Лора Ли - Причитающаяся Дьяволу

— Боже мой! И ты позволила мне все проспать? Ты, чертова с*чка! — крикнула Хилин по линии связи.

Через секунду дверь ее спальни захлопнулась в коридоре, когда она пошла в комнату Кэйт.

Она остановилась у двери, широко распахнув глаза, потрясенно озираясь, словно искала какие-то следы того, что пропустила.

Затем ее взгляд упал на Кэйт и обнимающую ее руку Дэвила. Он упал на шею подруги, ее рот приоткрылся, а глаза прищурились.

— Так чертовски несправедливо, — пробормотала она.

— Следи за языком, Хи, — осторожно предупредил Лобо.

— Да, хорошо, что Большой Плохой Волк не совсем здесь, — проворчала она, прежде чем вернуться к Кэйт и разочарованно покачать головой. — Так нечестно, Кэйти, — повторила она. — Ты должна была сказать мне, если это произойдет.

— Это произошло. — Смех в голосе Кэйт заставил Дэвила улыбаться.

Он поклялся, что чувствует что-то похожее на счастье или, возможно, намного превосходящее счастье, когда оно взорвалось внутри него.

Рука Кэйт сжалась вокруг его спины, когда другая двинулась, чтобы обнять его бедра и прижать его.

— С*чка, — вздохнула Хилин, прежде чем бросить на Лобо вызывающий взгляд. — И, раз уж ты здесь, не мог бы ты сделать что-нибудь с акустикой в этом проклятом месте. Чтобы ни происходило за пределами моей спальни, я не хочу этого слышать, — обвинила она его гневно. — И мне это просто не нравится.

Она повернулась и пошла обратно в свою комнату. Очевидно, на этот раз она оставила дверь открытой.

Лобо покачал головой.

— Напомните мне убить Тиберия. Медленно, — пробормотал он брату. — Очень медленно.

Он вышел из комнаты, махнув рукой на прощание, и Дэвил знал, что он отправился к клеткам.

Куда он и сам направлялся.

Повернувшись к своей паре, он приподнял пальцами ее подбородок и быстро поцеловал ее ожидающие губы.

— Я не долго, — пообещал он.

— Лучше бы так и было, — предупредила она его. — Потому что я думаю, что хочу снова укусить тебя.

Он сделал паузу, быстро повернулся к ней и в его взгляде вспыхнул голод при виде того как Кэйт с интересом смотрела на него.

— Один час, — пообещал он.

— У тебя есть сорок пять минут, — решила она.

Его глаза сузились.

— Хочешь уложиться в сорок?

С брутальным рыком он быстро зашагал из комнаты, определенно стремясь максимально использовать свои сорок минут.

Что было на сорок минут дольше, чем ей следовало ждать, решила она с улыбкой, глядя на обломки, засоряющие пол спальни. Ну что ж, это даст ей повод, чтобы перебраться в его спальню. Она, кстати, ей еще больше нравилась.

ГЛАВА 8

К человеку почти не осталось вопросов.

Порода известная как Грэм смотрел на окровавленное лицо, разбитую губу, затекшие глаза и еле сдерживался, чтобы не свернуть ублюдку шею.

Но у него была информация, которую он хотел.

Хотя он заполучил желаемую информацию несколько часов назад. На самом деле это заняло не больше, чем сгибание кошачьих когтей, которыми стали его ногти, и провести заостренными кончиками, обычно спрятанными в пазухах на его пальцах по груди мужчины. Теперь там было четыре кровавые борозды, которые скоро придется зашить.

Если Грэм решит оставить ему жизнь.

Пилот был не в лучшей форме, хотя обладал не очень большой информацией. Несмотря на риски, он согласился на работенку за ничтожную сумму денег.

Для начала, его отправили для перевозки агента «Бюро по делам Пород».

К тому же, Грэм хотел еще немного подождать. У него было чувство, что его друзья могут найти его. Иногда у людей было чувство верности, что заставляло их совершать глупые поступки. Например, спасение друзей, которые определенно принимали плохие решения.

Кроме того, женщина Дэвила хотела получить определенную информацию для своего отца. Информацию, которую Лобо Ривер также будет не против получить. Было несколько вопросов относительно смерти его жены, на которые еще не было ответов. Он знал, что эти вопросы необходимо разрешить, прежде чем Порода Волка, сможет вернуть обратно в Штаты своего брата Тиберия.

До тех пор он мог бы просто повеселиться и ненадолго выплеснуть свою агрессию на человеке. В конце концов, Породе, которая на протяжении многих лет считалась безумным психопатом, который довольно внезапно снова нашел свое здравомыслие, нужно было чем-то развлечься, пока у него не будет собственных планов.

— Просто убей меня, — взмолился солдат, пытаясь открыть заплывшие глаза, — пожалуйста, просто убей меня.

Зловоние мочи мужчины, пролитое от страха, оскорбляло чувства Грэма.

— Ты заслужил смерть? — спросил он, сгибая, затем втягивая свои когти, когда боролся, чтобы не дать ему то, о чем он просил. — Не думаю, что ты заслужил смерть. Ты не дал мне достаточно информации, чтобы заплатить за такую милость.

Солдат захныкал, когда Грэм с отвращением закатил глаза.

Задумчиво потянувшись, чтобы потереть челюсть, он отпрянул в последнюю секунду и поморщился. Последнее, что ему нужно — рискнуть испортить маскировку, которую он создал. Он еще не мог позволить себе показать свою личность.

Ему понадобится еще немного времени, прежде чем он сможет сменить личность Грэма и вернуться, чтобы заявить права на то, что ему принадлежит.

— Я больше ничего не знаю. — Солдат оторвал Грэма от размышлений, когда всхлипнул. — Клянусь, я больше ничего не знаю.

Грэм хмыкнул, услышав его клятву.

— От тебя прет ложью.

Разрезав веревки, которыми привязал его к стулу, он потащил стонущего солдата в клетку и бросил его на койку. От человека, лежащего неподвижно, раздались стоны агонии.

«Возможно, у него сломано ребро», — беззаботно решил Грэм. Он упомянет об этом медику, которого попросит проверить ублюдка.

— Я был милосерден, — сказал он мужчине, закрывая двери камеры. — Когда-либо сдирал живьем кожу? Или расчленял живых? Я мог бы показать тебе, что ощущаешь при этом, если хочешь. Я точно знаю, как это делается.

И что чувствуешь. Как это уничтожает разум, потому что введенные наркотики не были милосердны и сохраняли объект в сознании. Это было похоже на то, что какой-то ублюдок своими собственными руками ковырялся в собственных кишках…

Он заставил память вернуться, когда ярость убийства и темное безумие соблазняли животные инстинкты, которые были слишком близки к поверхности.

Солдат вновь обделался.

— Черт, сынок, я, по крайней мере, сдерживал свою воду, пока они на самом деле не начали резать меня, — пробормотал он. — Разве ты не можешь показать хоть каплю мужества.

У него получилось бы гораздо лучше, если бы он не закричал, как маленькая девочка, когда Грэм сверкнул чертовыми клыками по бокам рта, злобно рыча, не более чем в дюйме от его лица.