Диана Соул - Не все леди хотят замуж. Игра Шарлотты [publisher: ИДДК]

Но я видела своими глазами портрет Шарлотты и не могла не верить его словам… Все сходилось.

Неожиданно раздался стук в дверь, створки распахнулись и, не дожидаясь разрешения, в комнату вошла королева-мать Лизавета, собственной персоной и со свитой.

Все, что я успела, это загородила портрет Шарлотты де Вуар спиной.

– Ваше величество… – Я и Велье склонились перед королевой.

Лизавета обвела меня взглядом, чуть морща нос (плохой знак), и уставилась на мастера.

– Господин Велье, – с небрежностью обронила она. – Мне доложили, что вы в замке…

– Да, ваше величество, – ответил он.

Отрицать очевидный факт было глупо.

– И вы рисуете ее светлость графиню Лестрейдскую, – продолжила королева. – Может, поясните, с чего бы такое исключение?

Я сжала челюсти и опустила глаза. Королева говорила так, будто я не стояла от нее в нескольких метрах – видимо, факт написания моего портрета оскорбил ее до глубины души.

– Ваше величество, – начал Велье, мельком взглянув на меня и прося подыграть. – Этот портрет – предсмертное желание отца миледи. Как известно, при жизни он был моим другом, и я обещал ему. Однако по политическим причинам мне пришлось покинуть родину, и я не сумел сразу выполнить обязательства…

– Не продолжайте, – остановила жестом королева. – Не хочу слышать оправданий. Если вы нарисовали одного живого человека, хочу, чтобы и ради моего портрета сделали исключение. Отказы не принимаются.

– Но… – попытался возразить Велье.

Однако Лизавета даже слышать ничего не желала, зато решительно сделала шаг вперед.

– Покажите, я хочу взглянуть на портрет девушки, – заявила она, и мы с Велье синхронно, не сговариваясь, сомкнули плечи, загораживая ей обзор.

– Ваше величество, – заговорила я, нутром ощущая, что не мое лицо на портрете вызовет вопросы. – Если позволите сказать… но набросок не получился.

– Графиня права, – закивал Анри. – Мое зрение стало слабым, и я допустил оплошности…

– Ерунда, отойдите. – Наше поведение явно раздражало королеву-мать, а открыто не повиноваться ей было попросту опасно.

Пришлось сделать шаг в сторону и зажмуриться…

– И вправду… отвратительно! – нахмурившись, произнесла англиканка, склонясь впритык к холсту и требовательно протягивая ладонь кому-то из свиты. – Мое пенсне!

Ей тут же вложили окуляры, которые королева водрузила на нос и принялась придирчиво осматривать работу.

– Господин Велье, я была уверена, что вы работаете аккуратнее, – наконец выпрямляясь, заявила она и отдала очки обратно слугам. – Поставить такое пятно…

– Я… – начал художник и только после этого сам взглянул на холст.

Собственно, я тоже разглядывала его с удивлением. От наброска остались лишь смутные разводы. Угольные линии потекли и размазались, словно на них вылили стакан воды – особенно в районе лица нарисованной Шарлотты. Различимыми оставались лишь некоторые элементы платья и пейзаж за окном.

– Я же говорил, – на ходу ища оправдания, горестно заявил Анри. – Портреты живых – не моя сильная сторона. Теперь вы сами можете в этом убедиться, ваше величество.

– Мм-м, – сжала губы в тонкую полоску монархиня. – Пожалуй, я откажусь от портрета…

Весь вид ее излучал крайнюю разочарованность, а мой – озадаченность, потому что я не понимала, откуда взялось водяное пятно. Наверное, Велье это сделал магией, никак иначе.

Когда королева ушла, я буквально подлетела к другу отца.

– Как вы это сделали?

– Я?! – удивился он. – Нет, милая. Я ничего не делал, мой дар рисовать, а не портить изображения… Это сделала ты, то бишь вы, графиня. Что-то связанное с водой, подумайте об этом.

Вода… вода… при этом слове у меня не возникало никаких ассоциаций, кроме моря, кораблей, путешествий. Ну разве что одна деталь смутно всплывала в памяти – прогулка на лодке с отцом, мое падение в озеро и красиво расплывающиеся воланы платья…

– У меня болит голова, простите. – Я потерла и вправду начинающие ломить виски и села в свободное кресло.

Велье пристально посмотрел на меня, подошел к мольберту и снял с него испорченный холст.

– Тогда я должен уйти.

Художник сложил все свои вещи в один из сундуков, вызвал слугу из коридора и покинул мою комнату.

Еще два ящика, принесенные им, так и остались стоять нетронутыми, но даже это меня не радовало… Теперь все мои мысли занимала новая загадка.

Около часа я провела в комнате в одиночестве, которое нарушила бесцеремонно ворвавшаяся Клара. Я приподнялась с кресла и попыталась сесть ровно, но силы будто покинули меня.

“Сестрица” же, наоборот, была возбуждена и напрочь забыла о том, что во дворце мы вновь общаемся по этикету.

– Вы уже слышали? – буквально выкрикнула она, закрывая за собой двери. – Япувонку нашли!

Новость меня встряхнула.

– С ней все в порядке? – озаботилась я.

– Да… ну почти. Жива, в общем. А вот ее охранник пострадал больше, но тоже ничего страшного – небольшие ожоги, обезвоживание. Ерунда – одним словом.

Я не поверила своим ушам.

– Как это? Что случилось?

Вспомнив крепкого самурая из свиты Юрико, я с трудом представляла, что с таким могло что-то произойти. В лесу, откуда грузная Гертруда вышла самостоятельно. Да что греха таить, даже я и Клара отделались лишь легкой ломотой в теле.

– Горячие источники! – выпалила принцесса, плюхаясь на мою кровать. – Вы мне не верили, а они есть. Точнее, болота с горячей жижей. Гвардейцы нашли Юрико и ее охранника, увязших в одной из этих топей.

– И откуда вы только все это знаете, ваше высочество? – с прищуром поинтересовалась я.

– Горничная рассказала, а ей кухарка, а той стражник из гвардии, а ему друг, который сам был на розысках…

– Источники, достойные доверия…

Клара только отмахнулась:

– Но не это самое интересное. Гвардеец сказал, что раньше ни болот, ни горячих источников в лесу не было. Никак само провидение помогает мне выиграть отбор. – Клара даже в ладоши захлопала. – Осталось только избавиться от персийки! Эта гадина идет на первом месте!

– А как же принцесса Ольденбургская? – напомнила я о существовании немки.

Принцесса поморщилась и непринужденно улыбнулась.

– Она не конкурент. Вы же видели ее, миледи. Выбор Себастьяна между мной и ею совершенно очевиден!

“Угу, – согласилась мысленно я с выводами принцессы. – Совершенно очевиден – это я! И наш папаша король об этом знает!”

Хотелось бы мне поговорить с Леопольдом начистоту с глазу на глаз, но что-то подсказывало: “папочка” не обрадуется моим новым знаниям. Если бы он хотел раскрыть правду – давно бы уже это сделал. Королю же нравилось использовать меня вслепую.

– Шарлотта, – громко позвала Клара, и я опомнилась. – Графиня, вы здесь?