Василий Криптонов - Палач, скрипачка и дракон

Ламберто обернулся. За спиной — снежное поле. Впереди — четверо вооруженных мужчин.

— Синьор Альтерман, — прохрипел Ламберто. — Я не смогу отменить свидетельство.

— Почему же? — ласково спросил Нильс. — Я просто спрашиваю, это ведь обычный разговор, так?

— Разумеется. Но свидетельство записано в книгу Дио, и теперь это не мирское дело, а церковное. На запястье Энрики Маззарини появилась черная метка, и тот, кто дал обет служения, должен исполнить долг. Вы, синьор Альтерман. Вы служите палачом, вы в этом поклялись. Что бы вы ни думали обо всем происходящем, но такова воля Дио. Вы же не станете противиться?

Нильс молча смотрел в перепуганные глаза Ламберто. Вот он, момент выбора. Идти ли дальше по пути, предначертанном Дио, или повторить ошибку? Рев дракона, дымящиеся руины, ненавидящий взгляд девушки и крик: «Зачем? Зачем ты это сделал?!»

Словно прочтя мысли Нильса, Ламберто сказал окрепшим голосом:

— Вы уже делали неверный выбор, синьор Альтерман. Дио, в его великой мудрости, испытывает вас вновь. Докажите свою преданность ему. Смирите неуместную гордыню. Вы, я, Фабиано, ваши подчиненные, — все мы лишь инструменты в руках Дио, и чем меньше строптивости проявляем, тем лучше служим ему.

Нильс молчал, зная, что выбор уже сделан, и его прочли все — и карабинеры, и жрец. Ламберто шагнул навстречу, приподнял и бросил футляр. Нильс его поймал и ощупал. Теперь не осталось сомнений — внутри находилась переносная гильотина.

— Синьор капитан, — прошептал Томмасо. — Да неужели мы…

— Закон должен соблюдаться, — оборвал его Нильс. — Если не можешь служить закону — сдай оружие и уходи.

Он повернулся на резкое движение подчиненного. Томмасо держал в руках карабин, и глаза его горели недобрым огнем.

— Палач здесь — я, — тихо сказал Нильс. — Вам не нужно будет даже смотреть. Просто находиться рядом и обеспечивать безопасность. Исполнение приговора засвидетельствует Ламберто.

— Обеспечивать безопасность? — процедил сквозь зубы Томмасо. — Это родителям ее, что ли, руки выкручивать?

— Не можешь — сдай оружие.

Руки Томмасо дрогнули. Казалось, вот-вот он отдаст карабин, развернется и уйдет. Но нет. Карабин вернулся на плечо, взгляд опустился.

— Ну? — оскалился приблизившийся Ламберто. — Идем исполнять волю Дио?

Состав от похмелья на основе святой воды требовал сосредоточенности и скрупулезности в отвешивании ингредиентов. Но Рокко мешали сосредоточиться несущиеся сверху звуки. Крики, стоны, смех, звон бокалов, визг, грохот. Колдун и девушки веселились вовсю. Когда от очередного не то прыжка, не то падения с потолка посыпалась пыль, Рокко задрал голову и завопил:

— Во имя всеблагого Диаскола, учитель, наложите заклятие Sonus-non-Opus! Я тут деньги зарабатываю!

Крик этот был скорее проявлением отчаяния, чем просьбой, но, тем не менее, звуки приглушились. Хмыкнув, Рокко вернулся к склянкам, зевнул. Десяток порций состава уже готово. А сколько их всего нужно? Рокко покосился на бутыль с основным сырьем. Больше трех четвертей осталось. Ох, точно на всю ночь работы… Разве что схитрить немного?

Оглянувшись на всякий случай, Рокко поднес к губам горлышко бутылки и немного отпил. Святость переполнила его, и он икнул:

— Хорошо пошла.

Святая вода взбодрила не хуже чашки кофе, и Рокко поневоле задумался, как можно сэкономить на кофе… Впрочем, была б нужда. Деньжата у колдуна водились, а кофе на вкус приятнее.

