Лора Ли - Причитающаяся Дьяволу

— Спасибо, док. — Грэм прочистил горло, отбросив воспоминания. — Я постараюсь держать его в тишине и покое, пока швы заживают.

Медик засмеялся, когда он и охранники покинули камеры и оставили Грэма с его мыслями.

Его фантазиями.

ГЛАВА 9

Две недели спустя

— Дэвил Блэк, безобразие — твое второе имя, — Кэйт весело рассмеялась, когда вбежала в спальню, громко захлопнув за собой дверь, прежде чем крепко на крепко запереть ее и посмотреть на Породу, которая безжалостно украла ее сердце. Возможно, это начало лихорадки, но его сердце пропустило удар.

— Дорогая, Совет не давал нам вторых имен, — напомнил он ей, когда откинулся на кровати, ее голодному взгляду, предстало его твердое, мощное обнаженное тело. — Они сосредоточили свои таланты на нескольких более важных аспектах.

Широкий, худощавый, его опущенная рука, обхватывает длинными пальцами впечатляющую ширину его члена.

Ах, да, она должна признать, что какой-то предприимчивый ученый определенно продемонстрировал немного фантазии в программировании ДНК некоторых аспектов мужского тела Пород Волка.

Высокий, худой и мощный, яростно высеченные черты, подчеркнутые необычными черными глазами с янтарными полосками и густыми ресницами.

Она не могла смотреть на него и не желать.

Он воплощение ее подростковой фантазии, и теперь он был любовником, который никогда не переставал отправлять ее в экстаз.

Медленно скинув сандалии с ног, пальцами расстегнула пуговицу, держащую юбку на бедрах. Шифон и шелк скользнули по бедрам, по ногам, чтобы небрежно лечь возле ее ног, затем она перешагнула ее.

Когда раздался рык, Кэйт медленно приблизилась, одетая только в белые шелковые трусики-бикини, и облегающую черную майку на бретельках, прикрывающую ее грудь.

Без лифчика, она ощущала чувствительные жесткие кончики ее сосков, трущиеся о ткань, создавая жгучую боль, которую невозможно долго игнорировать.

Между бедер клитор раздувался и пульсировал от желания, влага женской потребности покрывала голые складки ее киски и увлажняла трусики, когда она приближалась к нему.

Янтарный цвет загорелся ярче в его глазах, горячее, когда ее рука поднялась, пальцы поглаживали плоть, показывающуюся между эластичной лентой ее трусиков и краем верха, где она заканчивалась чуть ниже пупка.

Брачная лихорадка была пламенем, которое не позволяло им расстаться надолго, но это также было ключом к эмоциям, которые, возможно, никогда бы не проявились у закаленного, покрытого шрамами Породы. Ключ к чувственности, с которой, по крайней мере, какое-то время, возможно, сражалась осторожная, неопределенная женщина Пород.

Теперь не было сопротивления, пряток, отрицания.

Прижав колено к матрасу, положив ладони на одеяла, Кэйт залезла на кровать. Медленно ползла между длинными мощными ногами, ждущего ее мужчины.

***

Наблюдая, как она движется к нему, чувственность захлестнула ее черты, лицо раскраснелось, груди налились, соски затвердели, посылая сладкий аромат ее потребности, чтобы наполнить его чувства.

Длинные шелковистые кудри обрамляли ее, как сверкающие спирали пламени, а зеленые глаза блестели изумрудным голодом между длинными, поцелованными солнцем ресницами.

Черт, его яйца настолько плотные, эрегированный член пульсировал с постоянно нарастающим голодом, когда она обошла его только, чтобы оседлать его бедра. Шелк ее трусиков, теплый и влажный от ее желания, прижался к твердокаменной длине, когда ее губы коснулись его губ.

С каждой секундой желание между ними росло, усиливая их чувства, необходимость прикоснуться, испробовать, стали чрезвычайно важны.

Его пальцы впились в локоны на затылке, удерживая ее на месте, когда его губы накрыли ее, его язык облизывал их, раздвигал, пока она не ответила на поцелуй с огненной жарой.

Пряный и сладкий, спаривающий гормон, разливающийся из крошечных желез под их языками, ускорял пульс, усиливая желание, и резко вырос благодаря их организмам.

Дэвил не мог себе представить, куда же больше. Удовольствие от поцелуя его пары, ее прикосновение, голод и потребность, поднимающиеся между ними, как голод пламени, облизывают их плоть.

Приложив пальцы к резинке на ее бедрах, было невероятно легко разорвать эластичные шнурки из шелка и полностью убрать их.

Ощущение ее плоти, скользкой и горячей возле его твердой длины члена, заставляло каждый мускул в его теле напрягаться, затягиваясь в такой дикой потребности, которую невозможно было отрицать.

Прижав ее губы к своим губам, одной рукой обхватив ее голову, другой спину, чтобы поднять ее, он не мог сдержать отчаянного рычания, которое грохотало в его горле.

Он любил, когда она объезжала его. Любил наблюдать за ней, чувствуя, что она владеет им. Но первичные инстинкты, разрывающие его сейчас, невозможно было игнорировать.

***

— Дэв, — Кэйт запротестовала из-за внезапного прекращения поцелуя, когда ее глаза удивленно расширились, когда он внезапно поднял ее со своего тела. — Что…?

Прежде чем она смогла сделать больше, чем возмутиться вопросу, он поставил ее на колени, одна большая рука опустила ее плечи вниз, когда он уместился позади нее.

Приподнявшись на локтях и откинув волосы с глаз, она внезапно столкнулась со своим собственным изображением в зеркале в полный рост на стене. Подмятая своей парой, его руки сжимают ее бедра, приподняв ее, затем он убрал одну руку, чтобы обхватить свою твердую эрекцию.

Она наблюдала за ним, наблюдала, как его взгляд сузился, смотря на то место, где их тела встретились, и почувствовала, как широкая головка проталкивается между опухших губ ее киски.

Этот первый импульс шелковистой предсеменной жидкости, выстрелившей внутри нее, уникальным гормоном, содержащимся в ней, мгновенно омывающий, поглаживал ее плоть и пробуждал ощущения, которых она не знала прежде.

Его голова откинулась назад, когда он проталкивался выпуклой головкой в узкое отверстие, пока она не была полностью помещена в сжимающуюся плоть ее влагалища.

Следующий рывок предсемени сорвал с ее губ стон, когда она почувствовала, что головка его члена отекает, почувствовала жар освобождения внутри нее. Потому что знала, что произойдет, через несколько секунд.

Резкий поток огненных ощущений, когда ее киска сжалась и напряглась, непроизвольно отвечая на стимулирующий гормон, выплеснувшийся внутри нее. Масштабный огонь сжимал ее чрево, просачиваясь в него с удовольствием и болью, которые срывали с ее губ крик.

Мгновение спустя, когда ее плоть, обхватила его, сжимала и затягивала жесткую длину еще глубже, ее киска становилась еще более влажной. Шелковое скольжение ее соков смешалось со следующим горячим рывком жидкости, увеличивая уколы возрастающих ощущений, когда он протолкнулся еще глубже в нее.