Анна Бобылева - Путь домой

— Ник! Это ты?!

— Стоять дамочка! Или буду стрелять! — в руках у него был автомат.

«Ну, конечно. Он же под гипнозом». Мысль в голове мелькнула так быстро, что сама в неё не поверила. Она действовала инстинктивно, зажмурилась изо всех сил и думала о том, как сильно хочет вернуть друга. «Ты нужен мне. Вернись!»

— Мила? Это ты? — лицо у Ника было растерянным, застыло не узнаваемое выражение, уставшее. Она бросилась к нему в объятия и поцеловала в щёку.

— Что произошло? Почему я ничего не помню?

— Слишком долго объяснять. Нужно спасать Землю!

Отдать Никите должное, он просто кивнул, потирая голову, и дальше они пошли вместе.

— Ты здесь давно и…, - не стала спрашивать позволения, просто проникнув в сознание, и просмотрев расположение коридоров.

Теперь у них была своеобразная карта. Они шли, периодически натыкаясь на людей, которых Мила выводила из транса, и «старо-землян», которых в него вводила. Она и подумать не могла, что обладает таким сильным даром. По сути, если бы была злобной тварью, как Нарут, могла подчинить всех, кого пожелает.

К тому времени, как добрались до поверхности, и вошли в холл здания, за ней тянулась вереница бойцов, готовых сражаться за неё, миссию и свободу. «Я достал медальон! Мы с Сильвой…». Связь резко оборвалась, и она остановилась. Никита влетел в спину, не успев замедлить шаг. «Что же произошло? Барс? Барс?». Ответа не последовало. «Неужели Нарут настиг их?». Выйдя из здания, поняла, что он не мог этого сделать. Шло сражение. «Старо-земляне» несли потери. Чуть поодаль Макс висел в воздухе, разрывая материю в клочья. Нарут, успевая уворачиваться, бросал синие искрящиеся шары в его сторону. Однако они разбивались о поле, которое крепко его защищало. Она не могла отвести взгляда от величия. Было в нём что-то, ради чего хотелось преклонить колени и склонить головы. Нарут, шипя и по хищному скалясь, сдаваться явно не собирался. Её бойцы присоединились к сражению, к битве за лучшее будущее. Она же решила вывести остальных несчастных из-под власти чудовища. Одного за другим освобождала от гипноза, продвигаясь в сторону мужа, наслаждающегося гонениями противника. Швед был так силён, что мог убить его, как только увидел, но дни ожидания, пытки и домогательства женщины высвободили внутреннего монстра на свободу. Теперь жажда мести и крови была сильнее здравого смысла. Мила пыталась остановить это, но он возвёл защиту, и от неё, в том числе. Швед слишком хорошо её знает, и решил сделать по-своему. Вглядевшись в лицо любимого, заметила, какой у него был безумный взгляд, полный ненависти. Силы слишком сильно расходовались, цвет лица стал мертвенно-бледным. «Нарут ждёт, когда он себя истощит. Что же ты делаешь родной?». Краем глаза заметила Сильву, приближающуюся к тирану с тыла. Отталкиваясь от земли и поднимая столп пыли, она хищно прыгала и с лёгкостью преодолевала препятствия на пути. Мила никак не могла уловить преследуемой той цели. «Нет!» Поймав взгляд и прочитав мысли, что так долго прятались в дальнем уголке сознания, вскрикнула от ужаса. «Она несёт ему медальон! Она всегда любила его! Этого монстра! Как мог Макс доверять ей всё это время?!» Стало понятно, почему Сильва всегда раздражала. Как оказалось, не только из-за ревности. Мила рванула вперёд, бежала изо всех сил, делая выпады силы в её сторону, но было слишком поздно. Та быстрым еле уловимым движением уже надела медальон ему на шею, прямо в прыжке. Мила застыла. Нарут, гаденько усмехнувшись, отправил искрящийся синий шар ей прямиком в грудь, сбив с ног.

Время остановилось. Какое-то неясное движение, родные губы на губах, мокро, на лицо капали крупные слёзы, отчаянный шёпот: «Не умирай, прошу! Не умирай!» Её трясло, била мелкая дрожь, холод распространялся по телу, не чувствовала рук и ног. Он рыдал, прижимая к груди. «Моя вина. Моя». Она хотела сказать, чтобы не винил себя. Сказать, как сильно любит. Как будет скучать. Что он должен позаботиться о дочери. Но не было сил. Горло сдавило рукой смерти, стоявшей у изголовья. Ещё никогда не испытывал он такой сильной боли. Сердце буквально разрывалось на части. Как мог он играть с противником в месть, что затмила сознание, помутила рассудок. Больше всего в жизни боялся именно этого. Потерять её! И теперь это случилось. Безутешные слёзы катились по лицу и шее, падая на прекрасное лицо. Он закричал, подняв голову к небу. Крик боли прорезал воздух и растворился где-то вдалеке. С неба стеной лил дождь, вместе с ним оплакивая потерю. Чья-то рука легла на плечо. Не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что это отец. Пальцы сжались сильнее, и он поднял глаза, застилаемые слезами. Фарагор тоже плакал и гладил его по голове.

