Эль Бланк - Институт фавориток

Атиус, не отводя взгляда от того места, где исчез его обидчик, медленно поднимается на ноги.

— Он кусается! — обвинительным тоном заявляет, растирая предплечье. И лишь после этого соизволяет посмотреть мне в глаза.

— Малыш не виноват! — немедленно встаю на защиту питомца. — У него инстинкты! Он свою территорию обитания охраняет. А я, между прочим, вас пыталась предупредить.

— Территорию? — Сиреневый взор вновь опускается, изучая владения шигузути, столь неожиданно ставшие для альбиноса недоступными. — Он на тебе живет? Я думал, ты его просто так с собой носишь. А как же тогда…

Принц растерянно замолкает, не договорив. Видимо, пришло к нему осознание проблем, которые создает присутствие на мне маленького собственника.

— На Рооотоне? — прихожу на помощь, потому что меньше всего мне нужно, чтобы он у кого-то другого решил это выяснить. — Так там мы потому окна и закрываем, чтобы между малышами соперничества не было. Очень уж их много, — вдохновенно сочиняю. И ведь не лгу! По сути, так и есть, за исключением того, что именно в попытках избежать внимания шигузути никто их к себе и не подпускает. Эпизодические прорывы, которые бывает трудно пресечь, не в счет.

— Я не об их взаимодействии между собой. Я о том, как вы личные отношения выстраиваете, имея такую обузу? — Атиус недовольно морщится. Шагает к столу и, опираясь на него бедром, принимается закатывать рукав.

— Ну как… — Я пожимаю плечами, опускаясь на стул. — Сначала мужчина завоевывает доверие питомца, а потом уже расположение девушки… Больно? — с сочувствием интересуюсь, присматриваясь к нескольким маленьким ранкам, вокруг которых на глазах расползается покраснение. Может, укус шигузути ядовит? Никогда об этом не задумывалась. И не слышала, чтобы кто-то из рооотонцев жаловался.

— Неприятно, — констатирует пострадавший и ободряюще мне улыбается. — Не переживай, у меня хорошая регенерация. Все, что повреждено, быстро восстанавливается.

Вот только краснота на руке становится сильнее, тонкие губы совсем белыми, а движения неуверенными.

— И все же вам лучше показаться врачу, — начинаю беспокоиться. Не хватало еще, чтобы он заболел, а меня в этом обвинили!

— Да, пожалуй… Прости, Дейлина, наш разговор… Отложим. В другой раз… — Речь тоже становится менее внятной, и Атиус осторожно отстраняется от опоры, стараясь не потерять устойчивость.

Дверной проем за ним закрывается, а я по-прежнему сижу в задумчивой растерянности.

Неприятная ситуация. С одной стороны, вмешательство шигузути очень мне помогло, хотя я и без него придумала бы, как заставить принца от меня отойти. С другой, теперь цессянин точно хорошенько подумает, прежде чем попытается заставить мой организм отреагировать на его близость. Если жив останется.

Почувствовав шевеление шигузути, осторожно раздвигаю ткань.

— Ну вот как ты так, а? — спрашиваю любопытную мордочку, которая немедленно высунулась наружу.

В ответ слышу переливчатое журчание, и малыш вылезает полностью. Цепляется лапками за пальцы, шустро забирается на руку и принимается играть, отлавливая собственный хвост. В общем, всем своим видом показывает, что никакой вины за содеянное не испытывает.

В отличие от него, я чувствую себя не слишком комфортно. Моя тревога никуда не исчезает, и я с трудом заставляю себя остаться в своей комнате, а не броситься на поиски того, кто мог бы мне рассказать о состоянии принца.

В итоге ночью я сплю не слишком хорошо. Постоянно просыпаюсь, посматривая на вильюрер и торопя время. А утром в нетерпении отправляюсь в спорткомплекс. Однако Атиус там не появляется. И за завтраком в столовой отсутствует. Строчки расписания в планнере остаются пустыми, а примечания, где, по идее, мне были обещаны комментарии о том, чем занят цессянин, не заполнены.

Еще и Лурита исчезла. Ни сообщений, ни ее самой в наличии. Хотя она, конечно, и не обязана передо мной отчитываться. Так же как и прибегать, едва понадобится. Все же она моя подруга, компаньонка, а не служанка.

Следует ли удивляться, что ненадолго хватает моей выдержки и терпения? Для приличия подождав немного после окончания завтрака, я вбиваю в планнер: «Прогулка по кораблю. Без сопровождения». И открываю дверь в неизвестность.

— Девять часов комы — это, я тебе скажу, неслабо.

— А ведь у него расовые способности на порядок мощнее наших.

— Так и я об этом. Представляю, сколько времени мы бы в отключке провалялись.

— А ты эту тварь видел?

— He-а. Только слышал. Йегас рассказывал. У него жена на ресепшене спорткомплекса. Она видела.

— И что говорит?

— Маленькая. Верткая. Черная… Я теперь постоянно оглядываюсь. Вдруг от хозяйки сбежит и набросится? Хорошо, что на светлом фоне хорошо видна… А фаворитка ли’Тона тоже все время в черном. На ней зверюга совсем незаметна… Жаль, что Атиус не дал разрешения на зачистку, а то безопасники давно бы уже прибили эту мерзость.

— Для него личные отношения с фавориткой важнее нашей жизни. А она ему убийства любимой зверушки не простит.

— Ага… И как не боится эту гадость с собой таскать?

— Так рооотонка же. Наверняка иммунитет имеет к тому, что на ее планетке водится.

— Верно… А девочка хорошенькая. Личиком симпатяшка, глазки такие выразительные. Коренастенькая, правда, но фигурка неплохая. Кожа, как у нас, совсем бледная. Вот были бы волосы светлые, цены бы красотке не было. Я бы на месте принца такую тоже в фаворитки определил.

— Ты бы себя в покойники определил! Услышит кто, как ты фривольно о ней говоришь, и вылетишь с корабля в открытый космос. Скажи спасибо, что я твой брат. Доносить не стану. Работай давай, а не языком мели! Где утечка, видишь?

— Не слепой. Можно подумать, качество работы от того, что я болтаю, зависит… Все, перекрыл. Крепи обшивку. Здесь закончили.

Слушаю я, вернее, подслушиваю сей диалог и бледнею. Потом краснею — кровь приливает к щекам и в жар бросает. А когда мужчины уходят, осторожно выбираюсь на открытое пространство. То есть в гостевую часть комнаты Луриты из тесного гардеробного отсека. Меня потому и не заметили, что платья там висят плотно, их много и они длинные, а спрятаться я успела, едва голоса услышала.

Да-а… Вот так заходишь проведать подружку, а вместо этого выслушиваешь откровения ремонтников, которые, пользуясь ее отсутствием, чинят… А что они чинили?

Заглядываю в гигиеническую комнату, где трудились цессяне, и ничего криминального не вижу. Стены на вид литые, чистота и порядок идеальные… Ну и правильно, нечего гостям вникать в техническую сторону вопроса. А вот запах после починки остался специфический, потому и вентиляция шумит, вытягивая раздражающий аромат. Даже шигузути его почуял, высунул мордочку из оборок, прищурился, как обычно делал, когда свет казался ему слишком ярким, чихнул, презрительно фыркнул и зарылся обратно.