Катерина Снежинская - Чуть больше мира

– Нагло, – оценила королева, – но верно. Советую об этом не забывать.

Её Величество дёрнула полу плаща, словно боялась об аэру испачкаться. Обогнула элву и не торопясь пошла по дорожке. Лан оставалось только за ней следом брести.

– А договорённости ты всё же нарушила, – изрядно помолчав, заговорила Арика не оборачиваясь. – Крепости захватывать тебе не велела. И уж тем более, с этим молодым Натери заговоры плести.

– Какие заговоры?

Кайран даже споткнулась – всё что угодно готовилась услышать, но не это.

– В замок ты к нему ездила? Ездила, – как ни в чём не бывало откликнулась госпожа. – А зачем? Уж не за тем ли, чтобы договориться против меня объединиться, а потом между собой острова поделить?

– Ваше Величество, – горячо начала Лан, которой стало очень жарко. – Я не по своей воле там очутилась и…

– А это ещё доказать надо, – спокойно перебила аэру королева. – На обвинение же в измене вполне хватит. Знаешь, что по закону за это полагается? Могу просветить. Повешение, но не до смерти. Затем вытаскивание внутренностей и сжигание их на глазах у преступника. Хотя многие мои советники считают, будто такая казнь слишком милосердна. Но что поделать? У меня действительно мягкое сердце и многие этим пользуются.

– Что вы от меня хотите?

Приступ жара сменился лихорадкой. Холодный пот тёк по позвоночнику, наверняка промочив рубашку насквозь. Оставалось радоваться: под камзолом, да ещё и плащом мокрых пятен не видно. А вот руки тряслись, как у подагрической старухи. И их никуда не денешь, даже за спину не уберёшь. Невидимая охрана может счесть – за оружием потянулась.

– Ты уверена, что именно так стоит разговаривать с королевой?

Арика остановилась, резко развернувшись. Лицо неприятное – то ли брезгливое, то ли разозлённое, не понять. Больше всего смахивает на плохо сделанную маску. Только вот всё равно ничего хорошего не сулит – это точно.

Тут-то Кайран и опомнилась. Вся обида вместе со злостью мигом схлынули, как отлив. Элва упала на колени, словно они подкосились. Наверняка в кровь разбила. Но сейчас не до жалости к себе. Лишь бы угодить, а то ведь действительно на плаху отправит. И времени догадаться, чем так разозлила не останется. Не с того же, что в теории угрожала её власти на каких-то там Островах так взбесилась? Даже в последнем письме гораздо милостивее была. Лан и раньше догадывалась: как всё закончится, королева от аэры Кайран избавиться пожелает. Только вот откуда столько ненависти? Обычно такие дела с холодной головой решаются.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

– Вот такой ты мне нравишься гораздо больше, – процедила Арика. – Голову-то пониже опусти. Или шея окостенела? Я ваша правительница и госпожа. И вы мне принадлежите!

Лан королевы не видела. На самом деле склонилась так, что хребет потрескивал. Только слышала нервный цокот каблуков по камням дорожки – Её Величество расхаживала туда-сюда.

– Действительно бы казнить тебя, чтобы не думалось. Знаешь, отец мой с сестрой так бы и поступили. Но, во-первых, я милостива. А, во-вторых, считаю: живое напоминание гораздо эффективнее действует. Мёртвого оплачешь – и забудешь. Ну а знать, что она где-то там живая есть… Нет-нет, да и вспомнит.

«Кто вспомнит?» – чуть не сорвалось с языка. Удержалась, слава духам.

– Ну, вот что, – королева остановилась – близко. Кайран даже почудилось, что теплом повеяло. А вот духи точно чувствовала – розы. Видимо, Её Величество всей душой эти цветы любила. – Прошение Натери я подпишу. Отправляйся в Новый Свет и не смей возвращаться. На сборы тебе неделя. И меня не интересует, уложишься или нет. Не успеешь – на себя пеняй. И если я хоть раз услышу о тебе… Океан, конечно, велик. Но моя власть больше. Ты никто, ничто и звать тебя никак. Пустое место. Уяснила?

– Да, Ваше Величество, – пробормотала аэра.

– И даже не мечтай, Грех с тобой не отправится! – это было так неожиданно, что Лан вскинулась, подняла голову, хоть и не собиралась. – Что уставилась? – Кайран, спохватившись, снова потупилась. – Не забывай, где твоё место и как шлюхам себя вести положено, – Арика хмыкнула, каблуки снова задробили по дорожке. – Говорят, что так умные жёны и поступают: отпускают муженька порезвиться на воле, потом обратно в стойло. А он загулялся, мой Грех. Ничего, вернее служить станет. Только на что польстился-то… Ну да ладно, – королева глубоко вздохнула, словно успокаиваясь. – Документы подпишешь – и чтоб я о тебе больше не слышала. Не слышала, поняла?!

– Да, Ваше Величество.

Только когда монаршьи шаги стихли, Лан рискнула подняться, невольно охнув от боли – колени она всё-таки разбила. Но с ними всё просто. Понять бы ещё, что в душе творится: то ли злость, то ли жалость, то ли всё та же обида. То ли сочувствие?

Тот же паж, который Лан в садик провожал, довёл элву до кабинета. Вряд ли это помещение лично королеве принадлежало: слишком скучно, уныло и пыльно. А ещё холодно. Камин тут не просто потух. Его, кажется, несколько лет не разжигали. Видимо, дворцовым канцелярским крысам удобства не полагались.

А вот Лан бы от них совсем не отказалась. Лишь снова оказавшись в комнате, аэра поняла, что продрогла до костей. И разбитые коленки промыть не помешало. А, заодно, и переодеться – брюки-то она разодрала. Теперь приходилось стыдливо их плащом прикрывать. Но об удобствах впавших в королевскую немилость тут явно думали ещё меньше, чем о комфорте служащих.

Хорошо хоть ждать пришлось совсем недолго. Кайран даже не успела окоченеть, как дверь снова открылась, пропуская троих элвов. Первый мог бы и не представляться. Только у секретарей бывают настолько серые одежды, длинные носы и рыбьи глаза. На эту братию аэра насмотрелась, когда ещё в первый раз пыталась на аудиенцию к Её Величеству попасть.

Кажется, с тех пор тысячелетия успели пройти.

Второй выглядел не менее типичным, не слишком молодым и не особо удачливым наёмником. Может, даже родом с Островов. Между прочим, рука у него на перевязи висела, да и на бок он как-то странно кривился. Ребра сломаны, что ли?

А вот третьим оказался её собственный брат Тангар, «гостивший» при дворе уже несколько месяцев. Вот только Танги Лан и узнавала, и нет. Лицо-то прежним осталось, лишь кожа гладкая, чисто выбритая и слишком светлая. Зато всё остальное разительно отличалось – осанка, манера голову держать, даже губы по-другому сложены, вроде бы чуть презрительно. А уж наряд – Греху от зависти плакать. При виде родственницы обниматься он не бросился, да и бурных чувств выражать не спешил. Только кивнул слегка свысока.

Будь они одни, Кайран бы нашла способ напомнить братцу о родственных отношениях и достоинстве. А так только кивнула в ответ.