожа, – вскочила на ноги девушка, видимо, только присевшая отдохнуть.

Мне стало совестно. Я взрослая девушка и могу сама о себе позаботиться, а вместо этого за мной убирают, как за маленьким ребенком, и готовят.

Раздражает.

– Сиди-сиди. Я лишь хотела спросить.

Дарина в ожидании посмотрела на меня, оставаясь на ногах.

– Мне надо узнать, в каком доме живет подруга. Есть ли возможность как-то это сделать? – Ну не совсем она мне и подруга. И я уже злоупотребляю ее помощью.

На несколько секунд на лице Дарины проступило удивление, сменившееся задумчивостью.

– Эта девушка проживает в студенческом районе?

– Должна.

– Тогда вам надо к привратнику. Вы, наверное, видели небольшой домик неподалеку от ворот академии.

– Да-да. Видела, – закивала я, вспомнив скромный дом с огромными окнами и низким символическим забором, выкрашенным оранжевой краской.

– Он каждый год ведет записи о проживающих. Это его работа.

– Спасибо. Ты очень мне помогла.

Я уже собралась уйти, но остановилась как вкопанная, когда Дарина с надеждой спросила:

– Вы ведь выигрываете?

– Что? – Я удивленно обернулась.

Девушка смутилась, комкая край фартука.

– Знаю, что это не мое дело. Но я случайно услышала поручение вашего отца, и увидев сегодня тех студентов… Вы не подумайте, – она испуганно сделала шаг назад, задев табурет на высоких ножках, – я просто хотела убедиться, что вам больше не нужна моя помощь. Хоть вы и не помните, но именно вы попросили излечить моего отца. Я умею быть благодарной.