Тальяна Орлова - Стать последней [СИ]

— Кто приказал?

— Император наш! — она была раздражена непонятно чем. — Вы, бесы, все так медленно думаете? Гнилое племя, которое только убивать научено?

Если бы на моем месте была настоящая Даара, то девица эта отделалась бы сломанной рукой. В лучшем случае. Но я только бровь изогнула. Пригляделась — нет, не служанка. Слишком роскошно одета, светлые волосы заколоты наверх в сложную прическу. Красива. Но красота ее проста: идеальный носик, идеальные глазки, идеальная светлая кожа — нет ничего из того, что делает красоту запоминающейся.

— Ты сама-то кто такая? — поинтересовалась без любопытства.

— Фаворитка! — ответила так, будто это был титул или медаль за отвагу.

Фаворитка, если не ошибаюсь, это любовница. То есть императрица осталась в столице, решает рутинные дела, но красавцу-императору и тут нужна женщина, чтобы хотя бы ночью отвлекаться от разработки стратегий… Усмехнулась. Я тоже была наподобие фаворитки, но при этом считала себя последней из рабынь, униженной этим статусом. А эта, поглядите-ка, не стесняется подбородок задирать выше.

Я медленно встала, она немного стушевалась — все же была почти на голову ниже.

— Слышь, фаворитка, будь любезна, распорядись, чтобы ванну наполнили горячей водой. А то пахнет от меня — нет, ты только понюхай, как несет!

Она сморщила идеальный носик и поспешила убраться. Хотя очень скоро появились служанки с ведрами. Фаворитка она! Добрые духи, остановите от греха. Территорию, что ли, метить приходила? Император смотрел на меня с интересом, не поспоришь, но интерес его был другой природы.

Я отмылась до раскрасневшейся кожи. Потом чуть подсушила начавшие блестеть волосы и расчесала. Натянула платье и подошла к большому посеребренному зеркалу.

Даару сложно было назвать красавицей, если сравнивать с теми, кого мы привыкли так называть. Выше среднего роста, если напрячь руки, то проступают мускулы. Худощава и жилиста. Темные прямые волосы и светлые голубые глаза, как у многих бесов. Подобное часто встречается и у наших, но у наших никогда не бывает настолько смуглой кожи. Глубокое декольте выглядело неуместно без пышной груди. Да, Даару нельзя было назвать красавицей, но никто не осмелился бы назвать ее блеклой, незапоминающейся.

Покрутилась. В каждом движении скрытая энергия, грация, но совсем без жеманства, как у диких полосатых кошек. Те тоже грациозно могут тянуться на солнышке, а потом за миг сжаться и разорвать жертве горло. Пожала плечами — может, и не зря фаворитка прискакала метить территорию. Будь я мужчиной, то непременно обратила бы внимание на такую необычную женщину.

Слуги позвали меня присоединиться к ужину в общей столовой. Похоже, я тут в самом деле играю роль почетной гостьи. За столом сидели и генералы, и советники — всего собралось десять человек, включая фаворитику, которая разместилась поближе к императору и не сводила с него влюбленных глаз.

Я просто села на свободное место и перетерпела несколько заинтересованных взглядов.

— Ваше величество, — щебетала девушка, — мы можем хотя бы во время трапезы не говорить о делах? Генерал Грагх, подливайте еще вина!

— Конечно, конечно, дорогая, — мужчина с другого конца стола на нее даже не взглянул и к графину не потянулся. — Так что, ваше величество, может, все же рискнуть с ультиматумом?

Император размышлял, подперев рукой подбородок:

— Верховный вождь скорее будет наблюдать, как с его сына сдирают кожу, но на сделку не пойдет. Так что не знаю, генерал. Честное слово, пока не знаю.

— Но воительница Даара отчасти права, — сказал другой, который тоже присутствовал при первом разговоре, но тогда молчал. — Пусть у них всего три тысячи воинов, но каждый из них вырос в битве. Я уверен, что плохой мир в этом случае лучше доброй ссоры.

— Ты мудр, советник, — посмотрел на него император. — Но хватит ли твоей мудрости для идеи, как сейчас, из этой самой точки, прийти к миру?

— Не знаю… Посадить сына вождя за этот же стол и говорить с ним, говорить, пока и он не придет к той же мысли.

— Абсурд! — закричал другой. — Он ведь сын вождя!

— Но великая Даара сидит сейчас тут. Она не стала нам другом, но уже и не враг. Можно хотя бы попытаться…

Один из генералов глянул на меня и вскочил на ноги:

— Сейчас надо решать! Если войну мы не остановим, то благодаря новым сведениям знаем, что основные силы придут позже. Предлагаю разгромить для начала лагерь на берегу, хоть немного облегчить себе задачу!

— Сядьте, генерал, и тон сбавьте, — спокойно сказал император. — На берегу у нас нет шансов. Там ведь вообще никаких укреплений.

Тот вмиг успокоился и рухнул обратно на стул, заговорил тише:

— Тогда разгромить лагерь и отойти в первый крупный город на пути бесов?

— Возможно, это лучший план, — кивнул советник. — Но не зря ли мы делаем ставку на укрепления. У них ведь шаманы!

— Вот потому я до сих пор и не знаю, что делать, — ответил ему император.

— А может, хотя бы за трапезой не будем говорить о делах? — взвизгнуло у него под боком. — Кому вина, бравые мужчины?

Похоже, самого императора она не раздражала вовсе. Он смотрел на нее с мягкой улыбкой. А когда смотрел на меня — то глаза едва заметно прищуривались. В таком взгляде нет легкого веселья, но много другого, непонятного. И поймав мой, вдруг сказал:

— А ты что думаешь, великая Даара.

— Думаю, что сначала надо рассмотреть возможности достижения мира. Если вы разгромите лагерь, то потом уже ничего не остановите. Заберете сотни жизней, положите там же сотни своих. Но после для разговоров места не останется.

Глаза сощурились еще сильнее:

— И ты уверена, что четвертый сын вождя может хоть что-то изменить?

— Не уверена, — я не могла соврать. — Но я бы рискнула.

— Тогда мы потеряем время! — снова взметнулся вверх генерал и тут же осел обратно под взглядами остальных.

Судя по всему, тут мало кто желал немедленно перейти в атаку — это сообщество нельзя было обвинить в бездумной кровожадности. Но и я не могла сказать, какой путь верный. Верховного вождя не знала вовсе, но уже создалось впечатление, что хитрая черная лисица столкнулась обезумевшим медведем. Лисица быстра и осторожна, а медведь прет напролом, не оглядываясь. И разве хитрая лисица не отхватила бы медведю лапу, появись у нее такая возможность? Разве сложно предположить, что у лисицы не будет ни единого шанса, если медведь поймает ее всеми четырьмя лапами? И я между ними. И тысячи беззащитных людей между ними.

— Ваше величество, — кажется, я перебила щебетание девушки, но не стала останавливаться. — А я могу встретиться с сыном вождя?

— Он жив и здоров, добрые духи свидетели. Что еще тебе нужно знать, Даара?