Дана Арнаутова - Сердце морского короля

— Не смей меня так звать! — взвизгнул Риалас.

— Как именно? — удивился Алестар. — Ри? А что такого? А, я понял! Так тебя звала Санлия, которую ты предал, да? Променял на эту зубастенькую муренку… Кстати, а Кариша тебе не рассказывала, как пыталась под меня забраться? О, погоди! Так ты и правда решил, что нужен ей сам по себе? — Он ухмыльнулся как мог мерзко и грязно, старательно воскрешая в памяти интонации, которые вливала в его голос гарната. — Ри, для такого отца ты слишком глуп и жалок. Твоя драгоценная Кариша просто завидовала старшей сестре, умной, красивой, талантливой целительнице. А главное, это ведь на Санлию клюнул сначала сын каи-на, а потом и вовсе наследный принц Акаланте. Сначала она из зависти отбила тебя, устроив эту гадость с письмами и нечаянно отправив Санлию ко мне в наложницы. А потом сама явилась в Акаланте и попробовала заменить сестру уже в моей постели…

— Замолчи, ты, гряз-з-сь… — прошептала Кариша, источая взглядом лютую ненависть, и Алестар самодовольно улыбнулся.

— А ты неплохо целовалась, — бросил он суаланке, прекрасно зная, что в потоке силы, разливаемой Сердцем Моря, и Невис, и Кариша, и Риалас прекрасно чувствуют любую ложь. — Только слишком сладко. Приторно… До Санлии тебе, как мурене до моего Серого. — Он похлопал салту по боку и подчеркнуто медленно выскользнул из седла, опираясь на него рукой. — Вот ее я бы сделал королевой, пожалуй. — Помолчал и бросил равнодушно, уже вступая на скользкую кромку лжи, но рассчитывая, что Кариша, ослепленная ненавистью, этого не заметит: — Может, еще и сделаю. А что, отличный выбор. Санлия умна, красива, умеет себя вести… На Маритэль я теперь жениться не могу, на Дэлоре не хочу. Санлия даже после того, что с ней случилось, осталась чиста и достойна уважения. Не то что вы оба, фальшивый принц и его фальшивая избранная…

Он все гадал, кто же кинется на него первым. На Невиса и надеяться не стоит, а вот Риалас и Кариша никак не могли вытерпеть этот поток словесной грязи. Ну же!

— Хватит, — уронил Невис, не оборачиваясь, и Алестар испытал острое тоскливое разочарование.

Суаланка и мурений посол, яростно сверкавшие глазами и уже подавшиеся ему навстречу, отпрянули, приходя в себя.

— Хорошая попытка, — так же понимающе кивнул ему Невис. — Но не выйдет. Моего наследника воспитывали правильно. Я не зря выкрал его из Карианда и привез в Суалану старому другу, единственному, кто знал, что я выжил. Своей кровью не разбрасываются. Кровь — единственная ценность в мире, верно? Лучшее приношение богам…

— Ах вот оно что, — проговорил Алестар, поглаживая бок Серого, как Невис — свой скальпель. — Кстати, Невис, раз уж вы все равно меня убивать собрались… Почему Руалль был так уверен, что я последний в роду и им останусь? Ваши игры? Зачем вообще было так тянуть со всем этим? Вы столько лет служили моей семье. Хорошо ведь служили! Спасали меня, лечили отца…

— И вашу мать — тоже. — Благостная улыбка старого целителя вдруг показалась Алестару уродливой, как оскал самой мерзкой твари в мире. — Никогда не думали, тир-на, почему она умерла так рано? И почему вашему отцу больше не хотелось взять в постель ни одну наложницу? Печаль по ушедшей супруге — очень достойная причина, чтобы объяснить мужское бессилие и самому себе, и остальным.

— Тварь… — почти беззвучно прошептал Алестар, невероятным усилием не давая себе утонуть в багрово-алом тумане ярости.

