Сильвия Лайм - Диплом по некромантии, или Как воскресить дракона

Он больше всего на свете желал расправить крылья и взлететь. Ощутить, как далеко внизу, повинуясь его магии, вздыхает сама земля, приветствуя силу истинного мага. Он хотел… но не мог. Потому что не мог бросить ее . Девушку, что билась в его крови, колдунью, что сумела достучаться до его драконьего сердца, сотканного из холодного золота.

Не мог. Привязался. Сросся с девушкой, которую знал бесконечно мало по сравнению с пролетевшей жизнью.

Конечно, он уже, бывало, привязывался к людям. Когда-то давно у него были друзья среди смертных. Но все они ушли столетия назад, оставив внутри него пустоту. И все же никого из них он не любил, потому что иллишарин не может любить человека. Прошли уже те времена, когда такие, как он, встречали зарю своей жизни, когда по годам они были равны людям. И когда могли создавать с ними семьи.

Теперь все иначе, потому что между ними разница в тысячи лет. И ее не перешагнуть.

Если только не пойти на жертву…

Сначала он, Бьельндевир, сознательно отгородился от эмоций Лютера Рейвела, чтобы не бередить душу. Но с Диарой, которая хотела эти эмоции пробудить, оказалось сложно бороться. Обычная некромантка, маленькая девчонка, не прожившая и сотни лет, встряхнула его так, что все внутри вспыхнуло, очнулось, как может очнуться спящий вулкан.

И он сдался ей. Малышке, с которой играл, когда был еще мертвым иллишарином. Девушке, которую полюбил, когда стал человеком…

Мужчина последний раз прокручивал все это в голове, пока чешуя полностью не исчезла на его коже, а тело не преобразовалось до конца. Затем он вздохнул и упал на колени, чувствуя слабость от заклятия, которое пришлось применить на самом себе.

Это было непросто. Драконья магия — сильнее, чем что-либо иное, древнее, чем этот мир, пронзила его разум, сердце, каждый миллиметр тела, даря ему то, чего больше всего на свете желала Диара.

Чего желал и он сам.

Стоило лишь признать это, как выбор оказался невероятно прост.

— Что с тобой, Лютер, ты жив? Тебе больно?! — воскликнула Диара, падая рядом с ним на колени и пытаясь посмотреть в его глаза, заглянуть в бледное лицо, от которого отлила вся краска. — Откуда кровь?!

— Все в порядке, — глухо ответил он и улыбнулся через силу. Легкая тошнота подкатывала к горлу, голова кружилась, но он был… счастлив. Поднял голову, посмотрел в золотисто-карие глаза Диары и улыбнулся. — Я в порядке, а это кровь вампирши, — ответил он, перехватывая женскую ладонь, протянувшуюся к его щеке.

Диара мгновенно замерла, вглядываясь в него. На ее лице было написано потрясение, удивление, надежда… И блестящие дорожки от слез. Так много всего сказанного и несказанного. А Лютер смотрел и не мог насмотреться. Насладиться не мог теми чувствами, которых не чаял уже когда-нибудь ощутить.

А потом просто потянул некромантку на себя и поцеловал. Коснулся губ, перехватывая женское дыхание, сходя с ума от головокружения, но уже вовсе не от слабости. От жара ее тела, мгновенного отклика и восторга, которые проходили сквозь Диару и передавались ему.

Она не верила, но надеялась. Она любила его, и теперь он видел это как никогда ясно.

А он… любил ее с детства. Все то время, что помнил себя еще ребенком. И до того момента, как проклятое болото с мертвецами разорвало его память надвое. Но и после этого вновь полюбил, словно и не было разлуки в пятнадцать лет.

Когда их губы оторвались друг от друга, некромант снова взглянул в глаза девушке, без которой не представлял самого себя. Он впервые не знал, что говорить. Да и что можно сказать, попросить, спросить, если у тебя не было ничего, а вдруг появился весь мир?

Но в этот момент Диара улыбнулась в его объятиях, и Лютеру показалось, что окружающая ночь стала светлее.

— Значит, в постели я «так себе», правильно я тебя понял? — спросил он нарочито грозно, приподняв бровь.

Диара мгновенно покраснела и прикусила губу, сдерживая смех.

— Прости, я сказала это специально, — ответила она негромко. — Хотя… Если ты захочешь доказать мне свою состоятельность в этом вопросе, я не буду возражать.

Лютер улыбнулся, прижавшись к девушке лбом и обхватив ладонями ее лицо, так ничего и не ответив. Он просто улыбался, как дурак, и молчал.

— Так как же ты… — вдруг спросила Диара тихо и немного неуверенно опустила взгляд, — как же ты решил стать человеком? Я ведь видела все то, что ты показал мне. Все твое прошлое. Все промелькнувшие столетия… Их было так много, Лютер. А ведь я не смогла осознать и половины…

Она болезненно скривилась, словно не хотела вспоминать увиденное.

Мужчина вздохнул и задумчиво посмотрел на горизонт. Луна была уже высоко, но небо там все еще имело необычный красный оттенок. Словно черные облака запечатлели в себе вспышки творящейся здесь невероятной магии.

— Я больше ничего не помню, Диара, — ответил он, вновь взглянув ей в глаза.

— Что, совсем??? — ахнула девушка, выпучив глаза так забавно, что Лютер рассмеялся.

— Нет, — покачал головой он, когда она несильно стукнула его в грудь кулаком. — Не совсем. Я помню все наше детство, юность, помню академию и как мы заново познакомились. Помню себя Лаэртом и Лютером. И знаю, что я — не совсем человек.

Улыбка на его лице медленно угасла.

— Знаю, что где-то внутри меня живет древний иллишарин по имени Бьельндевир. Но ничто, связанное с его памятью, мне больше не доступно.

Диара резко выдохнула.

— Не может быть… Ты, наверно, жалеешь, — протянула она виновато, опустив глаза.

Но Лютер коснулся пальцами ее подбородка и заставил посмотреть на себя, покачав головой.

— Зато я помню, что мне ни в коем случае не стоит пытаться вернуть эту память. И поверь, я не буду этого делать ни при каких обстоятельствах.

— Почему? — задержав дыхание, спросила некромантка, завороженно глядя в его глаза.

Лютер улыбнулся, но как-то так по-доброму, что все волнение мгновенно исчезло с лица Диары и она сама вот-вот была готова улыбнуться в ответ.

— Потому что тогда я потеряю тебя. А я не готов пойти на это ни за какие богатства вселенной.

Диара зажмурилась от удовольствия, напоминая маленькую сытую кошку, и все-таки улыбнулась.

— А как же огромная магия и чудовищная сила? — спросила она, склонив голову набок. — Самый честолюбивый аспирант Мертвой академии не будет скучать по неограниченной мощи? По силе самих темных богов?

Лютер тоже склонил голову, демонстративно почесав подбородок.

— Что, прямо самих темных богов? Дай-ка подумать… Ну, если ставить вопрос именно так и выбирать между тобой и божественностью… То, наверно…

— Эй! — воскликнула Диара, не давая ему договорить и снова ударив его по груди.

Лютер запрокинул голову и громко рассмеялся. А затем обхватил девушку за талию, поднял и быстро-быстро закружил.