Анна Бобылева - Путь домой

Утром, игнорируя слёзы жены, поцеловав её и дочь, и не тратя времени на долгие прощания, отправился в путь. Возле линии леса остановился и обернулся к друзьям.

— Чтобы вы там не увидели…, чтобы ни случилось…., не геройствуйте! Бегите! И прошу…, по тварям не стреляйте!

— Пошли уже! Оратор из тебя дерьмовенький! — пробасил Никита, и все засмеялись, даже он немного улыбнулся.

Они не знали, куда нужно идти, и надеялись на него. Он тоже не знал, но почему-то был уверен, что почувствует тварей. Пока что этого не случилось. Блуждая в лесу, и пробираясь сквозь бурьяны несколько часов к ряду, утомились и разбили лагерь. Доктор обеспокоено ходил кругами, раздражая. Швед периодически слушал Аришу, в голове, и успокаивался. Собрав немного хвороста, присел у костра и заметил, как ярко горят звезды над головой. Странное явление. Нигде раньше не видел ничего подобного с того самого дня конца цивилизации. А здесь небо было просто завораживающим. Серый также неотрывно смотрел наверх, и когда шея затекала, принимался растирать рукой. Вскоре, решив дежурить по очереди, легли спать. Прогулка обещала быть долгоиграющей, пригодятся свежие силы.

Швед дежурил первым. Тишина ночи ласкала, как мать своего младенца, баюкала нежными руками. Спать совсем не хотелось, и он думал о жене и дочке. Вдруг в голове зашумело. Звук был похож на издаваемый телевизором, потерявшим сигнал спутника. Через минуту соединение установилось, понял это на неком клеточном уровне. А после услышал существо, преследовавшее его так долго. «Иди за мной! Я покажу тебе путь! Но ты можешь взять с собой только одного из друзей! Выбирай…». Такого он, конечно, не ожидал, хоть и изначально не собирался набирать специализированный отряд. Естественно, знал, кого должен взять. Прокравшись к палатке, и разбудив доктора, он вновь прислушался к лесу. В тот же миг на земле появилась сумеречная дорожка, отсвечивающая золотистым цветом. Судя по выражению лица доктора, он тоже её видел. Швед развернулся, прижимая палец к губам, док кивнул. И они, стараясь не разбудить остальных, двинулись в путь. Дорожка извивалась и петляла. Пару раз попадались трескуны, которые теперь шарахались от него, как от огня, чувствуя мощь и опасаясь за шкуры. Дорожка закончилась, и пред ними предстало странное остроконечное сооружение из камня, напоминавшее ворота причудливой формы. По ту сторону ворот послышались шаги, и к ним навстречу из темноты шагнуло существо.

— Добро пожаловать, друзья мои. Я Фарагор, — доброжелательно загрохотал, заполняя собой пространство, знакомый голос.

При одном взгляде на него создавалось впечатление, будто он ждал их целую вечность и сильно скучал, но достаточно охладел для того, чтобы заключить в объятия.

— Дорогой доктор, вы выполнили свою миссию и очень скоро увидите дочь. Перед тем как пройти через врата, настоятельно прошу выкинуть из головы всё дурное, иначе они сработают не так, как требуется…, что может создать определённого рода проблему…

Шведа сковал страх неизвестности. Он не доверял существу, и ужасно претило идти у того на поводу. Но слишком много поставлено на кон, выбора не было. «Он разговаривает так, будто имеет все научные степени мира. А я считал его тупой тварью из леса». За неимением подходящего ответа, напряжённо кивнул существу. Фарагор прошёл через арку и исчез из вида, доктор последовал за ним, а он завершил процессию.

Как только оказались по другую сторону, в голове загудел рой голосов, перед глазами появилась на мгновение ослепившая яркая вспышка света, неотчетливые картинки плясали, подрагивали, исчезали и появлялись вновь. Закончив безумные пляски, всё замерло, и он оказался совсем в другом месте: теплом, темном и тихом. Там преобладал стук, осязаемый всеми рецепторами. Звук баюкал и успокаивал. Он услышал раскатистый мужской смех, и до боли знакомый женский. Картинка сменилась, и на ней он увидел красный велосипед с четырьмя колесиками и мальчика недовольного цветом. Тот применил силу одним взглядом, отшвырнув и разбив аппарат об стену. Рядом стояла чёрная волга, которую чудом не задело. «Такие раритетные тачки мне всегда были по вкусу». Невидимый вихрь закрутил и затянул глубже. Пред взором предстала девочка с каштановыми, вьющимися волосами. Она взяла мальчика за руку, зелёные глаза улыбались, и ему это было приятно. Рассматривая, Швед смущался и не мог понять, что именно вызывает чувство. Ощущал их эмоции, детскую влюбленность, а ещё что-то немного щекотало внутри, оттого он, как дурак, улыбался. Вновь невидимый вихрь. На сей раз вид от первого лица. Школа, парта, какой-то мальчишка ударяет кулаком в нос, кровь заливает все вокруг. Обрывки становились мутнее, голова стала проясняться, перед глазами возникло озабоченное лицо доктора.

С помощью друга он осторожно встал на ноги и огляделся. Голова потрескивала, но вид затмил собой все иное, лишив дара речи. Слева от него и до конца предела видимости тянулись корабли, наверняка летающие. По крайней мере, выглядели они именно так. «Да у них целый флот!» Возле аппаратов сновали красноглазые худые существа, передвигая предметы не прикасаясь, и общаясь, не открывая рта. Он сразу обратил на это внимание из-за наличия длительного зрительного контакта. Именно так делали и они с женой. Швед посмотрел на Фарагора. «Я и Мила одни из вас?». Вопрос наполовину застрял в горле, тяжело было допускать малейшую возможность. «Всему своё время мой мальчик. Сначала ты должен вспомнить. Место поможет». Фарагор махнул рукой и хищными движениями проследовал вперёд. А они плелись следом, еле поспевая. Очень скоро увидели на горизонте город. Великолепие слепило: здания с остроконечными башнями отливали чистейшим золотом, а дорога из сияющего камня создавала приятный звук при ходьбе. Существа не обращали на них внимания, занимаясь своими делами, словно видят другие виды существ каждый день. Они проходили мимо зданий различных оттенков и причудливых форм. Из одного такого стремительно появилось существо, намеренно преградив путь. Оно было крупнее и выше Фарагора, черты лица острее и жёстче. Обвело всех взглядом и остановилось на нём, при этом смотрело в упор, не мигая.

— Сейчас не время, Нарут! Дай мальчику освоиться! — это не было просьбой и звучало угрожающе, полы балахона Фарагора развивались, будто от ветра. Швед почувствовал присутствие силы, осязал, также как и свою собственную.

— Ну, что же. Дадим Мессия время, — прошипел тот, и, неприятно усмехнувшись, оскалил острые зубы.

Он смотрел на удаляющуюся спину существа и думал, что в сравнении с ним Фарагор казался приятной наружности. «Видимо, они, как и люди, отличаются друг от друга». Теперь это стало заметно. Раньше страх блокировал остальные чувства, порождая ночные кошмары.