Кристина Юраш - Роза для бессмертного принца

— Ну что ж… — медленно сказал Дивайн, — Я не собачка, чтобы бегать туда-сюда. Выкладывайте то, что вы хотите сказать и проваливайте.

— Мы хотим перейти на сторону Тьмы, — наконец сказал маг Серых, — Нас не устраивает нынешний порядок вещей. Мы хотим, чтобы ты принял нас. И мы будем служить тебе, как своему королю. Шаэсса слаб. Он не достоин трона.

— Для таких вещей существует аудиенция, — лениво сказал Дивайн, — Вы могли пройти ко мне во дворец. И мы бы урегулировали данный вопрос.

— Нет, мы не настолько глупы и безрассудны, — сказал маг.

— Перед тем, как говорить со мной ты обязан представиться, — прохрипел Дивайн.

— Мое имя Шаив. Я из древнего рода. И моя сила может послужить тебе, Лорд. Мы — наемники. Мы готовы встать под твои знамена.

— Мне не нужны слабые союзники, — бросил Лорд Дивайн.

— Почему ты решил, что мы слабы? — спросил Шаив.

— Потому, что я не вижу связанного Шаэссу у своих ног. Разговор окончен, — сказал Дивайн и махнул рукой, исчезая на глазах магов.

— Задание выполнено, — сказал маг, тому, кто появился из тени.

— Значит, теперь моя очередь… — сказала тень, седлая коня, — Лорд Дивайн, это еще не конец. Гарцующая лошадь была окутана серым туманом, и через секунду она появилась в тени другого дерева…

— Магия тени так многогранна… — улыбнулся всадник и скрылся.

Карета въехала в деревню и остановилась. Из маленьких домишек стали высыпать люди. Инфорсеры сидели, словно каменные изваяния в ожидании приказа. Дверь кареты не открывалась. Алетиш собиралась с мыслями. А потом дала приказ открыть ей дверь и помочь спуститься.

Солнце ударило в глаза, и она на секунду зажмурилась. Запах был ей знаком. Запах леса, дыма, домашней живности. На холме росло Неприкаянное дерево, а в голове уже звучал призрачный голос матери и собственный, такой виноватый, такой напуганный. Алетиш молча рассматривала поселок. А потом — лица. Лерина, Шали… Мать Аники…. Как они могу жить после того, что сделали? Лерина держала в руках нож, на ней был фартук. Очевидно, она бросила все домашние дела, чтобы увидеть того, кто выйдет из кареты. А потом первой рассказать всем, о том, что увидела и услышала. Когда-то Алетиш боялась поднимать на нее глаза. А теперь смотрела абсолютно спокойно. Люди казались ей жалкими и нищими. По сравнению с ее роскошным платьем даже самое дорогое платье в деревеньке было просто тряпкой. Алетиш, медленно поняла подол платья и двинулась по дороге, по которой когда-то бегала ребенком. Она помнила каждую кочку, каждое дерево. Девочка идет по дороге, по которой когда-то бежала с ягодами в тот злополучный день. Знала ли она о том, что когда-то станет настоящей принцессой? Дойдя до старой, почти полностью развалившейся хижины, Алетиш остановилась. Инфорсеры и толпа следовали за ней неотступно. Инфорсеры окружили ее, не давая подойти к ней черни. Медленно девочка прошла по заросшей тропке, увидела остатки рассохшейся бочки, заглянула внутрь дома. Ветер замел листья, тряпки на ложе были покрыты пылью. Алетиш спряталась от ветра в черном манто, которое ей подал слуга. Она опустилась на колени перед ложем, на котором всегда лежала ее мать и, уткнувшись в грязные тряпки, заплакала:

— Мамочка… Прости меня… Мне тебя так не хватает… Почему ты бросила меня? Почему? — плакала она, пытаясь вдохнуть запах дома. Слезы текли по ее лицу, а она представляла, что прячет голову в подоле своей матери, — Почему ты меня так ненавидела?