— Достаточно наигрались! Время умирать! — противник вернул их к реальности.

Фарагор приготовился атаковать. Швед встал с колен, аккуратно уложив жену на холодную землю. Дождь бил в лицо, но лучше бы ему в лицо ударила молния, прекратив земные страдания. Лишь пустота оставалась внутри, и с ней жить до конца его дней. «Я не могу тебя отпустить моя любовь!». Он напрягся изо всех сил, воздух вокруг задрожал. Ещё и еще! «Не получается. Что-то не так». Попробовал в очередной раз и вернулся в ту самую секунду, когда она умирала. Проглотив комок, сосредоточился сильнее. От него исходила рябь, и была осязаема всеми, кто стоял поблизости. Вот он отмотал ещё немного. Шар врезается в грудь, лицо, искаженное болью. Так он провёл трое суток, останавливая и отматывая время по одной секунде назад. Тяжелее всего было удерживать результат, несколько раз соскальзывающий, и уничтожавший старания. Он не потеряет её! Жизнь не станет стоить ровным счетом ничего без неё! Он вспоминал: первую встречу, поцелуй, любовь, результат — дочь. Думая о ней, держа в мыслях, сделал резкий скачок и оказался в том времени, когда лежал в постели восстанавливаясь. «Получилось! У меня получилось! Завтра урод придёт к ней, и… Сильва. Она же была мне другом! Моя душа тянулась к ней! Предала». День тянулся бесконечно. Он не хотел переживать те же эмоции вновь, но не было выхода. Если изменить прошлое слишком сильно, всё может обернуться ещё хуже. Главной задачей было обуздать внутреннего монстра. В комнату вошёл отец, на руках у которого сидела довольная Ариша.

— Мы решили навестить тебя. Ты как?

— Я в порядке, пап.

— Ты нас здорово напугал. — Дочка переползла к нему на руки.

— Прости. Мне крышу сорвало. Она моя ахиллесова пята. Ты же знаешь.

— Да и он это тоже знает! Постарайся мыслить здраво.

— Непременно. Когда мне исполнится три тысячи лет. — Отец засмеялся в голос. Он любил, когда тот смеётся, это напоминало о его человеческой сути.

Следующим вечером он ждал, нервничая и пересекая комнату много, много раз. «Успокойся. Это уже было». Но как только вспоминал, что Нарут прикасался к его женщине, гнев застилал глаза. Ощущение страха появилось внезапно, также как и тогда. Картинки заплясали перед глазами. Насмешки. Грубая сила. Боль. Отправив отцу мысленное послание, вылетел через зал для тренировок, лишенный крыши, и приземлился неподалёку от местонахождения селения «старо-землян». И не рассчитал, как и тогда, с силой приземления, расколов землю. Всё повторялось. Война. Только сейчас он держал себя в руках, и мог ощущать, что происходит с Милой. Вот и Нарут. Он настиг у покоев. Не дал возможности добраться до медальона. Сражение началось. Отражая удары противника, понял, что может уничтожить его множеством других способов, не оставив и шанса, но тогда станет убийцей. Держась на равных, преодолели здание. Разрушив стену, оказались на улице. Какое-то время всё продолжалось. Затем он увидел жену. «Жива. Спасает от гипноза людей. Такая смелая!» В этот момент пропустил удар, отбросило назад. Сильва уже бежит с медальоном. Он заговорил в её голове. «Я думал мы друзья». Она остановилась как вкопанная. «Я люблю его ничуть не меньше, чем ты свою жену!» «Моя жена умрёт, и весь мой мир рухнет из-за тебя!» Злость клокотала внутри, но он сдерживал. «Но тогда ты убьёшь его! Я не могу допустить этого!» Она сделала ещё пару шагов. Мила уже заметила медальон, поняла, что происходит и приближалась к месту, где погибла. Времени оставалось совсем мало. Вернуться ещё раз сюда он не сможет, слишком истощён. Это означало умереть, лопнуть, забрызгав кишками всех вокруг. «Я не стану убивать, если не отдашь ему медальон!» Сильва замешкалась, выбирала. Мила была совсем близко. Сильва кинула медальон, и он ловко его поймал. Лицо Нарута вытянулось и стало серым, когда он раздавил медальон в руке. Понимая, что ему конец, тот начал отступать, пятясь и скаля зубы. Швед спикировал с высоты и ударил ногой в грудь, отчего он покатился кубарём по земле, длинные ноги сверкали в воздухе и безжизненно болтались.