Карола Лёвенштейн - Звезда Комо

Ширли открыла глаза и страдальчески посмотрела на Лоренца.

— Я не могу, — сказала она и глубоко вздохнув, расправила плечи. — Торин — патриций, и я тоже. А законы остались всё ещё теми же. То, что палата сенаторов в настоящее время смотрит на всё сквозь пальцы, на мой взгляд, ничего не значит. Это просто потому, что у Ладислава Энде ни на что другое не остаётся времени. Он только и занят тем, что пытается предотвратить вторжение Бальтазара и Морлемов в Шёнефельде. Но ситуация рано или поздно изменится, и тогда всё снова будет как прежде, — Ширли встала и прошла мимо нас. — Мне нужно выйти на свежий воздух, — выдавила она. Затем схватила куртку и вышла из квартиры, как будто больше не могла вынести наши вопросительные взгляды.

— Думаю, пара сегодня заканчивать, — тихо заметила Лиана, убирая игровую доску.

— Да, — ответил Лоренц. — У меня как-то пропало желание играть.

Мы собрали вещи, попрощались с Лианой и с мрачными лицами отправились домой, хорошо понимая, что наш остров счастья становится всё меньше и меньше.

Письмо

Я задумчиво разглядывала латинскую надпись на входной двери в медиатеку. Если бы я немного лучше знала старый язык, то, наверняка, смогла бы понять значение слов. В некоторых отношениях языки были похожи. Но доктор Швиммер и в этом семестре не собиралась давать мне поблажек. Она уже и в прошлом году была строгим учителем, однако требования, которые предъявляла теперь, могла, собственно, выполнить только Хелена. Уже в течении всей недели у меня было такое чувство, будто урок она ведёт только для неё, а все остальные безуспешно пытались следить за быстрой сменой тем.

Я отмахнулась от мысли о лекциях и открыла дверь в медиатеку. Над головой, как всегда, возвысился купол зала, в то время как я быстро прошла мимо МУПа, направившись в заднюю часть медиатеки.

Была пятница после полудня, и в отделе с книгами никого не было, кроме Конрада, который сосредоточенно расставлял стопки книг по полкам. Он даже не заметил, как я быстрым шагом прошла между высоких полок, направившись в лабораторию Парэльсуса. Будем надеяться, что тот здесь.

Мне нужно было решить парочку срочных вопросов, а он был единственным, кто мог помочь. Всю неделю у меня из головы не выходили полные отчаяния лица Ширли и Торина. Я понимала их боль, понимала Торина, но и Ширли тоже. Ее слова сильно меня задели, и казалось, что я все это время себя обманывала.

Конечно, возможно, что палата сенаторов сейчас не придавала особого внимания нашей с Адамом свадьбе, но Ширли сказала правду. Уже на следующей неделе все могло выглядеть совершенно иначе. И до тех пор, пока не изменятся правовые законы, нам не на что было полагаться. Даже то, что в последние недели мы вместе появлялись в общественных местах, могло для нас плохо кончиться.

Я осторожно постучала в дверь лаборатории. Некоторое время прислушивалась, но всё было тихо.

Я постучала энергичнее, с нарастающим нетерпением поглядывая на контрольный ящичек рядом с дверью. Парэльсус должен был быть здесь. Он же сам говорил, что профессор Эспендорм снова вызвала его сюда, а так как я всю неделю не встречала его за обедом или где-либо еще, то он мог торчать только тут.

Я постучала еще раз и, в конце концов, за дверью что-то щелкнуло, и она медленно отворилась.

— Сельма, — прокряхтел Парэльсус, как будто мое появление могло означать только работу или проблемы.

— У вас есть немного времени? — вежливо спросила я.

— Ну как я могу сказать нет?

Вздохнув, он шире открыл дверь, давая мне войти.

— Значит вы снова в Теннебоде, — заметила я и огляделась в лаборатории. В ней как всегда был хаос. На столах лежали стопки книг и бумаг, некоторые документы даже валялись на полу. Среди всего этого я заметила различные металлы и наполовину собранную аппаратуру, из которой торчали проволока и болты.

— Конечно, я снова здесь, — ответил Парэльсус и сел на один из стульев за своим рабочим столом.

— Это вовсе не само собой разумеющееся, — прокомментировала я. — В конце концов, вы сбежали отсюда, потому что сенатор Пфайффер пригрозил отправить вас в Хаебрам за расхищение денег, выделенных на исследовательскую работу. Он хотел получить от вас результаты и тому, что вы снова так спокойно здесь сидите, есть только одно объяснение.

— От тебя ничего не ускользает, — вздохнув ответил Парэльсус, видимо ему не нравилось, что я интересовалась его проблемами.

— Что вы дали палате сенаторов? — напряженно спросила я. — Надеюсь не фиолетовую дверь?

— Нет, — ответил Парэльсус, глядя на меня большими глазами. Он поправил очки и пригладил седые волосы, чтобы более или менее привести их в порядок.

— Что тогда? — Я сосредоточенно смотрела на Парэльсуса.

Однако он выдержал мой взгляд и глазом не моргнув.

— Ты же, наверняка, пришла не для того, чтобы узнать на какие сделки я пошел с палатой сенаторов.

— Нет, — правдиво ответила я. — Хотя меня это очень интересует, — я набрала в легкие воздуха и серьезно посмотрела на Парэльсуса. — Господин Лилиенштейн исчез. Он не отвечает на сообщения, поэтому мы не знаем все ли с ним в порядке. Мы предполагаем, что он отправился на поиски звезды Комо. Торин вернулся в Черную гвардию, и нам нужен новый подход для поиска последнего атрибута власти.

— Значит новый подход? — Парэльсус испытующе смотрел на меня. — Если бы я знал, где спрятана эта штука, то уже давно нашел бы ее и уничтожил, — сказал он в конце концов. — Я один из первых, кто не может дождаться, когда эти привилегированные патриции, наконец, лишатся власти.

— Это я понимаю, — ответила я. — Я здесь, чтобы спросить у вас, где господин Лилиенштейн. Вы следите за многими вещами и, наверняка, знаете, куда он пропал. Он нам нужен. Если у кого-то и есть идея, где спрятан атрибут, то у господина Лилиенштейна.

— У него ее нет, — возразил Парэльсус, даже не попытавшись более тактично преподнести эту новость.

— Значит, вы знаете, что господин Лилиенштейн прекратил поиски? — удивленно спросила я. — Вы знаете, куда он исчез?

— Нет, — пробурчал Парэльсус и переплёл пальцы. — Я не знаю, где он. Ему каким-то образом удалось уйти от моих МАК. Вот только как? — он посмотрел на стену лаборатории, словно ожидая увидеть на ней ответ.

Я смотрела на него молча и не дыша. Может он проговорится о чем-то, чего не хочет говорить. Временами с ним такое случалось, когда он глубоко погружался в мысли.

— МАК? — также задумчиво произнесла я.

Мне только что пришла в голову одна идея.

— Да-да, — оборвал Парэльсус. — Как я уже сказал, мне неизвестно куда исчез господин Лилиенштайн. А то, что у него нет никакой идеи насчет того, где может находиться звезда Комо, он сам часто говорил. Если ты хочешь найти поддержку где-то ещё, то тут я мог бы тебе помочь. Константин Кронворт, например, все еще сидит на Халлернских ледниках и наслаждается отдыхом.