Рокко бросил в колбу щепотку одного, ложечку другого, капнул третьим, нагрел над спиртовкой и, как только серая смесь в колбе стала золотиться, быстро залил все святой водой. Послышался «пых», и над колбой поднялось золотое облачко.

— Двенадцать! — объявил Рокко и перелил состав в следующий пустой флакончик.

Часы на площади только закончили бить, и Рокко сделал еще один перерывчик. Огляделся, думая, как бы отметить свершившийся праздник. На глаза попалась бутылка игристого вина. Темно-зеленая, с пробкой, завернутой в серебристую бумагу, она стояла у ножки стула. А ведь миг назад еще не было.

— Премного вам благодарен, о высокочтимый учитель, — сказал Рокко и будто наяву увидел улыбку колдуна.

Он взял бутылку, сорвал бумагу и попытался было выдернуть пробку, но тут с улицы донесся смех. Подушка из окна вывалилась внутрь, в разбитое окно ворвался холодный ветер и рыжая голова, которая сказала: «Бу!» — и тут же исчезла.

— Где ж тебя носит? — проворчал Рокко, когда открылась дверь. — Садись помогай, я тут замучился уже…

Он осекся, увидев, что Ванесса явилась не одна.

— Гиацинто? — нахмурился Рокко. — Ты какого Диаскола тут забыл?

— Знакомлюсь с семьей супруги, — отозвался тот. — Поздравишь нас?

Молодожены продемонстрировали потерявшему дар речи Рокко золотые колечки.

— Вы что, издеваетесь?! — Рокко вскочил. — Ванесса? Ты зачем…

— Расслабься, братец, — махнула рукой Ванесса, уже примеряющаяся к бутылке в руке Рокко. — Это абсолютно взаимовыгодный брак. Папаня одобрит.

Сверху, даже сквозь Sonus-non-Opus, послышался особо громкий рев колдуна и примешавшиеся к нему стоны заблудших монахинь. Гиацинто, вздрогнув, поднял взгляд, Ванесса же и бровью не повела.

— А Рика? — спросил Рокко.

— Забудь Рику. Я за тебя отомстила. Будет знать, как хвостом крутить, а потом сбегать.

— А я, — добавил Гиацинто, — взвесил твои слова и послушался: отступился. Теперь Энрика — сама себе хозяйка.

— Минут на десять! — захохотала Ванесса, и Гиацинто поддержал ее смехом.

Рокко упал на стул. Рука, сжимавшая бутылку, ослабла, и Ванесса этим воспользовалась. Завладев вином, вцепилась зубами в пробку, но только зарычала от бессилия. А Рокко все смотрел в пространство перед собой, пока в голове его суетились беспомощные цифры. Хоть засчитайся — ничего не изменится. Энрике восемнадцать, новый год сегодня, полночь миновала.

— Ты чего-то приуныл, — заметила Ванесса. — Нет чтоб спасибо сказать.

Гиацинто тем временем осматривался. Ходил, брезгливо перешагивая через кучи мусора на полу, так глубоко засунув руки в карманы, что казалось, пальцы сейчас покажутся из-под полы. То и дело морщил нос и дергал плечами. Жреческому сыночку здесь пришлось не по нраву.

— Почему ты не обсудила это со мной? — тихо спросил Рокко.

— Потому что это — новогодний подарок, глупый, — снисходительно произнесла Ванесса. — Сюрприз, понимаешь?

— Сюрприз, — повторил Рокко и поднял взгляд на Ванессу. — Ты серьезно так считаешь? Подумай над ответом, Несси.

Ванесса нахмурилась. Это прозвище ей не нравилось, и Рокко обычно его не использовал.

— В чем проблема? — с вызовом спросила она.

— Проблему я сейчас буду решать. Но прежде я должен знать, что было у тебя в голове, когда ты в это ввязалась. Ты правда полная дура, что считаешь такой поступок с моей лучшей подругой хорошим подарком, или же ты за что-то мстишь лично мне?