Что там гарната? Теперь он знал, что такое настоящая ненависть. Но если бы не память о зелье, что подливала ему Кариша, не справился бы, пожалуй. Гарната научила его принимать гнев, не отдавая ему разум целиком. Удерживать последний удар, что никак нельзя нанести.

А Невис усмехнулся торжествующе, упиваясь его бессилием.

— С ребенком от Кассии получилась промашка, — спокойно сообщил он. — Я растил вас многие годы, как… призового салту, если вам так понятно. Последнего из рода Акаланте, великую жертву богам. И тут почти появляется еще один. Но все обернулось только к лучшему. Руалль собственными руками пресек и свой род, и ваш, а я пообещал ему, что других детей у вас не будет. Не успеете завести.

— Да зачем вам это? — крикнул Алестар. — Что вам сделала моя семья? Ну и мстили бы своему брату! Невис, да за столько лет вы могли вернуть себе трон, воспитать собственного сына, родить еще десяток! Может, кто-то из них даже умным вырос бы! Вон, у вашего брата вполне получилось. Акаланте ни в чем перед вами не виновато! А вы хотите уничтожить все море! Нас, Карианд, Суалану, Маравею, дальние пределы… И даже сушу!

— Весь мир… — тихо сказал Невис, и безумие, тлеющее в глубине его глаз, выплеснулось наружу, исказив лицо. — Весь этот прогнивший, мерзкий, отвратительный мир. Мир, где братья режут братьев, а сыновья — отцов и наоборот. Где сильный пожирает слабого, где любовь продают, унижают и разбивают на осколки. Мир, где правят голод, болезни, насилие… Посмотрите на него, Алестар. Думаете, Бездна там, в глубине дна? Она в разуме и сердце каждого из нас. Это Бездна велела моему брату оставить меня умирать. С вашим новым другом и советником было точно так же, верно? Бездна намазала упряжь салту руками Руалля, убив его дочь. Бездна шептала вам, когда вы насиловали двуногую, чтобы забыть собственную боль… Она повсюду. Там, где сестра пишет подложные письма своей сестре и ее избранному, чтобы разлучить их. Там, где солдаты убивают старого целителя и насилуют его дочь. Где избалованные развращенные принцы считают, что им все дозволено. Где жрец ворует храмовые тайны или жаждет чужую корону. Где охранник предает своего короля… Впрочем, Кари пришлось долго ломать, понемногу впуская тьму в его разум. Но даже у него нашлось уязвимое место. Он и правда любил Кассию, на которую даже глянуть не смел, а она, конечно, предпочла принца… Вам кажется, что мир хорош, Алестар? Он был добрым к вам, наследнику короля, который имел все, что захочет! Расскажите о доброте мира сирене, что живет в Бездне. Там из дюжины детенышей выживают один-двое, которые сжирают остальных. А потом выплывают наверх, охотиться на тех, кто живет в теплой светлой воде, где полно еды.

— Мир — это не только Бездна, — упрямо проговорил Алестар, чувствуя, что безумные глаза Невиса источают силу Сердца, но изо всех сил сопротивляясь ей. — Это настоящая верность и любовь, это честь и долг. Я умолял Джиад о прощении. И я больше никогда не совершу ничего подобного. Кари предал меня, но Дару едва не отдал за меня свою жизнь. Руалль убил моего отца, а Эргиан в отравленной воде надел на меня свою маску. Кариандцы умирали, защищая Акаланте от сирен! А мы примем их как братьев, и если придется, разделим последний кусок рыбы. Не судите по себе, Невис! Это вас отравила Бездна! А вы травите этим ядом всех вокруг! Почему вы растили ненависть в Руалле и Кари? Почему ни разу не сказали моему отцу, чтобы он надрал сыну хвост и перестал баловать самовлюбленного гаденыша, которым я стал?! Бездна виновата, что Риалас предал Санлию, а потом хотел убить? Как бы не так! Я ни один свой поступок, которого стыжусь, не свалю на Бездну! Они все мои! Но и те, которыми я горжусь, тоже!