Кристина Юраш - Я - богиня по вызову

— Слыш тибе не нравица? Думаиш кто-то на тибя позариться, кроме миня? — поинтересовался собеседник, а я с грустью посмотрела на плакат на холодильнике, а потом обратно в переписку. Принтер уже печатал фото, а я молча прикрепила его поверх многоярусной красавицы с такими стратегическими запасами жира, благодаря которым ядерную зиму переживут сразу несколько государств. «Не ешь, ты же не хочешь быть таким?»- была приклеена надпись. А я прилепила новое фото, добавив немного в послание самой себе: «ты же не хочешь быть с таким?».

«Здрасте не хочешь прокатиться и кофе попить моему начальнику тридцать пять.», — прочитала я новое сообщение от нового собеседника, а потом тяжко вздохнула. «Это раньше ездовые собаки были, а теперь ездовые начальники!», — вздохнуло женское кокетство, решив взять отпуск за счет самооценки.

— А он точно довезет? Тридцать пять — это лет или лошадиных сил? — поинтересовалась я, чувствуя, как дергается глазик, требуя увидеть картинку. Покататься на чужом начальстве конечно хотелось, но собеседник решил пощадить начальника и утих.

Я подошла к зеркалу в прихожей и с грустью посмотрела на масштабы.

— Хочу быть костлявенькой! — всхлипнула я, втягивая живот и присматриваясь к трусам в ляпистый цветочек. — Почему я не костлявая?

И тут я увидела, как ко мне тянется тощая рука с черным рукавом, а следом появляется измученное лицо со впалыми щеками.

— Костлявенькой? — задушевно начала женщина с теловычитанием. — Не вопрос! Похудеешь за пару месяцев! Гарантирую!

— А вы кто? — подозрительно спросила я, понимая, что меня ухватили за трусы и тащат в свою сторону. — Эй! Я их еле нашла! Пусти!

— Хочешь много цветов? — сулила мне тощая мадам мрачноватой наружности. — Мужчины будут падать к твоим ногам! Это я тебе обещаю! Ни один не устоит перед тобой! И не важно, женатый или холостой! Да тебя каждый день будут осыпать цветами!

Хм… Предложение заманчивое, поэтому я посмотрела на костлявую руку, вцепившуюся в резинку от моих трусиков, а потом на свою пустую квартирку.

— Обещаешь? — на всякий случай поинтересовалась я, представляя себя первой красавицей, вокруг которой толпами вьются мужики с букетами.

— Обещаю! Цветы, мужчины к ногам! Подарки! — закивала тощая мадам, пытаясь дотянуть меня до зеркала. Где-то Робин Гуд погрустнел от зависти, глядя на то, как натянулась резинка от моих трусов.

— Ла-а-адно, — согласилась я, глядя на свое отражение и делая шаг вперед. — Стой! Я чайник выключила? Погоди!

Я дернулась, видя, как костлявая мадам вылетает следом за мной и падает на старенький, полысевший коврик.

— Выключила! — обрадовалась я, заглянув на кухню. — Газ выключила, свет выключила. Надо бы одеться и накраси.

Я почувствовала, как невидимая сила тащит меня в зеркало. Меня вроде бы как и всосало, но наполовину.

— Погоди! — засопела я, выдыхая и втягивая грудь с животом. Меня увлекало в серый туман, а в моей квартире уже вовсю орудовала тощая мадам. Она мчалась к холодильнику, а потом застыла, схватившись за сердце при виде фотографии.

— Может он человек хороший! — вдогонку крикнула я, а в голове все помутилось. Ну! И где тут толпа поклонников, которым я сейчас радостно упаду на руки?

Я лежала на полу, подтягивая трусы в цветочек, и осматривалась по сторонам. В ведрах, вазах и прочих емкостях стояли букеты цветов. В открытой двери санузла виднелся унитаз, откуда торчал целый кустик, срочно требующий полива.

— Та-а-ак! — потрясла головой я, понимая, что ничего не помню, но мысль о том, что у меня есть таинственный поклонник, одаривающий меня цветами, меня как-то приободрила. Мне на грудь упал колючий венок с черной ленточкой: «Помним, любим, скорбим!».