— Она тебя любила… — сказал внутренний голос, — Больше всего на свете… Она пыталась спасти тебя….

— Она отказалась от меня… — прошептала, всхлипывая девочка.

— Вовсе нет. Она хотела спасти тебя. Ради тебя она была готова умереть. Она солгала. Оттолкнула. Это — самое большое проявление любви, которое только можно себе представить.

— Она всегда меня ругала. Всегда унижала… — задыхалась в рыданиях Алетиш.

— Она боялась, что ты уйдешь и бросишь ее. Кроме тебя у нее никого не было. Ты была единственным смыслом ее жизни…

— Мне больно! Лучше бы ты не говорил мне этого! Лучше бы она меня ненавидела! Мне больно! Мне ужасно больно! Такое чувство, что из груди вынули сердце, и теперь вместо него поселилась пустота.

По лицу Алетиш текли кровавые слезы.

— Пустоту можно заполнить. Кровью… — сказал голос.

Алетиш встала и успокоилась. Медленно и гордо она вышла. На ее лице две кровавые реки, стекали по щекам и капали с подбородка. Она была страшна.

— Где вы похоронили ведьму? — спросила она хрипло.

Толпа зашевелилась. Никто не мог понять, почему именно ведьма вызвала такой интерес у приезжей дамы. Но гербы на карте не вызывали сомнения. Ведьма была связана с Домом Тьмы.

Алетиш провели на место, где на маленьком кладбище за оградкой были две могилки. «Нарин» — было написано на одной. И «Блисс» было написано на другой.

— Оставьте меня! — скомандовала Алетиш и села на колени перед могилой матери.

— Мамочка… Прости меня за все… Я так хотела попросить у тебя прощение. Мне так плохо без тебя… Нет даже цветов, чтобы положить на могилу, но я почту твою память…

Алетиш водила рукой по серой траве.

— А это — я. Я — умерла. Умерла в ту ночь, чтобы воскреснуть и вернуться.

— Кто похоронен в этой могиле? — спросила Алетиш, обводя взглядом толпу.

— Дочь ведьмы, — сказал кто-то.

— А что с ней случилось? — вкрадчиво спросила Алетиш.

— Они умерли от чумы, — спешно ответила Шали, — Мать лечила людей, а потом заразилась и умерла. Дочь умерла спустя три дня. Мы похоронили их тут.

— Правда? — спросила Алетиш, поднимая голову.

— Клянусь Анвеором! — подтвердила Шали.

— Подойди сюда… — тихо сказала Алетиш.

Шали шагнула к ней навстречу.

— Врать нехорошо, тетя Шали, — сказала Алетиш ей на ухо.

— Откуда? — испуганно отшатнулась Шали, расширив глаза от ужаса.

— Лерина, а Лерина? Может ты, тетя Лерина, расскажешь мне о том, как умерли ведьма и ее дочь? Или ты тоже готова поклянутся, солгав?

— Кто расскажет мне правду, тот останется жив, — сказала Алетиш, поднимаясь с колен.

— Мы убили их, — сказала Шали, бледнея, — Ведьма дала зелье Анике и та умерла при родах… Мы наказали их за смерть…

- Но я просто пообещала. Я не поклялась, — сказала Алетиш, давая команду инфорсерам. Они выстроили весь поселок, который с ужасом понял, что ничем хорошим это не обернется. Бежать было некуда. Трое инфорсеров стояло наготове с луками. Жители деревни с ужасом смотрели на девушку. Алетиш прошла мимо них, заглядывая в их лица. Она поравнялась с одной женщиной и дала знак. Ее вытащили из толпы.

— Кто ты? — кричала Шали, пытаясь вырваться из рук инфорсера.

— Меня зовут Алетиш… Я — принцесса Черного Дома. Но вы меня помните, как Блисс…. Или уже забыли? У тебя самый длинный язык, поэтому ты сама мне все расскажешь… — сказала Алетиш, проводя рукой по щеке Шали, глаза которой выражали ужас.