Анна Бобылева - Путь домой

Прошло пару месяцев с тех пор, как пришли в это место. Швед дежурил в дозоре на стене, а Мила взялась за приготовление пищи. Тем самым слово данное Пекарю они сдержали. Лёха с Серёгой стали частыми гостями в их доме. Никита тоже, как только вышел из лазарета. Мила, зная, что творится у Никиты в голове, придумывала для него различные задания. Они заключались в помощи, которую нужно было срочно оказывать, чтобы он чувствовал себя хоть капельку нормальным, угнетаемый инвалидностью. Живот у Милы вырос в два раза, и сложно было предугадать, когда малыш решится появиться на свет. Оттого Швед нервничал с каждым днём все сильнее, и вскакивал ночью каждый раз, как она издавала стон во сне. В целом им нравилось это место. Здесь было хорошо, как дома. И только он успевал забыться, как вновь вспоминал пацана и Казаха. И на душе скребли чёрные кошки. Мила улавливала настроение и тоже начинала хандрить. Он сразу брал себя в руки.

В один из обычных вечеров, не обременённых дежурством, они сидели в гостиной, наслаждаясь объятиями при свечах. Он рассказывал животику историю о том, как они с мамой познакомились. И в этот самый момент у него в голове зазвучал тоненький смех. Вопросительно посмотрел на Милу, но та сидела абсолютно спокойно. «Показалось, наверное». И вновь. Тоненький смех. Ребёнок толкнул его руку, и она свалилась с живота.

— Это не смешно Мила! — «Как она может так шутить? Это же просто немыслимо!».

— О чём ты, родной?

И снова толчок, и смех. «Папа дынь! Хи, хи».

— Этого просто не может быть!

— Чего? О чём ты говоришь?

— Ты это слышала? Постой, это же твоя фишка. Почему ты не слышишь? Я, кажется, схожу с ума. — «Дынь, дынь, па па па па».

— Милый ты меня пугаешь! — она скрестила на груди руки и сердито на него посмотрела.

«Ма ма бу бу». Он рассмеялся в голос. Ну, хоть кто-то был с ним согласен, что мама «бу бу», а папа видимо совсем ку-ку.

— Ты что слышишь ребёнка? — широко распахнув глаза, спросила она.

— Вроде того.

— И что же он говорит? Это же потрясающе родной! Но почему тогда я не слышу? Ведь дар у меня!

— Этого я не знаю. Но так странно. Он говорил «дынь, папа, мама, бу бу». Считает, что ты много ворчишь, — расхохотался.

— Очень смешно, — надула губы.

В дом ввалился Никита, промокший насквозь от дождя. Стянув плащ и усевшись у огня, выудил из-за пазухи фляжку. Швед вопросительно посмотрел на свою женщину, и та кивнула. «Значит, можно сегодня расслабиться». За кружечкой самогона здоровяк поведал о том, что во время вылазки в город ребята подобрали мужичка одного, который доктором наук оказался. Да и прихватили с собой домой. Доктор этот якобы пока в шоке, но как отойдёт, может, и поведает что-нибудь интересненькое. Наутро Швед отправился к Пекарю. Тот давно его звал выкурить сигару, и он подумал: «А почему бы и нет». По дороге к особняку наткнулся на хилого мужика, который застыл, побледнел и вытаращился.

— Вы Макс Шведцов? — заикался мужик.

— Только собака ещё не выучила мою фамилию. Откуда вы знаете?

— Меня зовут Валерий Васильевич Сидоренко. Я доктор. Акушер, если быть точным.

Док был высок, худощав, темные волосы, карие глаза, длинные руки, мешки под глазами, морщины у рта.

Швед напряг каждый мускул. «Акушер? Это тот, что роды принимает?».

— Откуда вы знаете, кто я такой? — задрожав от гнева, наступал он на доктора.

Несколько зевак растопырили уши, инстинктивно придвинувшись.

— Может, пригласите меня в гости сегодня вечером? Этот разговор не для посторонних ушей, — он выглядел напряженным не меньше его самого, и всё время потел.

— Хорошо. Приходи на закате. Где живём, у кого-нибудь спросишь. — Он кивнул и удалился.

Всё ещё раздражённый, Швед пошёл туда, куда направлялся, но мысли были где-то далеко и хаотично кружились.

Ничего нового Пекарь ему не поведал. Он прекрасно знал, зачем нужны подобные приглашения. Информации на них с Милой у него всё ещё не было, а он отличался природным любопытством, которое, судя по всему, было заложено ещё при рождении, и лишь усиливалось с каждым прожитым годом. Ему было ничего не известно о поселении на болоте, и всякий раз разговор начинался именно с этого. У их женщин с деторождением ситуация ничем не отличалась от тех, что были с болот. И потому беременность Милы вызывала у населения крайнее любопытство, у кого-то даже страх или жалость. Только сейчас он понял, как тяжело ей приходилось всё это время, отгородиться от всех мыслей просто невозможно.

— Вы совсем не жалеете свою Милу, мой дорогой друг. Вам ведь прекрасно известно, как обстоят дела с детьми в новом мире, — растянулся как кот в кресле подле окна, солнце поджигало огненную шевелюру.

— Это наше личное дело, только и всего, — крайне недовольно отвечал он.

— Что ж, по крайней мере, в селении появился настоящий врач. Хотя и предыдущий справлялся неплохо… Молодёжь, к слову сказать, только и думает, что о близости. Вот и моя дочь стала вести себя странно. В последнее время совсем не выходит из дома. У девочки такой период знаете ли. Ах, если бы только была жива её мать! Я в девичьих делах до крайности не находчив, — голубые глаза, с годами поблекшие, но не лишенные огонька, буравили стену, морщинки сошлись на переносице.

— Мне жаль. Сочувствую вашей утрате.

— О! Это было слишком давно и уже не причиняет боли. Время лечит. Я проверил на себе лично. Что ж Максим, не будем об этом более. Вы прекрасно справляетесь в дозоре, но одного из ребят ранило в городе, и нам нужна замена. Если конечно вы не против.

«Это слишком опасно. Вряд ли Мила согласиться меня отпустить. Да и ребёнок может родиться в любую минуту».

— Понимаю ваше негодование. Поговорите со своей женой и дайте ответ через пару дней. — Он кивнул. Было время подумать.

«Жена. Я бы хотел, чтобы она ей стала. Люди, похоже, перестали заморачиваться на эти темы. Это и понятно. Когда каждый день пытаешься выжить, становится не до праздников».

К вечеру он сообщил ей о том, что пригласил доктора. Она была заинтригована новостью. «С какой стати ты пригласил его?». «Обычная вежливость дорогая». «Ах. Ну да, конечно. Я и забыла о том, какой ты у нас вежливый парень». «Ма ма бу бу ка буль буль». Он засмеялся, умиляясь малышу.

— Знаешь, если не перестанешь ворчать, то первые слова, которые скажет малыш, будут «бу бу». — «Гнать мысли и плохое предчувствие. Он просто доктор. Спасшийся человек, случайно оказавшийся здесь в то же время. И наверняка не имеет никакого отношения к беременности Милы».

Она накрыла на стол как раз вовремя. Гость прибыл.

— Проходите, Валерий Васильевич. Присаживайтесь. Знакомьтесь моя жена — Милена. — Она густо покраснела, ведь он ещё никогда не представлял её подобным образом. Даже наедине так не называл. И это обескураживало.