Василий Криптонов - Палач, скрипачка и дракон

— Я ей сказал, чтоб шибко там не шаталась, — вставил Рокко.

Колдун поднялся и, размахнувшись, влепил ученику пощечину. Рокко шарахнулся, скользнул по мокрому полу и упал. Аргенто навис над ним, грозя пальцем:

— Не смей перебивать, сопляк! Порошок еще додумался взять обычный — это тебя, дурака, и спасло. И меня с тобой вместе.

Тут Нильсу, видимо, надоело стоять без дела, и он, шагнув к Аргенто, задал вопрос:

— Так что в итоге? Энрика в прошлом?

— И да, и нет. — Колдун совершенно неожиданно перестал злиться и начал посмеиваться. — Там, где она сейчас, новый год еще однозначно не наступил.

— И где же это? — спросил Ламберто, оторвав скорбный взгляд от своих окончательно испорченных туфель.

Колдун, усевшись за стол, сделал жест вроде бы приглашающий, и так его все и восприняли, но в конце движения в руку ему прыгнула позабытая бутылка со следами зубов Ванессы на пробке.

Рокко, Нильс, Ламберто и три карабинера сели на внезапно отыскавшиеся стулья. Тут же снова возникли служанки и поставили на стол блюда с жареными окороками, вазочки с икрой, горы белого хлеба и много чего еще. Рокко предпочитал недоумевать молча. Тем более что есть действительно очень хотелось.

— Спасибо, конечно, за угощение, — сказал Ламберто, глотая слюни, — но мы бы в первую очередь хотели разобраться…

— К тому и веду, — кивнул Аргенто. — Этот охламон, — тут он закатил Рокко подзатыльник, — без толку возбудил колдовскую силу, как евнух — барышню. Волшебство… Оно — вот как вино! — Колдун махнул бутылкой. — Если его как следует трахануть…

— Что сделать? — переспросил Нильс.

— Тряхануть. — Колдун посмотрел на палача, продолжая булькать бутылкой. — А я как сказал?

— Нет-нет, все верно, это мне послышалось.

Удовлетворённо кивнув, Аргенто продолжил:

— Так вот, если волшебство взбаламутить, оно начинает искать выход. И выбивает пробку.

С этими словами колдун стукнул донышком бутылки по столу, и пробка с громким хлопком полетела в потолок. Из нетвердых рук Аргенто бутылку тут же выхватила Аврора Донатони и так ловко разлила по фужерам, что на стол не упало ни капли.

— В нашем случае пробкой оказалось пространственное смещение. — Колдун поднял бокал, посмотрел через него на Ламберто, который усиленно хмурил брови, пытаясь угнаться за мыслью. — Поскольку полудурок, — еще одна затрещина Рокко, только-только пригубившему вина, — вместо ритуала совершил какое-то непотребство, волшебство растерялось. Порошок требовал пространственного смещения, а заклинатель… — От очередного подзатыльника Рокко увернулся. — Заклинатель хотел темпорального. Волшебство подумало-подумало, да и сделало хорошо сразу всем.

— Я ж все предусмотрел, — с жаром принялся втолковывать Рокко. — Специально заложил двенадцать часов, чтоб Земля в той же точке была…

Колдун залпом опрокинул бокал и вылетел из-за стола. Схватил Рокко за плечи, швырнул на пол вместе со стулом.

— Ты когда считать научишься, олух?! — заорал на опешившего ученика. — В сутках — сколь часов?

— Двенадцать! — крикнул Рокко, и тут же усомнился: — Или это в полусутках?

Колдун молчал. Рокко — бледнел.

— Так это что же… Рика — в ничто?

Воображение нарисовало ему беспомощную заледеневшую фигурку, бултыхающуюся в пустоте, за пределами мира.

— В ничто — это я сейчас, — сообщил колдун. — А скрипачке твоей повезло, считай. Волшебством ее перенесло на другую сторону Земли, там как раз на двенадцать часов раньше, чем здесь. Вот что бывает, когда пространство со временем мешают. Бездарь.

Аргенто замахнулся на распростертого ученика, но вовремя подоспевшая Лукреция Агостино вложила ему в руку бокал вина. Колдун, казалось, тут же и забыл о Рокко, чем нерадивый ученик и воспользовался, чтобы вернуться на стул и набить полный рот мяса. Мало ли, что в следующий миг случится.

Торопливо жуя, Рокко думал. Значит, Энрика, скорее всего, жива. Это хорошо. Но вот исчезла ли черная метка? А впрочем, даже если исчезла… Тут Рокко задумался так глубоко, что даже челюсти двигаться перестали.

— Дошло? — бросил на него пронзительный взгляд Аргенто, садясь за стол. — Вот такой из тебя спаситель.

— Но… Но как же?! — пролепетал Рокко.

— А вот так. Наперед думать надо, а уж потом делать. Ну, друзья дорогие, за Энрику Недоприговоренную!

— За Энрику! — подхватили «служанки», каждая из которых тоже вооружилась бокалом. За стол они, правда, не лезли — стояли в сторонке, всем видом выражая готовность услужить.

— Прошу прощения, синьор Боселли, — заговорил Нильс, который единственный так и не притронулся к еде, — нам не вполне ясно, какая же участь постигла Энрику Маззарини?

Рокко с неудовольствием покосился на палача. Вот ведь — вцепился, будто клещ, и не оторвешь его никак. Колдун же охотно принялся объяснять. Взял яблоко с блюда с фруктами.

— Это — Земля.

— А разве Земля не плоская? — тут же вмешался Ламберто.

Колдун окатил его презрительнейшим взглядом:

— Это мать твоя плоская была, как вобла, молотом отбитая. А Земля — нормальная. Слушай, когда старшие говорят, а сам поменьше рот раскрывай. — И Аргенто, отвернувшись от побледневшего жреца, воткнул в яблоко зубочистку. — Тут мы, — пояснил он Нильсу и воткнул другую зубочистку в другую сторону яблока. — А тут ваша драгоценнейшая Энрика Маззарини. Поскольку до нового года тут еще часов одиннадцать, метки на руке осужденной нет. Но она появится, как только пробьют тамошние часы. Одновременно Энрика перенесется сюда.

Нильс задумался. Рассеянно взял вилку.

— Значит, — начал он, — нам достаточно лишь подождать одиннадцать часов, и преступница сама вернется в руки правосудия?

— Ну разумеется! — воскликнул колдун и, лишь только Нильс кивнул и положил в рот кусочек мяса, добавил: — Если, конечно, не выйдет замуж. Тогда казнить ее вы права не имеете. Женщина с кольцом на пальце не считается развратницей, доколе не изменит мужу. И, хотя я искренне верю, что Энрика — самая блудливая скрипачка в мире, вряд ли за неполный день в чужом городе она успеет не только выйти замуж, но и изменить мужу.

Рокко не сводил глаз с Нильса, который решал судьбу Энрики Маззарини.

— Остается лишь ввериться судьбе… — начал нерешительно палач. Но его прервало гнусное шипение Ламберто:

— Так-то ты исполняешь клятву? Снова девушку пожалел? Ну-ну, герр Альтерман, продолжайте.

Кулак Нильса сжался с такой силой, что вилка, угодив между пальцами, переломилась в двух местах.

— Я могу отправиться вслед за ней, синьор Боселли? — тихо спросил он, глядя в стол.

— Разумеется! — зевнул Аргенто. — Но только ты один, порошок почти весь выгорел. И казнить ее там тебе нельзя.