Василий Криптонов - Палач, скрипачка и дракон

— След взят! — завопил сверху восторженный Ламберто. — Ну что, синьоры карабинеры, синьор палач? Идемте, я покажу вам, куда стрелять и где рубить!

Моток веревок и щепок скатился по ступеням, вновь превратился в щенка и повторил свой невероятный «тяв», трясясь от нетерпения.

Нильс первым заметил припорошенные падающим весь день снегом следы босых ног и до крови закусил губу. Несчастная девчонка! Да что ж за жизнь-то такая несправедливая?

— Ага! — завопил Ламберто, углядев следы минуты через две. — Видели?! Скоро уже!

— Радость-то какая, — проворчал Томмасо.

«Щенок» ковылял по рыхлому снегу, за ним, поднимая полы рясы, торопился Ламберто, на пятки ему наступал Нильс, в затылок которому дышали трое карабинеров. Путь освещали факелами — на этой улочке фонари не приживались. Поговаривали, колдун не любил свет.

Вскоре к следам прибавились другие, возникла какая-то заминка, а потом босые следы исчезли. Ламберто ничего не сказал — видать, не придумал ни одного объяснения. А Нильс приободрился: кажется, у Энрики появился защитник.

Щенок же не обратил на перемену внимания. Ковылял и ковылял себе, ни на миг не останавливаясь. Мелкая безжалостная скотина, подумал Нильс. Дать бы пинка, чтоб на другой край земли улетел!

— След ведет к дому колдуна! — обрадовался неизвестно чему — наверное, просто завершению пути — Ламберто.

Бесформенная громада в конце улицы светила окнами в нарушение всех установлений Фабиано. И если со второго этажа сочился лишь мягкий свет свечей и метались тени, то первый этаж буквально сиял, сделав ненужными факела.

— А разве мы уполномочены обыскивать дом колдуна? — поинтересовался Томмасо.

— Со мной — уполномочены! — Ламберто побежал быстрее, но добраться до крылечка не успел. Одновременно распахнулись все окна в доме, дверь — тоже. Что-то громыхнуло, зеленый свет прянул на улицу, ослепляя. Порывом ветра повалило всех, кроме Нильса, который лишь отступил на шаг. Щенок-нюхач, взвизгнув, распался на составляющие и разлетелся по улице, но больше в нем не было необходимости.

— Йу-х-х-ху-у-у-у! — восторженно взвыл кто-то, кого колдовской волной вынесло на крыльцо. — Кажется, я накосорезил так, как никогда в жизни! Наверное, это от святой воды. Да. Да, однозначно, надо отлить. О! Здравствуйте, девочки, а вам кого?

— Синьор Алгиси? — Нильс шагнул навстречу Рокко. — Согласно нашим сведениям, вы укрываете у себя осужденную на смерть преступницу Энрику Маззарини.

— Я?! — изумился Рокко, прижимая кровоточащую руку к куртке. — Преступницу?! Да вы что! Неужто я бы супротив воли Дио со своим немытым рылом сунулся?

— Вы позволите обыскать дом?

— Он позволит! — взвизгнул Ламберто. — И уж на сей раз от ответственности не отвертится!

Оттолкнув Рокко, младший жрец влетел в дом. Рокко, как радушный хозяин, поклонился и сделал приглашающий жест. Сначала вошли три карабинера, последним — Нильс. Он задержался, глядя Рокко в глаза, и парень этот взгляд спокойно выдержал.

— Энрика здесь? — тихо спросил Нильс.

— Как можно! — возмутился Рокко. — Нет, конечно. Знать не знаю никакой Энрики, гражданин начальник. Заходите, убедитесь. Отличный шарфик, кстати. Где брали? Тоже бы себе такой прикупил, да увы — мужиком родился.

— Укрывательство преступницы — серьезное нарушение, — еще тише заметил Нильс. — Аргенто не прикроет.

Рокко на секунду задумался, потом выдал:

— Сколь помню закон, укрывательство преступницы можно доказать, только обнаружив оную во владениях обвиняемого. Проходите, изыскивайте.

Нильс зашел. Впервые оказался он у колдуна дома и остановился на пороге, пораженный царящим в помещении бардаком.

— Я тут мальца поколдовал, — доверительно сообщил Рокко. — Но вы не заморачивайтесь, ребята. Заходите, садитесь. Угостить, правда, нечем, но…

— Ага! — крикнул Ламберто, дальше всех ушедший в глубину комнаты. — Что, думал, так просто отвертишься? А ну, открывай!

Рокко с готовностью подбежал к шкафу, несколько секунд демонстративно рылся в карманах и, наконец, извлек ключ, которым тут же отпер дверцу.

— Как видите, синьоры, — сказал он, показывая пустой шкаф, — ни малейшего следа Энрики Маззарини.

Ламберто нахмурился и зачем-то опустился на колени, пытаясь заглянуть под шкаф. Вытянул руку, провел ладонью по полу и задохнулся от возмущения. Но сказать ничего не успел — сверху донесся совершенно определенно женский стон. Нильс поднял голову.

— Кто это?

Когда его взгляд упал на Рокко, он впервые в жизни понял смысл выражения «с лица спал». Лицо ученика колдуна не побледнело даже — сделалось серым. Глаза округлились, рот приоткрылся.

— Наверх! — вскричал Ламберто и вороном метнулся к лестнице. Но еще быстрее двигался Рокко. Нильсу показалось, что он попросту перепрыгнул через жреца и растопырился на проходе.

— Там нет Энрики! — заорал он, трясясь и обливаясь по́том. — Умоляю, поверьте моему слову, Энрики там нет! Там… Там очень страшная колдовская волшебность, на которую нельзя смотреть никому!

— Ах, покарай меня Дио! — донесся сверху визг. — Накажи меня, ибо я прегрешаю!

— Святохульство! — проревел Ламберто и пошел напролом, но Рокко превосходил его силой и весом, так что от попытки никакого толку не получилось. Тогда к лестнице подошел Нильс.

— Синьор Альтерман, я вас умоляю, поверьте! — Рокко грохнулся на колени. Нильс на мгновение замешкался, потом, вспомнив про второй шанс от Дио, решительно сгреб парня за шкирку и поволок наверх.

Бедный Рокко лихорадочно соображал, кому напоследок помолиться. Однако и Дио, и Диаскол внезапно показались такими маленькими и несерьезными против гнева колдуна, что тратить время он не стал. «Если что и сможет сохранить жизнь мне и этим дуракам, — подумал он, — так это искреннейшее мое раскаяние. Ох, и достанется мне сейчас…»

Нильс подтащил Рокко к двери, из-за которой слышались крики и стоны, громко постучал.

— Карабинеры его святейшества! Требую открыть дверь, иначе мы ее вынесем.

С той стороны — только взрыв смеха и хлопо́к — очевидно, выстрелили пробкой из очередной бутылки.

— Выбивайте дверь! — приказал Ламберто, прыгая от нетерпения.

— Умоляю, синьоры, одумайтесь! — Рокко сложил руки, будто в церкви. — Да неужели вы думаете, что Энрика Маззарини, зная, что за ней охотятся, стала бы издавать подобные звуки за этой дверью?

— Развратницы — развратницы всегда, — величественно заметил Ламберто. — Их разум выжжен развратом.

Нильс, будто котенка, отшвырнул Рокко и, выставив плечо вперед, приготовился пойти на дверь. Рокко метнулся наперерез. Одно дело — потревожить Аргенто, привлечь его внимание. Другое — выбить дверь. Это ведь его, Рокко, обязанность — хранить покой колдуна!