— Рано! — возмутилась я, с кряхтением поднимаясь с пола и воинственно подтягивая белье. На кресле лежала черная мантия, а в углу стояла коса.

— Добро пожаловать, богиня смерти! — траурным голосом произнес кто-то, а я на всякий случай прикрыла часть своих прелестей руками. Я обернулась, глядя в узкое зеркало в черной оправе, занимающее часть стены.

— Слышь, костлявая! — донесся до меня скрипучий голос, явно принадлежащий какой-то старухе. — Тебя где носит? Вот пирожков хочу, как перед смертью! И чтоб тепленькие были! Эх, хочу, просто помираю…

— Поздравляю. Можете сделать обеденный перерыв, а потом умирайте на здоровье, — ответила я, поглядывая на косу и накидку. В черном узком зеркале, украшенном черепами, появилось изображение старушенции на фоне естественной среды обитания среди горы кульков, мотков, каких-то коробочек, со старым ковром на стене в виде гадкого койота на фоне хвойных зарослей.

— Я кому сказала! — проскрипела старуха, а я своими глазами видела, как этот божий одуванчик ворочает и поднимает мешки с крупами, которые никогда не простит мне моя поясница. — Как перед смертью! Хочу! Пирожков! Да не абы каких, а три с мясом, два с сыром, один с капустой и четыре с картошкой.

Я смотрела на бабку, которая взвалила на себя огромный мешкарус с пшеницей и потащила в погреб, намекая на то, что раньше кончатся припасы, чем бабка.

— Ага, — мрачно заметила я, накидывая черный халат и никуда не торопясь. — Вам с собой или здесь будете? Салфеточки класть?

— Ты что? Оглохла, костлявая! — возмутилась бабка, соперничая в скрипучести с несмазанной телегой. — Быстро пирожки неси! Я уже дом на кота переписала!

— Ага, сейчас пекарню открою! Осталось только лицензию получить, — огрызнулась я, проводя рукой по странной раме из черепушек и костей. Где-то грюкнула об мраморный пол коса.

Бабка исчезла, а я посмотрела на букеты, стоящие под зеркалом. Несколько из них из стадии «Я вас люблю» уже перешли в стадию «Гербарий юнната», рассыпаясь от каждого прикосновения.

— Многоуважаемая смерть, — внезапно послышался красивый мужской голос, заставивший меня тут же втянуть живот. — Сегодня у вас последний день перед отчетом, а у вас не хватает ровно трех душ. Ровно в полночь у вас будут большие неприятности.

Мужик! Ты где? Я подозрительно осмотрелась по сторонам, снова уставившись на мутное зеркало, из которого на меня смотрели желтые светящиеся глаза. Он словно затаился в глубине, а я еще отходила от вибрирующих интонаций, заставляющих меня представлять такое, что обещали мне на сайтах знакомств, присылая фотографии своих пациентов. Мммм. Полночь. Мммм. неприятности, которые сулит мне красивый голос.

— Сразу смотри адреса ближайших травмпунктов, до которых будешь ползти со сломанным тазом, — мрачно заметила я, отворачиваясь от зеркала. Однажды в студеную зимнюю пору, когда я возвращалась с работы и зашла в свой подъезд, я встретила маньяка, который при виде меня тут же попытался переквалифицироваться в грабителя, а после удара сумкой по голове перешел на светлую сторону силы с криками: «Грабят, убивают, пожа-а-а-ар!!!». А однажды в парке, когда я шла после работы, мне повстречался таинственный незнакомец в черном плаще, откуда торчали волосатые ноги. Если меня и собиралась вербовать какая-то разведка, то я сразу поняла, что страна слишком бедная, чтобы позволить вербовщику даже приличные штаны. Но потом я поняла, что у меня в тот день были сверхурочные. Через полчаса я шла в магазин, а где-то на скамейке плакал эксгибиционист, считая стоимость лечения всех болезней, которые я у него нашла при первичном, но тщательном осмотре. Я-то знаю, что они приуныл в тот момент, когда я достала из сумки пачку одноразовых перчаток и занялась первичным ощупыванием и предварительным диагнозом. Зато сделала доброе дело, поэтому горжусь собой неимоверно!