Екатерина Федорова - Невеста берсерка

Зал довольно взревел.

— Что он делает… — выдохнул Турле, подавшись вперед. — На пиру в честь победы — и такое?

Он яростно оглянулся на Добаву.

— Ради этой, что ли?

Огер промолчал. Подумал — хорошо, что отец не обратил внимания на слова, сказанные Харальдом в самом начале. О том, что у него нет хозяйки. Уж не жениться ли он собрался?

Ярл Турлсон перевел взгляд на своего отца, снова начавшего багроветь. Сказал быстро, придвинувшись поближе:

— В жизни Харальда было много баб, и все они ушли. Уйдет и эта.

Ярл Турле возмущенно бросил:

— Но даже тут он нарушает правила. Эль свободной шеи не может быть частью добычи, его каждый варит в своем дому…

Сын пожал плечами.

— Его хирды согласны со своим ярлом, судя по воплям. А то, с чем согласны воины ярла, уже не оспоришь так легко.

Турле нахмурился, но замолчал.

Харальд вскинул руку, снова призывая всех к тишине. Сказал громко, посмотрев на девчонку:

— Добава, иди сюда.

Свальд тут же отодвинул ее стул, оттаскивая от стола вместе с ней. Кивнул в сторону Харальда.

Но Добава и так поднималась. Встала, спустилась с возвышения. Один только раз опустила голову — но почти тут же вскинула. И пошла по залу, уже привычно заливаясь румянцем.

Следом поднялся Кейлев, двинулся торопливо, сразу обогнав девчонку. Подошел к бочке, кинжалом выковырял пробку, черпаком наполнил чашу в руке ярла.

Добава остановилась в двух шагах от него, и Харальд сам шагнул навстречу, сокращая расстояние. Окунул пальцы в чашу, прошелся по тонкой шее. Там, куда одевался рабский ошейник. С одной стороны, с другой.

Смывая печать рабства элем свободной шеи.

Объявил громко:

— Даю тебе свободу, женщина по имени Добава. Пей.

И поднес эль к ее губам. Она вскинула руки, обхватила чащу с двух сторон…

Но он на всякий случай не отпустил. Чашу освобождения положено выпить сразу и до дна — а с нее станется отнять ее от губ.

Как бы ей этот эль не ударил в голову, подумал Харальд с легкой усмешкой. Как назло, в бочке крепкое зимнее пойло.

Добава глотала, торопясь и задыхаясь под нажимом его руки. Темно-коричневая струйка вырвалась из угла рта, поползла по шее…

Это не против правил, спокойно подумал он.

Девчонка наконец допила, и Харальд отдернул чашу. Мазнул по ней взглядом — Добава стояла, хватая ртом воздух. Одну ладонь на другую положила ковшиком, прижала к груди.

Он довольно кивнул, пробормотал едва слышно, хоть и знал, что она не поймет:

— Держись.

Та в ответ неожиданно пробормотала:

— Благодарю, ярл.

Губы у Харальда дрогнули, складываясь в улыбку.

Но зал вокруг ждал, и ему надо было снова разговаривать со своими воинами. Харальд, разворачиваясь к ближайшему столу — и дальше медленно забирая правей, по кругу, объявил:

— Ну, если женщина смогла допить свой эль свободной шеи, то мы, я думаю, сумеем допить за ней бочку.

Зал ответил гоготом.

Харальд снова вскинул руку. Сказал в наступившей тишине:

— Пойла у нас, как видите, достаточно. Но тут кое-кто решил угостить нас печенным быком…

Кейлев, стоявший возле бочки, крикнул:

— Вы меня знаете. А кто не знает, пусть посмотрит и запомнит. Я Кейлев Хродульфсон, хирдман ярла Харальда.

От дверей подошли два его сына, встали рядом. Оба плечистые, один выше родителя на ладонь, другой на голову.

— И сегодня со мной оба моих сына, — продолжил Кейлев. — А раз родичи собрались, мы решили принять кое-кого в наш род.

Один из сыновей Кейлева шмякнул на стол кое-как сшитый сапог из только снятой шкуры. Окровавленный, влажный…

— По обычаю, — сказал Кейлев в полной тишине. — Для этого нужны все близкие родичи. Я и мои сыновья — все мы здесь.

Он шагнул к Добаве, прихватил ее за локоть.

Харальд посмотрел в лицо девчонки, снова кивнул, давая понять, что все хорошо.

Знай он, что и второй сын Кейлева прибудет с ним сегодня, и можно будет сделать сразу и следующее дело, которое следовало сделать, он бы ее предупредил. Но все вышло второпях, как-то само собой…

— Здесь и при всех, — крикнул его новый хирдман. — Объявляю, что ты моя дочь. Бык в честь этого зарезан — по обычаю. Сапог из его шкуры сшит. Принимаю тебя в наш род. Нарекаю тебе новое имя — Сванхильд. И даю тебе мое честное имя, чтобы ты называла его всем, как имя своего отца — Кейлев.

Он отпустил локоть Добавы, нагнулся, развязал собственный сапог. Его сыновья, подхватив отца с двух сторон, поставили его на стол.

Кейлев стряхнул собственную обувку, сунул ногу в сапог из окровавленной шкуры. Топнул по столу, показывая всем, что нога зашла до конца. Стряхнул, спрыгнул, подхватив свой сапог.

Следом то же самое сделали его сыновья, по очереди. Последний, соскочив, взял Добаву под локотки, вздернул вверх, поставил на стол…

Харальд подошел сам, отловил под подолом ногу. Сказал едва слышно:

— Приказываю — стой.

И стянул с хрупкой ступни кожаный обутку. Указал на окровавленный, разлапистый сапог. Подумал — если не сообразит, придется самому…

Девчонка сунула ногу в раструб из окровавленной кожи. Помедлив, даже топнула по столу, как до нее делали Кейлев и сыновья.

— Сванхильд Кейлевсдоттир, — рявкнул Харальд, стоя рядом со столом.

Воины заревели, поддерживая ярла. Даже те, что не принадлежали к его хирдам.

Он глянул на Добаву… нет, теперь уже на Сванхильд. Она стояла на столе, держа голову высоко — но Харальд видел, как подрагивает у нее подбородок. Осторожно перехватил ногу девчонки над окровавленной шкурой, выдернул, натянул кожаный сапожок на измазанную красным ступню.

И стащил ее со стола. Объявил:

— А теперь мы будем пить эль свободной шеи — и закусывать его быком от Кейлева. Ну а когда это угощенье закончится, думаю, у меня найдется кое-что еще, чтобы столы не пустовали.

Он двинулся к своему месту, уводя за собой Сванхильд. И как только сел, услышал мрачное, но достаточно громкое на этот раз замечание деда:

— Кейлеву Хродульфсону, если он и впрямь такой честный воин, как он говорит, следовало бы присмотреть, чтобы его дочь не мела подолом, сидя за столом с чужими мужиками…

Воины уже начали выходить из-за столов, шагали к бочке, чтобы наполнить свои чаши зимним элем — и те, кто был недалеко от возвышения, расслышали Турле. Многие обернулись, посмотрели с жадным любопытством в сторону ярлов…

И Харальд, упершись в столешницу кулаками, встал. Крикнул, возвышая голос:

— Тут сейчас мой дед сказал, что дочери Кейлева не пристало сидеть за моим столом.

— Без родичей, — рявкнул дед.

— Или без жениха, если уж нет мужа, — закончил Харальд.

И с ненавистью переглянулся с дедом. Потом снова вскинул голову. Нашел взглядом Кейлева. Крикнул:

— Кейлев Хродульфсон. Отдашь свою дочь мне в жены?